V - значит Виктория!

— Это скорее прозвище. Но думаю, я его когда-нибудь сменю. — улыбнулся он и подошел ближе.

— Сомневаюсь. — загадочно улыбнулась темноволосая и одним ударом ноги повалив дерево на землю, присела на него и приглашающим жестом показала Хану на место рядом с собой. — Присядь мальчик мой. Расскажи, с чем пожаловал ко мне?

— Мне не хотелось начинать сразу с дела. Рассчитывал хотя бы на небольшую чашку чая и беседу о погоде с вами в стенах храма.

— Жрецы Кунь-Луня не особо тебя любят, они конечно стерпят тебя из-за меня, но не хочется нарушать их личное пространство. К тому же ты можешь помешать подготовке нового Железного Кулака.

— Железный Кулак. — улыбнулся вновь Мандарин. — Это название меня всегда веселило.

— Имей уважение к традициям и людской фантазии. — надула губки Виктория. — Не стал Железным Кулаком, так не нуди.

— Прошу прощения учитель. — прикрыл глаза он и перевел тему разговора в немного иное русло. — Скажите, а правда, что недавно от этого храма отделилось пятеро людей, которых вы лично обучали и привели в эти стены. И теперь они создали свою собственную организацию.

— Это так, а что? — спросила Виктория.

— Они перешли мне кое-где дорогу, и я хочу узнать, ты нас будешь останавливать в нашем конфликте или же нет? Просто у меня жуткое желание стереть в порошок этих идиотов. — нахмурился он и сжал руки в кулаки. — Не хочется тебя расстраивать лишний раз. Все же ты вложила свое время и труды в них.

— Ты переоцениваешь масштаб вашего конфликта мой дорогой Хан. — Виктория переместилась ближе к нему и одной рукой обняла. — Вы можете воевать с кем угодно и как угодно. Даже если и против друг друга. Я дала вам «пинок в жизнь», вот и живите. Меня не нужно приплетать каждый раз, как только у вас фантазия кончается или же вам скучно. У меня другие планы и вы им помешать не сможете в ближайшие несколько столетий. А если такая угроза будет, то я ее остановлю и дам вам знать, чтобы вы не «переходили черту дозволенного».

Мандарин просто молчал, обдумывая услышанное, а затем встал и поклонился.

— Я учту ваши пожелания учитель. Но…

— Но что?! — приподняла в удивлении бровь Виктория.

— Я здесь не только ради этого. — Он вновь опустился на колено. — Кое-где я слышал, что так принято делать предложение в вашей любимой Европе. Поэтому мы сделаем это в ее традициях.

Он опустился перед ней на колено и буквально из воздуха достал кольцо из чистого золота и огромным камнем изумруда.

— Виктория Грин. Ты выйдешь за меня? Станешь моей супругой и проведешь ли со мной все годы, что отведены мне мирозданием? Станешь хозяйкой в моем доме и сердце, родишь ли мне моих наследников и будешь мне опорой в последующие годы?

Виктория была впечатлена и одновременно улыбалась и плакала. Чуть погодя утерев слезы, ответила:

— Ну, конечно же… — огонь радости и надежды в сердце Хана разгорелся с новой силой. Он добился ее и был готов кричать об этом на все планету. — … НЕТ!!! Совсем охренел мелкий засранец?! — и получив пендаль ногой по лицу, отлетел на несколько десятков метров проломив собой стволы многовековых деревьев.

— Ч-что? За что? Что я не так сделал? — обескуражено спросил ее Мандарин, вставая с земли.

— Ты еще и спрашиваешь?! О-о-о-ох! Тяжко мне с вами молодыми людьми. — и приложила руку к лицу. — Ты Хан, конечно красив и могуч, как для простого человека, имеешь крутые кольца, определенную власть и влияние. Но не забывай, что половину всего этого я дала тебе, а вторая половина удачный для тебя случай. Ты хороший парень, но еще не тот мужчина, что мне нужен. Мне нужен тот, кто будет непоколебим в своих убеждениях, сильный, добрый, любящий меня, а так же… — и осеклась. — Эм. Я тебе почему-то свой идеал пау… кхе-кхе, то есть идеального мужчины начала рассказывать. Выбрось из головы! Найди свой путь в этом мире, а затем уже приходи с таким предложением. Стань тем, кто бы со мной стоял вровень, на одной ступени. Я не смогу покориться тому, кто меня не достоин.

Затянулось молчание. Виктория была поглощена разглядыванием своего ученика, а тот самокопанием и думами, что были вызваны ее словами.

— Прошу прощения моя любимая. — улыбнулся он и встал с колен. — Я и вправду забыл, чему ты меня учила. Я не повторю своей ошибки вновь. И появлюсь на твои глаза, тогда, когда буду равен тебе. Даю слово! Ты будешь моей. Не сейчас, но позже. Я добьюсь тебя, чего бы мне этого не стоило.

А затем исчез вспышке телепортации.

— Хм. Кажется, я дала ему пинок для саморазвития и мотивацию. — улыбнулась Виктория и достав из подпространства крупный блокнот, начала в нем что-то записывать. — Да, это есть, осталось еще кое-что сделать…

— Учитель Шен Ли! Учитель Шен Ли! — закричал молодой послушник. — Мастер прислал меня сообщить вам, что сегодня вечером они хотят посвятить нового Железного Кулака. Вы придете?

— Да мальчик мой. Иди, сообщи своему мастеру, чтобы подготовил что нужно. Я им помогу в этом. А пока у меня есть еще, чем заняться… — и вернулась к своим записям.

Южная Канада. 1885 год.

— Нет! Папа не-е-ет! Кха… — маленький десятилетний мальчик захлебнулся кровью и упал на пол рядом с восьмилетним мальчиком.

— А теперь ты мелкий сученыш! — показал пьяный Джон Хоулетт топором на мелкого Джеймса. — Вы два уродца отправитесь туда же, куда и ваша мамаша. — он уже замахнулся топором над его головой, но замер на месте.

Когда Джеймс открыл глаза, то увидел, что из груди его отца торчит лезвие меча. Затем он пропал, а в следующий момент голова Джона Хоулетта отлетела от его тела.

Перед Джеймсом предстала фигура женщины. Довольно красивой и молодой. Примерно двадцати пяти лет, одетой в черный кожаный костюм для верховой езды. В ее руках был странный меч из неизвестного ему металла, а затем он внезапно пропал из них. Словно был иллюзией. Когда он всмотрелся в ее лицо, то сначала подумал, что это его мать Элизабет, но понял, что у его матери ярко-голубые глаза, а у этой женщины изумрудные, да и волосы длиннее и завязаны в один высокий «конский» хвост.

— Не бойся меня Джеймс. — улыбнулась она ему и повернула голову к его брату. — И ты Виктор не бойся. — обратилась она к сводному брату Джеймса. Он к удивлению младшего словно воскрес, хотя тот видел собственными глазами его смерть. — Ваша мать, где она?

— Он… хмыг-шмыг, убил ее. — пропищал Джеймс.

— Ясно. — в один момент в ее глазах промелькнула грусть, но она быстро взяла себя в руки.

Джеймся хотел было встать с места, но не смог. Его руки были словно приклеены к полу. И небольшая боль отозвалась в костяшках.

— Хм. — послышалось от нее. А затем присела рядом и выдернула его руки из того места где он был. После чего Джеймс понял, что с ним что-то не так. У него раньше не было этих странных когтей. — Дейнера все-таки была права. У вас все же регенерация, а я думала, что мои действия достаточно уже отобразились на мироздании. Это же интересная теория складывается.

— Виктория? — услышали Джеймс и Виктор голос своей соседки, звучащий недалеко от входа в имение. Агата Харкнесс — старая кошелка, которую они боялись, но с которой дружила их мать. — Ты здесь?!

— Я-то здесь. — прошипела Грин. — А ты, какого хрена не была здесь, когда было нужно? Я-то ладно, была хрен знает где, а ты вообще-то рядом была.

— Я отлучалась в Карматадж. И только там почувствовала, что Дейнеры нет.

— Кто такая Дейнера? — спросил Виктор.

— Ваша мать. — ответила им Виктория. — Раньше ее звали так, а теперь её имя Элизабет Хоулетт. Знаете кто я?

Мальчики замотали отрицательно головой.

— Меня зовут Виктория Грин и я ваша бабушка. Понимаю в это трудно поверить, но это так. Со временем я вам больше расскажу о прошлом вашей матери, своем прошлом и Агаты. Конечно, если вы захотите уйти со мной. Впрочем, вам нужно время прийти в себя. Я подожду. Теперь для нас троих время не имеет значения, и вы можете думать сколько угодно. Но для начала давай ты спрячешь свои коготки. А то порежешься еще.