Я твой монстр

Мальчики – куклы.

Юноши – киборги.

Мужчины – монстры.

Не снимая солнечных визоров, я всматривалась в лица тех, кто покидал «колыбель власти», собственно это и был дословный перевод слова Камука. Идеальные черные костюмы, белоснежные воротники стойки, ослепительные манжеты, идеальная кожа, превосходные прически, чуть зауженные до крайности внимательные глаза. Глаза, в которых никто и никогда не увидит жалости… даже девушка. Любая девушка. Не имеет значения – незнакомка на улице, случайная встречная в парке, невеста на сватовстве, новобрачная в постели. Жалости не будет. Никогда. Они даже не в курсе, что это такое.

А вот секс уже совсем иное дело.

– Привет, сладкая, – произнес один из учеников, небрежно-отработанным жестом поправляя и так идеально уложенные волосы.

Я даже залюбовалась – хороший парикмахер у парняги, без предъяв, реально крутой. Не знаю, правда, как с такой прической обзор у мужика, ведь одна прядь наполовину закрывает правый глаз, но смотрелось элегантно, слегка вызывающе-небрежно, здорово. В сочетании с идеальной кожей, на которой только под внушительным микроскопом можно было бы разглядеть выравнивающий тон лица крем, с подведенными крайне умело ресницами и бровями, с линзами, придающими взгляду глубину… а, дерсенг линялый, за три недели на Ятори у меня воскресли все мои комплексы, оставшиеся со старшей школы. И вообще это ненормально, когда ты единственная баба на километр вокруг, но при этом именно ты самая страшная среди всей покидающей Камуку толпы.

– Отвали, – грубо ответила парню, старательно сдерживая желание спросить, каким шампунем он пользуется.

И кондиционером. И тоником. И духами. И где купил костюм. И что за хрень у него на ресницах, потому что, походу это явно какая-то сыворотка роста – я даже при десятикратном увеличении следов туши я не заметила.

– Ммм, грубишь, – парень сделал шаг, сходя с тротуара и приближаясь вплотную к флайту.

Еще движение – его колено оказалось между моих ног, левая рука на крыше флайта, правая на моем подбородке. Рывок, и меня заставили посмотреть прямо в его линзы. Линзы тоже были на уровне – RXK337, одна из последних разработок Гаэры. Чисто визуально – увеличивают размер радужки, делая глаза неестественно огромными, а в практическом смысле все было круче – до двух сотен встроенных функций, настройка ночного зрения, возможности практически рентгеновского аппарата и да – легкий гипнотический эффект вдобавок.

Мило улыбнулась этому лишенному нормальной психики еще в глубоком детстве, лет так двадцать назад, и взломала его линзы.

Непередаваемое ощущение собственной крутости, когда прижавший тебя к флайту парень, вдруг с воплем дергается назад. Хрип, звон стали, удар. Выпад, удар, удар, удар.

Тонированное стекло на водительском месте снова медленно опустилось, являя ошарашенную морду Дера, он приспустил собственные визоры, с удивлением глядя на парня, выделывающего кульбиты в стремлении дорезать невидимого противника, который (а я не они, я позаботилась о здоровье окружающих) находился в трех метрах над землей, поэтому парняга, изрядно попортив прическу, прыгал на своего нового воображаемого друга, радуя лично меня всей палитрой стоек и выпадов, и заметно изумив собственно тех, о ком я позаботилась… хотя будем откровенны, всю школу Камука следовало сжечь. Напалмом. Еще лучше термитом. Навечно.

– Кей, – водитель продолжал потрясенно следить за битвой с фантомом, – что с ним?

– Обрел, – жуя жвачку, меланхолично ответила я.

– Счастье? – хмыкнул Дер.

– Не-а, воображаемого друга, – бой становился все более жарким, парень уже даже скинул свой идеальный форменный пиджак, сломал катану и теперь пинал воздух в полете ногами.

Было забавно.

– Ты ему линзы перепрограммировала? – догадался Дер.

– Угу, – подтвердила, продолжая с интересом наблюдать.

– Надолго?

– Ща отпустит, – я сплюнула жвачку на ладонь, завернула в фантик, засунула в карман.

Выбрасывать мусор на Ятори было наказуемо. За подобное преступление полагалась смертная казнь. На месте. Я, правда, так и не поняла в чем смысл – ну бросил чел бумажку, ок, заставьте поднять, а не разбрасывайте поверх и так мусора, еще кишки, ошметки, и прочие останки «на месте убиенного». Это не логично же, от слова совсем.

И в этот момент парня попустило.

Взмокший, с уже далекой от идеала прической, покрытый капельками пота, который яторийцам в принципе не особо свойственен, он упал… Ну как упал – встал на одно колено, это у них примерно то же самое, как если бы у нас повалились ничком, и теперь тяжело дыша, с искренней ненавистью взирал на меня.

Приспустив очки, весело подмигнула посрамленному домогателю, и вернулась к тому, чем занималась до конфликта – ничем в смысле.

Вообще следовало бы заниматься ничем во флайте, так безопаснее, но тут такое дело – флайт еще часа два назад взломала и перепрограммировала какая-то скотина, (поймаю руки оторву), и теперь любому сидящему внутри, вместо пейзажа за стеклом, что собственно ожидаемо, когда в окно смотришь, демонстрировались различные глупости… от легкой эротики до гораздо более опасных для здоровья видов соития. И я же найду эту мразь. Я найду, я такая. И когда я его найду, я ему…

Именно в этот миг он и появился.

Под два метра худощавого тела, высокомерия, самоуверенности, идеальных черных волос, черных пристальных глаз и движений хищника с болот Кахоры… реально, наследнику премьер-министра Адзауро очень пошло бы быть дуалом. Где-нибудь на Кахоре, да. Ползал бы там себе со змеями, не мешал честным преступникам наслаждаться продажей своей невинности. Между прочим, у меня были все шансы побить рекорд Сейли Эринс! Реальные шансы. Я даже умудрилась стать натуральной блондинкой, и только я знаю, чего мне это стоило, но нет…

Я на Ятори.

Как самая умная.

И закомплексованная ко всему прочему.

Адзауро-младший вальяжной походкой нацелившегося на жертву и абсолютно уверенного в себе хищника, плавно приблизился к флайту, занял позицию того, кто имел глупость пристать ко мне пару минут назад, окинул внимательным взглядом и удовлетворенно хмыкнул.

О, я могла его понять – метр семьдесят пять идеального женского тела, безупречно золотые волосы до пояса, огромные голубые глаза, пухлые губы, высокие скулы, тонкие черты лица, аккуратный носик, шикарные формы и каблук, делающий мои ноги еще тоньше, и добавляющий мне пятнадцать сантиметров роста.

Я – идеал. Примерно такой же, как и все они здесь, с той лишь разницей, что всего несколько лет назад, они были точно такими же идеальными отпрысками лучших семейств Ятори, а я прыщавой запуганной школьницей с излишним весом, невпечатляющим ростом, секущимися кончиками тусклых безжизненных волос и… комплексами. И вот все внешние недостатки ушли, а внутренние прямо как наши ассы – сдаются лишь мертвыми. В смысле пока живы – бьются до последнего. Короче они со мной до гроба.

Вообще я хотела верить в лучшее, но двенадцатый по счету психолог честно сказал: «Танарг вам в помощь», в смысле Гаэра помочь уже не в силах. Не могу винить специалистов института мозга за прямоту, если честно предпоследнюю женщину мне было даже жалко, когда она, разрыдалась со словами что она толстая и муж теперь ее точно бросит. Искренне было ее жаль. И ее, и тот скелет который она называла «тело жирухи» и явственно морила голодом. Мое мнение – в Институте Мозга с мозгами явно был не порядок.

Не то, что на Ятори. Тут мозгов хватало, с этим не поспоришь, как-никак одна из передовых стран в плане технологий, но психи же. Причем, это были крайне умные психи.

– Итак, – Адзауро-младший протянул ладонь, затянутую в черную перчатку, заправил прядь моих золотых волос за ухо, и… начал делать выводы: – Ты стоишь возле моего флайта, значит ждешь меня. Ты не смущаешься, когда на тебя смотрят парни – значит не с Ятори. Ты с легкостью взломала линзы второго наследника императора… ммм… Гаэра?

Я сняла очки, с тоской подавила желание спросить, а у этого какая шампунь, и раздраженно приказала: