Товарищ Кощей

"Проняло", - подумал Сергей, почувствовав, как от Найдёныша, до этого воспринимавшего князево ворчание чем-то вроде скрипа где-то там, за стенкой, потянуло ужасом. Можно уже было прекращать воспитание. На сегодня. И как будто услышав его мысли, Кощей сменил тему:

- Ну что, Гусев, придумал, как спускаться будете?

Капитан покачал головой: днём -- может быть, а сейчас... Тут разве что прыгать, понадеявшись на шарики, но почему-то не хочется.

Подходящее место отыскалось в нескольких шагах правее, и сначала Гусев, а за ним и Пучков спустились на дно оврага. Как Сергей и думал, князь уже поджидал их внизу, то ли пройдя по этой своей Кромке, то ли просто спрыгнув. Он сидел на камне рядом с ручьём, опустив руку в воду и как будто к чему-то прислушиваясь. На всякий случай придержав Пучкова, чтобы не полез с вопросами, Серёга остановился в двух шагах от Кощея и приготовился ждать -- пусть эти "разговоры" напарника с землёй, водой, деревьями и хрен знает с чем ещё плохо сочетались с материалистической теорией, однако пока что они приносили пользу.

Ждать пришлось недолго. Меньше чем через минуту князь поднял голову, посмотрел на Гусева, нахмурился, будто пытаясь что-то вспомнить, и наконец указал рукой. Второй - та, что была в воде, в ней и осталась:

- Вон там. Постелите что-нибудь и ложитесь спать.

- А если не стелить? - влез Пучков.

- Утром весь в песке будешь, - безразлично проговорил Кощей и отвернулся.

Утром Гусева и Пучкова ожидал сюрприз: в двух шагах от места, где они спали, прямо на земле лежало и хлопало глазами тело в мотоциклетном плаще и каске. Сам мотоцикл, почему-то без коляски, стоял ещё десятком шагов далее. А вот князя поблизости не наблюдалось. Впрочем...

Сергей сел по-турецки, опустил веки и попробовал посмотреть на окружающий мир Силой. Потом ещё раз попробовал. Потом ещё. Потом...

- Чего разорался-то? - проскрипело над головой, и Гусев, открыв глаза, обнаружил напротив довольно скалящегося напарника.

Пока Сергей с Найдёнышем завтракали, Кощей рассказал, что было ночью. Оказывается, вышли они почти к самой дороге, меньше полусотни метров. И если бы овраг, в котором они заночевали, не изгибался, эту дорогу и тех, кто по ней ездит, можно было бы увидеть и с места ночёвки.

Так вот князь, договорившись со здешними духами (как он сказал), решил пойти посмотреть, где завтра придётся работать. И тут как по заказу появляется "тарахтелка" с одиноким гансом! Которого его боги понесли среди ночи незнамо куда. И это уже было наглостью, а значит, требовало наказания. И потому, хотя ни тарахтелка, ни ганс не подходили под требования боевой задачи, Кощей, подождав, когда они подъедут поближе, просто сдёрнул мотоцикл вместе с седоком с дороги и забросил в овраг. А уж духи постарались, чтобы ни тот, ни другой не поломались. Ну, то есть мотоцикл не поломался, а ганс не убился. Вот и...

Пучков, вопреки опасениям Сергея, на упоминание духов отреагировал совершенно спокойно. Правда, фыркнул, когда князь, заканчивая рассказ, развёл руками, и тут же был за это отчитан. Гусевым.

Когда с завтраком было покончено, Кощей снова отправился "беседовать с духами" (хотя кто его знает. Может, и правда?), а Сергей с Найдёнышем занялись "языком". Сняли с него каску, вытряхнули из плаща, и Гусев с трудом сдержался, чтобы не выругаться: Кощеев "трофей" оказался гауптманом Люфтваффе, успевшим неплохо, несмотря на молодость, повоевать, заработав Железный крест первой степени и кучу нашивок. При вдумчивом подходе из него можно было бы вытащить много интересного, но -- время! И потому пришлось ограничиться лишь самым насущным. То есть расположением штаба 11-й армии, составлявшей ядро гитлеровской группировки в Крыму. Ну и перед тем как отдать "языка" князю, Гусев не удержался и спросил, а с чего вдруг опытного лётчика понесло в нетрезвом виде, ночью, одного непонятно куда. Оказалось, что спор с сослуживцами. Переведённый из спокойной Франции гауптман просто не смог поверить, что здесь, в России, воюют не только на фронте. И когда открыли третью бутылку привезённого гауптманом настоящего французского коньяка, заявил, что спокойно доедет на мотоцикле до соседнего городка. Один. Ночью...

Когда Сергей пересказал всё это князю, тот на секунду задумался, а потом вдруг предложил отпустить ганса. А то ведь станут искать, не найдут, начнут беспокоиться... А так -- память ему Кощей подправит, и всё будет тихо-мирно. А потом, глядишь, ещё какой смельчак сыщется... В более подходящее время...

Гусев думал дольше. С одной стороны, предложенное напарником имело смысл, а с другой... С другой -- этот ганс приехал на Восточный фронт не в отпуск к приятелю, а воевать. И значит, когда протрезвеет, поднимется в небо на своём истребителе и начнёт сбивать наших ребят...

Когда Сергей пересказал эти соображения князю, тот внимательно на него посмотрел, а потом спросил:

- Ты правда думаешь, что он сможет управлять этими летающими ковриками?

Транспорт они раздобыли, не отходя далеко от места ночёвки. Просто спрятались рядом с дорогой, и когда показалась подходящая цель, Кощей повторил тот фокус, который Гусев уже видел в белорусском лесу -- спокойно едущие мотоциклисты вдруг один за другим резко повернули в сторону. С той разницей, что здесь не было кустов, зато до оврага -- рукой подать. Убедившись, что на дороге пусто и свидетелей такого манёвра нет, Сергей с Найдёнышем шустро рванули следом и к приходу Кощея уже выкладывали мотоциклистов аккуратным рядком, добавляя при этом каждому по голове. Для верности.

Князь обозрел получившуюся картину, удовлетворённо хмыкнул, подхватил двоих и отправился дальше по оврагу. Проводив его нечитаемым взглядом, Пучков секунду о чём-то думал, после чего принялся потрошить багажники одного из мотоциклов, аккуратно выкладывая трофеи на постеленный плащ. Наблюдавший за ним краем глаза Гусев осторожно перевёл дыхание -- слишком уж остро Найдёныш поначалу реагировал на такие вот моменты. Сергей с Командиром даже обсуждали вопрос о переводе Пучкова в обычную разведку. Однако Кощей, когда к нему подошли с этим вопросом, посоветовал подождать. Мол, само образуется. И, похоже, образовалось.

Разбор добычи -- такое дело, что заставляет забыть на время всякие мелкие неприятности. А иногда -- и не очень мелкие. А если неприятностей нет, то совсем хорошо -- можно отдаться этому ответственному делу вдумчиво и со вкусом. Вот и Гусев с Пучковым неторопливо (примерный расчёт времени позволял) опустошали коробки, которыми были обвешаны тевтонские мотоциклы. Опустошали, раскладывали извлечённое по порядку -- патроны к патронам, продукты к продуктам, медикаменты (один из мотоциклистов возил с собой нечто вроде аптечки санинструктора!)... Медикаменты отдельно. Конечно, немецкие эрзац-бинты то ещё... кхм, однако не на себе же носить, правильно? А привередничать только после выхода к своим можно. Не раньше.

В конце концов взяли один пулемёт, все патроны, продукты, инструменты (оба комплекта перебрали и составили из двух один), медикаменты и горючку. Остальное прикопали под чутким руководством закончившего свои дела князя. Погрузив всё в выбранный мотоцикл, посидели с минуту у ручейка кто на камне, а кто и просто на земле, и совместными усилиями вытолкали трёхколёсного "коня" наверх -- начинался второй этап операции...

- Твердью Земной...

Гусев медленно шёл по узкой извилистой тропинке между домами. Один, потому что Лёшку Пучкова сейчас выворачивало желчью, а Кощей...

- ...и Твердью Небесной...

... А Кощей, князь ночной, в чёрной кольчуге, чёрных штанах и сапогах, в отороченной чёрным мехом шапке на совершенно лишённой волос голове, в наброшенном на плечи чёрном же плаще, с упёртым остриём в землю огромным двуручным мечом...

- ...и Пламенем Ясным...

...стоя у колодца в середине деревни, медленно, очень медленно...