Осада

– Вряд ли они до вечера вернутся, – сказал Локерли. – Слишком уж сегодня печет.

Барон хмуро глянул на него, но спорить не стал. Тимофей машинально взглянул вверх. В ярко-синем небе не было ни единого самого крохотного облачка. Солнце царствовало там безраздельно. Тимофей склонился над рамой требушета и придирчиво осмотрел ее. Дерево на нее он отбирал самое прочное из того, что удалось найти, но не настолько прочное, как хотелось бы. Оно могло пойти трещинами при падении противовеса, а это, в свою очередь, приведет к разрушению всей машины.

– Мастер, машина исправна? – строго спросил де Кейн.

– Да, господин барон, – отозвался Тимофей.

Ни единой трещины он не обнаружил.

– Отлично, – сказал барон. – Сдается мне, она нам еще понадобится.

Подойдя к краю, он приказал часовым занять свои посты, а остальным разрешил отдыхать. Воины потянулись вниз.

Раненых на стене, по счастью, оказалось всего трое. Они ковыляли по лестнице сами, хотя одного наемника поддерживал другой. А вот пронзенный стрелой крестоносец оказался мертв. Склонившийся над ним воин только сокрушенно помотал головой. Он подозвал другого крестоносца. Вдвоем они подняли тело и унесли в соседнюю башню. Там внизу была пристроена часовня.

– Идем, Карл, – сказал Тимофей. – Мы заслужили отдых.

Лестница внутри башни была узкая. Идти по ней получалось только по одному. Первым шел Карл. Рыцарь внимательно глядел под ноги. Пару раз он тут уже оступался. Лестница крутая, а света маловато. По одному факелу на этаж да пара узких окошек-бойниц. Карл опирался рукой о стену, прямо как слепой Орест, и где-то на полпути ему пришла в голову мысль, что со второго этажа башни вообще-то можно было выйти на галереи, что тянулись вдоль крепостных стен, и уже с них спуститься во двор по широкой лестнице.

Двери в галереи были закрыты, но не заперты. Карл выбрал ту, что правее. Она была на шаг ближе. Рыцарь толкнул дверь, и та легко распахнулась.

– Матерь божья! – выдохнул Карл и крикнул: – Тревога!

Выхватив меч, он выскочил в галерею. Тимофей на ходу вздохнул и последовал за ним. Одновременно и с одинаковым грохотом распахнулись двери, ведущие на стену и в соседнюю галерею. Громкий топот возвестил, что подкрепление на подходе. Едва переступив порог, Тимофей тотчас отпрянул в сторону.

Мимо с мечом в руках буквально пролетел барон. Локерли ему едва на пятки не наступал. За ними в галерею ворвались еще десятка полтора воинов. Впрочем, спешить тут было уже некуда.

Сэр Жерар из Булони сидел на полу, привалившись спиной к стене. В правой руке он сжимал рукоять меча, а в его левый бок была воткнута сабля. Тимофей повидал достаточно мертвецов, чтобы узнавать их с первого взгляда, но все же опустился на колени рядом с рыцарем. Под телом уже образовалась приличная лужа крови. Тимофей проверил на шее пульс. Его не было.

– Он мертв, – сказал Тимофей. – Но кровь совсем свежая.

– Осмотреть здесь все! – рявкнул барон. – Живее, бездельники!

Воины мгновенно обшарили всю галерею. Не такая уж большая она была. Галерея вела от угловой башни к воротам. Точнее, к башенке слева от ворот. Каменные колонны поддерживали свод. Со стороны двора тянулись толстенные деревянные перила. И дерево, и камень были одинакового песочного цвета. Вдоль внешней стены стояли ящики с припасами, куда не по разу заглянули. В самой стене были проделаны узкие бойницы. Просунуть в них руку или копье – или ту же саблю – не составило бы труда, а вот человек, даже ребенок, ни за что бы не протиснулся.

– Здесь никого, кроме нас, – сказал рыцарь в сером плаще. – Там дверь, – он указал в дальний конец галереи. – Заперта изнутри. Караул на воротах никого не видел.

Локерли перегнулся через перила и резко свистнул.

– Эй, внизу! – крикнул он. – Отсюда никто не спрыгивал?

– Когда? – спросили снизу.

– Только что, болван! – уточнил Локерли.

– Не-а, – отозвались снизу. – Я бы увидел.

Во дворе перед галереей стали собираться люди. Кто-то громко спросил, что случилось.

– Сэра Жерара убили! – ответили им с галереи.

– Проклятые сарацины!

Тимофей выдернул из тела саблю и вынес ее на свет. Рукоять была отделана тончайшим золотым узором и украшена тремя рубинами. Один, самый крупный, был вставлен в навершие, два поменьше – в гарду. Сам клинок оказался коротким – чуть-чуть не дотягивал в длину до двух локтей, – но зато шириной почти в ладонь. По металлу тянулся характерный беспорядочный узор.

– Фаранд, – уверенно определил Тимофей. – Восточная сталь. Думаю, индийская работа. Но таких широких клинков я раньше не видел.

– Я видел, – сказал барон. – В Дамаске на рынке. Вы правы, мастер, их индийцы привозят. Не самая практичная вещь, но сарацины любят богатое оружие.

Все выглядело так, словно сэр Жерар схватился в галерее с сарацином. Тот сумел пронзить его саблей, однако рыцарь обратил врага в бегство и уже потом свалился замертво. Вот только ни один сарацин на стену так и не поднялся. Не говоря уже о том, чтобы прорваться во внутреннюю галерею.

– И кто, черт побери, это сделал?! – громко рявкнул барон.

Никто не хотел произнести это вслух, но очевидное от того не становилось менее очевидным. Рыцаря убил кто-то из тех, кто был в крепости. То есть кто-то из своих.

Сама картина преступления для бывалых воинов была предельно прозрачна. За годы стычек и сражений они научились читать поле боя, словно открытую книгу. Учитывая малую грамотность рядового крестоносца, даже лучше, чем открытую книгу.

Убийце не удалось застать рыцаря врасплох. Сэр Жерар выхватил меч, но его противник оказался ловчее. К тому же рыцарь оказался без доспехов. Должно быть, поторопился и не успел надеть. Ну да это понятно – враг к тому времени был уже под стенами крепости. Хотя вообще-то сэр Жерар всегда отличался педантичностью и вниманием к деталям.

– Вот здесь его пырнули, – сказал один из наемников.

Он стоял у бойницы. Оттуда к телу рыцаря вела цепочка из пятен крови. Под самой бойницей Тимофей разглядел кровавый отпечаток ладони. Должно быть, рыцарь там оперся о стену, когда получил клинок в бок. Убийца, оставшись без оружия, дал деру. Рыцарь погнался за ним – обратная версия была слишком невероятной, чтобы ее имело смысл рассматривать, – и успел сделать шагов десять, прежде чем силы оставили его.

Убийца, однако, за оружием так и не вернулся. Возможно, просто не успел. Или решил пока не рисковать и затаился. Галерея-то открыта со двора, мало ли кто что мог углядеть. А вот сидящее в тени тело заметить сложнее. Если бы Карл не решил пройти через галерею, то еще неизвестно, как долго тело оставалось бы ненайденным.

– А ведь точно такую саблю я видел у караван-баши, – внезапно заявил один из крестоносцев.

Тимофей так и не узнал его имени. Это был долговязый мужчина в светлой одежде с большим черным крестом на груди. Причем крест был не нашит поверху, как это обычно бывало, а старательно вышит черной нитью.

– Да неужели! – резко бросил в ответ Локерли, одновременно как бы невзначай положив руку на рукоять меча.

Четверо наемников, что оказались в галерее, столь же подчеркнуто невзначай переместились к своему предводителю. Крестоносцы как бы между прочим выстроились за бароном. Карл сделал шаг назад, готовясь прикрыть Тимофея в намечавшейся схватке.

– Точно видел, – стоял на своем долговязый крестоносец. – Я на воротах в карауле стоял, когда караван заходил, и видел его, как тебя сейчас.

– Значит, на воротах его и повесим, – сказал барон.

Стороны обменялись суровыми взглядами. Еще секунда, и клинки вылетят из ножен!

– Господа, остыньте! – скомандовал Тимофей. – Еще не хватало, чтобы мы тут перебили друг друга, на радость сарацинам.

– А вы что предлагаете, мастер? – спокойно спросил седой рыцарь в сером плаще.

Все взоры тотчас обратились к Тимофею. Тому потребовалась пара секунд, чтобы припомнить имя рыцаря. Со стороны это, однако, выглядело как глубокомысленное обдумывание.