Похоть и Магия

====== Глава семнадцатая ======

Мое воображение подкидывало картинки вроде неконтролируемой толпы матросни, буквально выплескивающейся из палуб и трюмов своих кораблей, дабы побыстрее добраться до вожделенной суши с ее выпивкой и девочками. Реальность оказалась буквально противоположной – когда самые высокие здания Цацая показались на горизонте, офицеры закусили удила и начали дрючить экипаж с утроенной силой. Всем нашлась работа, все были при деле. Очевидно, что к моменту высадки всякое возбуждение и даже просто помыслы о том, чтобы забить на приказы и добраться до порта вплавь, оказались надежно подавлены. Никто не хотел стихийно вспыхнувшего бунта и последующих беспорядков на берегу. Особенно, если отвечать за косяки и дебош команды будут капитаны кораблей. По утверждениям Ренны бывали прецеденты, когда на рабский рынок отправлялся весь экипаж, вместе с не сумевшим оплатить ущерб и “ущерб” капитаном. Так что к причалу подошел образцово-показательный пример настоящих морских волков – спокойных, дисциплинированных и очень уставших. Зато обошлось без жертв, только два пассажира умудрились упасть за борт, но их достали еще до того, как те нахлебались грязной и мутной воды. Я, кстати, сошел нормально, несмотря на низковатую ловкость. Что я могу сказать про Цацай? Только то, что он был похож на помесь базара, торгового района, зоопарка, вертепа и фильма ужасов. В произвольном порядке этих составляющих. Первым о себе дал знать шум – крики, ругательства, вопли, причитания и угрозы на десятках языков и диалектов летели со всех сторон настолько плотно, что не потерять ориентацию в пространстве мне помогла медитация. Как справлялись неодаренные моряки, ума не приложу. Вторым ударом по организму оказался запах. Аромат экзотической еды и пряностей плотно смешивался с вонью немытых тел, помоев и нечистот. На фоне такого амбре даже привычная для порта вонь тухлой рыбы уже не котировалась. И это не я один такой нежный – многие пассажиры теряли сознание прямо у трапа. Таких аккуратненько заносили обратно в их каюты, мол, сморило с непривычки, свыкнется еще. Ну а зрение мое было просто перегружено огромным количеством ярких цветов и пестрых одежд – словно самого огромного в мире единорога вырвало колоссальной радугой, заляпав все окружающее пространство. И ведь местные жители действительно понимали что тут происходит! Они нормально так реагировали на обстановку и материли всех окружающих их идиотов, или тех, кого они за идиотов считают. Ужас. Кошмар. Фантасмагория! К счастью, Ренна и Вал были достаточно убедительным ледоколом, в чьем кильватере я и пристроился. Аристократка хорошо знала портовый район, а Вал своей массой могла пробить дорогу даже через ощетинившийся копьями строй, что уж тут говорить о простой толпе. К тому же, львиная доля корабельных офицеров, идущая вместе с нами, добавляла нам внушительности и отваживала всякое отребье. Но даже так, у меня попытались срезать кошелек. Трижды! И хоть я взял с собою “всего-то” полтора золотых, но даже это были не те деньги, которые я был согласен потерять. На чужую жажду перераспределить мои финансы я отреагировал совсем не позитивно. Я бы даже сказал, что крайне агрессивно, особенно для меня, обычно мирного и не желающего ввязываться в передряги. Первого вора – простого мальчишку, так и фонящего азартом, жадностью и этаким презрением к “понаехавшему”, я просто оттолкнул от себя, даже не сломав ему ничего и не попытавшись ударить магией на несколько явно ругательных фраз на каком-то диком наречии. Можно сказать, проявил благородство и милосердие, а если честно, то просто растерялся от наглости. Второй, гораздо более умелый, работник ночной гильдии был перехвачен Вал, ибо я его проворонил. Тот совсем не фонил лишними эмоциями – никакой маскировки, просто для него это была обыденность. Возможно я бы и смог его “спалить”, но воительница сделала это раньше. От воровства она его “отучила” в своей манере, просто сломав тому запястье. К моему несказанному удивлению, он даже не заорал, хотя явно было очень больно. Просто сделал лицо кирпичом и потопал в противоположном направлении. А вот третья атака на финансы меня уже взбесила, и было от чего. Эта компания работала в группе и определенно знали что делать. Нас всех оценили, осмотрели, взвесили и приняли почти у самого входа в нужное нам заведение. Больше всего эти мастаки нечестного отъема денег напоминали прекрасно знакомых мне цыганок. Одна отвлекает, одна заговаривает зубы, двое костоломов страхуют чуть в стороне. А тут еще и я, как на зло, оказался в стороне от своего сопровождения. Наверное, у меня было просто потерянное лицо – по слухам даже на Земле подобная публика выбирала именно таких “потеряшек”. Будь я простым человеком то у них даже могло бы и получиться. Особенно если учесть, что самая красивая из них была слабенькой менталисткой. Даже не ученица, просто одаренная, но очень умелая. Нет, без шуток. Заболтать, смутить, сконцентрировать внимание на пышных формах и огромном количестве разноцветных одежд, и все – клиент готов. Даже магии понадобится самый минимум – остальное сделает простой, не гипноз даже, а информационный каскад, выключающий критическое мышление. Но я-то, во-первых, менталист, а во-вторых, у меня, на всяческие попытки поиметь меня в мозг, выработался едва ли не рефлекс. Пытающаяся взять меня за руку (установка рапорта и облегчение влияния на ауру) красотка таки успела за нее взяться. И даже начала поглаживать пальцы, провоцируя сенсорную перегрузку. Видимо, она не овладела ни магическим зрением, ни нормальной сенсорикой, а потому посчитала меня одним из не особо важных спутников уважаемых офицеров, за ограбление которого с них не станут снимать головы. И когда мой готовый к неожиданностям разум сопоставил всю информацию, когда она прочувствовала мою наполненную силой под завязку оболочку... Прервав монолог, незадачливая грабительница встретилась со мною взглядом. Не знаю, что она там увидела, но страх ее был совершенно неподдельный. Возможно, она даже извинилась бы (вероятнее попыталась бы ткнуть мне стилетом в пах и убежать), но я ударил первым – простой ментальный пинок с последующим задеванием рефлексов. Танцевать ей теперь не светит, ибо тремор в конечностях будет до конца жизни, если целителя-менталиста не найдет. Обе ее товарки, прикрывающие меня от взглядов прохожих, упали на пол с дикой головной болью и хлещущей из носа кровищей. Прикрывающие девушек быки даже не подумали атаковать меня, или, там, помочь своим подругам, а развернулись и бросились бежать. Далеко не ушли – если остатки воспитания еще не дали мне убить на месте женщин, то этим двоим я спалил мозги ментальной иглой. Вот что называется “overkill” – это даже не мгновенный инсульт, а всамделишные мозги вкрутую. Треть резерва в минус. Два трупа. Три воющих и держащихся за голову потерпевшие. Быстро разорвавшие дистанцию прохожие и потихоньку собирающиеся на бесплатное зрелище зеваки. И великолепный я, смотрящий в упор на быстро приближающихся ко мне стражников. Кажется, пора звать на помощь? Только вместо паники в голове навязчиво крутится непонятно откуда вылезшая фразочка: “Цыгане. Ненавижу, б***ь, цыган!” Удивительно, но конфликта не вышло. Быстро пришедшие на вызов через Поводок спутницы засвидетельствовали мой статус наемного работника уважаемого в этих местах торговца, а пара серебрушек, исчезнувших не иначе как в пространственном кармане, вообще избавили от всех возможных и невозможных претензий в мой адрес. Все еще не отошедших “вороваек” тоже забрали, и, если те не откупятся (деньгами или натурой, вопрос десятый), то участь их незавидна. Совсем незавидна. А я, все демоны нижних планов, никак не могу заставить себя почувствовать вину. Впрочем, именно тут, я уверен, виновато не постепенное очернение кармы. Будь у меня возможность, я бы и в прошлом мире мог так среагировать. Только убитых немного... не жаль даже, а скорее... Такое ощущение, словно хотел дать кому-то в челюсть, а в результате оторвал голову. Я как-то привык к тому, что мои магические потуги не столь и опасны, а тут такое... Вот что резкое усиление делает. Вроде и знания и рефлексы мне поставила Система, а все-таки нужна нормальная калибровка! – Прямо смешно, они что тупые, или совсем отчаявшиеся? – Вал разве что не гоготала от итогов моего приключения. Для ее черствого сердца подобная ситуация является просто смешной шуткой. Анекдотом, который потом можно будет рассказывать вечерами у кострища. – Полагаю, что это жулье было гораздо умнее чем мы думаем. – Ответила Ортан, не изменяя своей пафосной манере вести беседу. – Они весьма грамотно устроились в нужной точке, прикрывали жертву от чужих взглядов, слаженно действовали. Просто им даже в голову не могло прийти, что лер Роланд окажется магом в ранге подмастерья. Не та одежда, не та манера держать себя – вероятнее всего, вас, Роланд, приняли за случайно прибившегося к офицерской компании путника. Легкая добыча, особенно при наличии одаренного менталиста. Полагаю, их жертвы, после ограбления не могли даже лиц вспомнить, что уж там говорить о возвращении денег. А близость к относительно благополучному заведению решалась банальной взяткой страже. И смех и грех. Меня не признали из-за моей одежды – качественного, но недорогого и совсем не броского комплекта. Захотел, называется, не выделяться из толпы. Вот и доневыделывался. “Толстый Кракен”, так назывался постоялый двор, в котором мы остановились, был, в некотором роде, собственностью Фросса – каждый раз, оказавшись в этом городе, офицеры Золотоносного останавливались именно тут. И, должен признать, это самое шикарное заведение подобного толка, в котором я бывал за всю свою вторую жизнь. Красивая обстановка, симпатичные и сговорчивые служанки и разносчицы, большие и чистые комнаты безо всяких насекомых, вкусная кухня и богатый выбор напитков – все для вас. Самое главное – для экипажа все (почти) бесплатно. За девочек и самые дорогие вина да блюда нужно доплачивать, но цены все равно очень низкие. Капитан благодарил своих людей за спасенный ими корабль. Матросов сюда, ясное дело, не пригласили, но и им обеспечили праздник и премию, просто в других местах. Фросс действительно заботился о своем реноме хорошего капитана. По вполне понятным причинам, меня все эти гулянки не интересовали, а потому я занялся своим любимым делом – обучением и саморазвитием. И если второе требовало все тех же медитаций и практики магического искусства, то вот первое вызвало у меня челодлань. От моей же тупости. Языков в этом мире очень много. И знаю я, если верить Системе, только один. Еще на троих могу сносно общаться – сын торговца такие вещи впитывает с молоком матери. Но от тех мест, где мои знания могли пригодиться я уже очень далеко. А знаменитого “всеобщего диалекта” в моем ламповом темном фентези как-то не наблюдается. Есть множество всяческих аналогов латыни или эсперанто, но именно единого языка на котором можно вести беседу в любом уголке мира нет и не было. Обидно, да? Торговым катальтом – одним из аналогов оного эсперанто – я владел, и владел хорошо, пусть и больше устным. И его в Цацае даже знали! Но, увы, местный катальт это совсем не тот катальт на котором говорят в Каамале, Варсии или даже Принципате. Это как коренному жителю Лондона попытаться понять аборигена Новой Зеландии. Вроде бы тот же английский, а сколько различий! Так что мое общение с окружающим миром было крайне ограниченным. По итогам выпросил у трактирщика потрепанную книжку, являющуюся больше туристической брошюрой, и принялся просвещаться. Понимал с третьего на десятое, но язык был прост и понятен, будто бы писали для идиотов, малолетних детей или солдат – дело шло. Сама брошюра представляла собою сборник околоисторических рассказов о городе и его славных жителях. Больше половины объема было посвящено тому, какой же местный правитель классный мужик – я аж прослезился. Будто бы на пропагандистский сайт случайно зашел. Если местному владыке, который клал с пробором на государство, на чьей территории находился Цацай, чего и можно было вменять, то это будут сила, жестокость, ум, жестокость, коварство и еще немного жестокости. Акмертий Кхманл, что вот уже восьмую сотню лет носит звание архимага, построил этот город на свои кровные денежки – что ему милостиво разрешил тогдашний государь Туана. Царю требовались деньги, и огромный порт должен был их поставлять в столь же огромном количестве. После того, как его построят, естественно. Построить портовый мегаполис посреди пустыни, перемешанной с саванной, это тот еще геморрой. Относительно пригодной для жизни была только прибрежная линия, но, чтобы только добраться до нее, нужно было перейти упомянутые пустыни и саванны – занятие опасное и гиблое. Дело не только в паскудной погоде, недостатке воды и еды, диких зверях и ядовитых насекомых. Дело еще и в регулярных песчаных бурях, приходящих из Сухой Глотки – огромной пустынной территории, на которой даже нечисть почти не селилась. Но архимаг это архимаг – закупались материалы и рабы, нанимались маги-погодники, открывались целые сети порталов – один единственный человек (хотя к архимагу такой термин уже неприменим) бросил вызов самой природе. И победил. Город, названный Кровавым, и вправду стоит на костях неисчислимых жертв. Жертв, что его строили и, будучи поднятыми некромантами, продолжили строить после смерти. Жертв, которых сотнями резали на алтарях, чтобы запитать могучие ритуалы – открывающие порталы, защищающие от самума, создающие нормальные пути для караванов... И Цацай был построен. Увидев какие деньги (да и не только деньги) рубит архимаг, царь немного прио**ел. Государь, давая Кхманлу невыполнимое задание, хотел того разорить (либо, вероятнее, заставить просить прощения, уступать в спорах и вообще слушать старших), но уж точно не ожидал от него такой хватки. Вообще, ссориться с сильнейшими волшебниками страны противопоказано даже правителям – а то можно быстро перестать им быть. Несомненно, царь и сам был архимагом, причем отнюдь не слабее своего политического оппонента, но все же допустил глупость – решил давить, покуда противник не соизволит сломаться. Видимо, самой постройки города, как демонстрации серьезности намерений и полной отмороженности, ему не хватило. Война была невозможна по многим причинам, а попытка экономической блокады привела к еще большему кризису в самом Туане. Закончилось все тем, что царя убил собственный сын, не могущий смотреть на то, как страна скатывается в дерьмо. Того сына, как и всех остальных, впрочем, убил уже другой сын, который в последствии и сел на трон изрядно ослабленного Туана. Ну, а Цацай таки стал частью обновленного царства Туанского. Формальной. Так и жили – с Кхманла налоги и товары, с Туана продовольствие и военная поддержка. Вот уже четыре сотни лет как жили. Почему-то, в этот момент у меня в голове заиграла мелодия из Игры Престолов. Даже не знаю, к чему бы это? Надеюсь только, что не к пришествию зимы. Судя по всему, хикки – это судьба. Даже сейчас, оказавшись в крупнейшем городе за всю мою жизнь, в настоящей столице (хоть и местечковой) всевозможных развлечений, имея деньги и возможности... я предпочел сидеть сычом в своей комнате, пить фруктовый морс со специями – хорошая, кстати, штука, хоть и специфическая – и тупо читать книжки. Как оказалось, специально для тех, кому надоел чад кутежа, владелец Кракена устроил небольшую публичную библиотеку. Книжки там были в основном развлекательного толка. Несколько любовных романов – из тех, что настолько хороши, что их решились издать (в средневековье, хоть и магическом, это признак качества), или из тех, которые богатые графоманы издали за свои денежки. В основном же книжная полка состояла изо всяких сборников легенд, исторических хроник и дневников путешественников. Изголодавшемуся по хорошему чтению разуму эти труды заходили охотнее многих детективов, фентези и приключений из прошлого мира. Особенно, если учесть, что в новой реальности все описанное имеет ненулевые шансы оказаться правдой. Потихоньку подтягивал местный диалект катальта и даже начал учить аналог латыни – архаичный и крайне тяжелый доланторский. Сия речь, очевидно, произошла от какого-то из эльфийских наречий, пусть и до предела упрощенного. Если это считается упрощенным, то мне немного страшно даже думать об изучении эльфийского. Зато, надо сказать, доланторский очень образный и поэтичный. Не будь у меня Ренны, изучить я бы его не смог. Ну, самостоятельно. А вот с доступом к ее памяти у меня наличествовал офигенный видеоурок, которым я беззастенчиво пользовался. Этакий ма-а-а-аленький эксплойт дыры в системе. До последнего момента опасался того, что мне в очередной раз прилетит восхитительная награда от дорогой администрации, но, к счастью, пронесло. Как показало время – не зря. Ибо наличие доступа к памяти той, кто свободно читает и говорит на долантоне не дает мне самому никаких знаний. Вот сколько человек смогут просмотреть несколько сотен часов видеофайлов, запомнив все сказанное? Вот и я о том же. Ускорение, конечно, есть, но не слишком сильное... или это я зажрался. Так или иначе, хроника жизни и свершений Саамара Криворукого, одного из величайших охотников на чудовищ в известном автору пространстве, медленно и со скрипом поддавалась чтению и переводу. Замечу, что сей почтенный муж, вызывал невольную симпатию – как своей кличкой, так и здравой оценкой своих сил. Достаточно упомянуть, что любимым оружием для охоты на морских драконов Саамар считал не подаренный ему королем Анской Республики (как у республики может быть король?) зачарованный клинок из чистого мифрила, а здоровенную гномью баллисту, могущую пробить оного дракона насквозь. Хороший был мужик. Даже интересно узнать, чем книга закончится. Определенно, где-то там, в глубине Системы, админы явно подкрутили мне что-то в статистике. Ибо, хоть удача и не имеет цифрового отображения, но... Как я умудряюсь вляпываться в такие передряги на ровном, мать его, месте? А ведь началось все с весьма невинного визита одного из матросов – я даже имени его не вспомнил, только что он состоял в противоабордажной команде и сражался рядом с Ортан во время нападения рыболюдей. Оный безымянный статист вошел в комнату к бухающему в компании двух аппетитных, я бы даже сказал пышных, красоток старшему квартирмейстеру – его непосредственному начальнику. Откуда я знаю про предпочтения сего дяденьки в выборе бл**ей? А оттого, что оный матрос вылетел из комнаты пинком под зад, с быстро наливающимся синевой огромным фингалом во всю правую сторону лица. Ну а проходящему мимо мне открылась картина этих самых бл**ей, которые даже не потрудились одеться или прикрыться – вот что значит профессионалки! – О, ик, мозголом, ик, иди ко мне, выпьем, у меня тут... – В этот момент Энрико Ларей, обращающийся именно ко мне, широким жестом провел рукой, очертив как стоящие на столе вина и яства, так и окинувших меня оценивающим взглядом профессионалок. – ...ик. Максимально вежливо – пьяный маг же – отвечаю подмастерью погодной магии, старясь никак не показать своего истинного отношения как ко вкусам лера Энрико, так и к ситуации вообще. – Вынужден отказаться, меня ожидают. – Ага, пятая глава. – Ну, ик, тогда... ладн... – С последней глубокой мыслью достопочтенный владыка облаков упал мордой в салат и захрапел. Профессионалки только захихикали и продолжили наслаждаться пищей и выпивкой. Да и друг другом тоже. Не желая наблюдать за подобным “домашним видео”, отворачиваюсь, окидываю взглядом фонящего злобой, ненавистью и безнадегой матроса, к которому уже спешили два рослых молодца из вышибал, и отправляюсь к своей книжечке. Хорошо, что на нынешнем уровне я достаточно контролирую свои порывы – у меня даже уши не покраснели. История с матросом получила продолжение и на следующий день. Пока Вал и Ренна во всю поили команду выпивкой – проставиться товарищам по оружию, если удалось сорвать куш, долг любого моряка и наемника. Иначе могут и не понять. А нам с ними еще плыть до Триша. Ренна пригласила даже нескольких офицеров из Сизых Медуз – тех из них, с кем так и не разосралась за время своего понижения в должности. Вино текло рекой, барды, которым кинули несколько десятков серебром, старательно выводили рулады, а почтенная публика весело гоготала над очередной шуткой. Самое смешное тут то, что Вал в эту компанию вписалась как родная, а вот чопорная аристократка Ортан чувствовала себя не в своей тарелке. Судя по всему, не она одна – просто остальные представители “белой косточки”, которых занесло в ту же компанию, были гораздо более раскрепощенными. Ну да я не о том. Вновь возвращаясь из библиотеки, если те несколько десятков книжек можно так называть, замечаю все того же матроса, теперь правда донимающего не Энрико, а главу гидромантов. Точно не помню его должности, но он, вроде как, руководит корпусом магов быстрого реагирования. Теми ребятами, которые и должны будут вломить врагам морской волной, или наоборот, отбить внезапную атаку. Сигизмунд Гериум, в отличии от предыдущего собеседника, не бьет тому по лицу, а просто достаточно жестко отчитывает. Эмоции матроса таковы, что я всерьез опасаюсь того, как бы он не кинулся на свое начальство с кулаками – помрет же ни за что. Но меня ждала седьмая глава моей книжечки, и все мысли о непонятном пареньке утекли далеко-далеко, особенно если учесть дикое похмелье у обеих моих девушек – отчего им не было до меня никакого дела. Удивительно, но к двум пьяным магам женского полу никто не приставал – то ли сами были в состоянии нестояния, то ли опасались излишне распускать руки. Не то, чтобы я так ревновал своих женщин (да и как ревновать-то, учитывая их неестественную верность), но именно такое вот вежливое отношение удивило. А потом я сам-себе отвесил ментальный подзатыльник – я живу в средневековом мире, но все же мире магическом. Видимо, за долгие века и тысячелетия развития магии все, кто имел наглость приставать к сильным магичкам уже давно перевелись. Огненный поток в исполнении альфа-самца ничем не отличается от такого же, но в исполнении хрупкой и слабенькой пиромантки. Несомненно, именно женщине все еще многократно сложнее выбиться в люди. Их не желают учить магии, да и просто учить тоже. Им не дают нормально развиваться. Им, по факту, вообще ничего не дают. Но если уж какая-то особь слабого пола смогла стать вровень с мужиками – то и отношение соответствующее. Вал могла бы об этом много рассказать – добрая треть трупов на ее совести это именно такие умники, считающие, что ее место на кухне, раком и с задранной юбкой. Магам проще, но только совсем немного, да и то, в основном, аристократам и дочерям богатых мещан. А ведь есть государства в которых женщины вообще к вещам приравниваются – есть у них магический дар или нет. Обратное, впрочем, тоже не столь уж редко встречается – достаточно вспомнить дроу с их гипертрофированным матриархатом. Хоть бери и пиши книгу о средневековом феминизме. Расовый состав Цацая намного более пестрый чем в любом другом посещенном мною месте. Одних только человеческих фенотипов тут было около десятка. И это только те, чье количество считалось хоть сколь-либо значимым. Про смесков, полукровок, метисов и квартеронов всех мастей и расцветок я вообще молчу. Да и нелюди тоже встречались с завидной регулярностью. Было много орков, чаще всего, наемников – до границ с их степями было не так уж и далеко. Хоть зеленокожие (скорее темно-зелено) и не могли устроить нормальный набег на город в силу географического положения, добраться до его стен было возможно. А уж клинки сильных, выносливых и неприхотливых воинов, презирающих смерть и не имеющих проблем с моралью, всегда были в цене. Да и дисциплина у них, несмотря на слухи, была не такой уж и плачевной. Особенно, если речь шла о матерых рубаках, а не истеричном молодняке пришедшем сюда ради воинской славы – читай, выперли из родного племени дав в руки топор и лук. Последние, чаще всего, попадали на рынки рабов, а после на мясо чернокнижникам или на гладиаторские арены. Имелось несколько кланов дварфов. Эти ковали оружие и доспехи на заказ, занимались зодчеством и артефакторикой – клиентов всегда хватало. А чтобы не было наездов от всяких беспредельщиков, ходили они под самим Кхманлом. Тут уж делать пальцы веером рискнет только идиот. От этого, поговаривают, коротышки позволяли себе очень многое. Товар, однако всегда продавали первосортный, да и клиентов не кидали. Видимо, пословица о том, что репутация подгорного народа стоит дороже жизни не врали. Хотя, возможности того, что за отсутствие проблем с оной репутацией, дварфы расплатились жизнями обманутых клиентов тоже нельзя отрицать. Нет клиента, нет и жалобы. Огромная доля продуктовых складов и караванов принадлежала хоббитам, и горе тем, кто решит перейти дорогу этим коротышкам. Не имеющие особо сильных воинов и магов, все до единого полурослики стояли друг за друга горой. В Цацае они занимали экологическую нишу евреев – ростовщики, банкиры, менялы и скупщики краденного. Ну и пищевые магнаты тоже. Как и дварфы присягнули лично владыке города, получив в свое распоряжение огромный рычаг давления. Врагов предпочитали не заводить, а тех, что завели, быстро отправлять на тот свет. У этих забавных ребят всегда была куча должников и друзей, готовых за разумную сумму (или прощение части долга) помочь с решением множества проблем. Последней относительно крупной группировкой нелюдей в Цацае были оборотни-вервольфы. Довольно закрытое сообщество занимающееся всем понемногу и держащие в крепком кулаке почти весь криминал оного города. Оборотни это вообще отдельная тема – из-за природных способностей к ограниченному метаморфизму, они крайне слабы в плане магии. Какими-то способностями владеют все до единого, но даже подмастерьями среди них становятся единицы. О магистрах-перевертышах только в легендах и говорят. Зато такая мохнатая мясорубка может, за счет силы, ловкости, мощнейшей регенерации и неслабой сопротивляемости, сожрать десяток вооруженных бойцов, даже не используя магию. А уж старые, матерые старейшины, развившие дар к магии хотя бы до третьей ступени могут и мастером магии подзакусить – чем старше и могущественнее оборотень, тем он быстрее, сильнее и живучее, даже без учета магии. Остальной фентезийный зоопарк в Цацае если и бывает, то исключительно проездом, либо товаром. Особо ценятся эльфийки – прямо родной попаданческой литературой повеяло. Длинноухие девы не только очень красивы для человеческого ока, но и живучие, гибкие, и... статусные. Даже не знаю откуда это пошло, но иметь звездное дитя в качестве рабыни – знак элитности и успешности. Понятия не имею, что у этих людей в голове. На мой вопрос об этом племени, мне посоветовали несколько очень уважаемых заведений, где таки имеется в прейскуранте такой товар. На резонный вопрос, мол, не обманут ли, мне прочитали целую лекцию о сутенерстве. Если коротко, то среди клиентов таких борделей если и не все, то большая часть, может распознать простую человеческую девушку под пластической хирургией. А для заведений подешевле... Далеко не всегда эльфам удается отомстить людям за судьбы своих соплеменников и соплеменниц – элитные заведения тому в подтверждение. Но даже самые элитные и имеющие самые-самые связи и покровительства, иногда... умирают очень нехорошей смертью. Медленно прорастающие в тело побеги декоративного плюща, это еще большое везение. А уж любителей опозорить облик перворожденных, вечноживущие расисты ненавидят ничуть не меньше. И уже среди них покровителями похвастаться удастся единицам. Так что не обманут. Обманщики долго не живут. Помимо разрекламированных ушастиков встречаются зверолюды всех мастей, включая даже кошкодевочек (гусары молчать!), гоблины, огры и тролли... да вообще много всякого можно увидеть! Крупнейший рынок региона же. Будь рядом подземелье, наверняка и дроу бы приходили торговать да грабить. Весело тут живут. История с матросом закончилась на предпоследний день моего прибывания в Цацае – почти все офицеры уже давно разошлись по постам, руководить ремонтом и погрузкой. Из-за накладок в порту мы простояли не недельку, а добрых три с половиной. Некоторые корабли даже вынуждены были отойти от каравана – просто не могли быть починены в сколь-либо разумный срок. Я спокойно отрабатывал маскировку вторичного типа – отускнение оболочки вместе с сокрытием большей части внешних участков. По сути я пытался притвориться простым учеником, едва перешагнувшим ранг одаренного. Получалось неплохо, хоть и требовало некоторой концентрации. Вал, вместе с Ренной, перетаскивала вещи гидромантки на Золотоносный – вопрос со сменой рабочего места Ортан был окончательно решен. Замечу, что если бы не мое влияние, заставившее женщину сбавить обороты и перестать огрызаться на всех и вся, проблем было бы гораздо больше. А так разве что не полюбовно расстались – каких-то тайн и грязных секретов Сизых Медуз она так и не узнала, все взносы честно оплатила и даже прощальную пирушку не зажлобила! Хороший она мужик, хоть и баба! И вот сижу я, пытаюсь удержать сползающий полог на оболочке, как вдруг чувствую сенсорикой, внизу, у входа в Кракен, наливаются силой чужие ауры. Да так, что неиллюзорная вероятность драки становится очевидной. Хикки во мне хотел остаться в номере, чтобы избежать шального заклятия, но логика говорила, что при силовом противостоянии, у меня гораздо больше шансов если буду стоять вместе с группой поддержки, чем в одиночестве. Вот я и спустился. Картина маслом – тот самый матрос, прижимающий к груди обожженную руку, трое наших похмельных офицеров, включая моего знакомца Шарля, отряд мрачных стражников и около десятка вражеских магов недобро на нас всех глядящих. Мастеров с обоих сторон нет. Зато у нас два подмастерья, вместе со мною, а у них сразу пять. Что-то мне не нравится такой хоккей. Кивком приветствую товарища по войне с Зеленым Змием и пристраиваюсь чуть в сторонке – так чтобы первым ударом не накрыло. Сам, тем временем, подаю сигнал для Вал и Ренны, обещая себе прикупить тревожных амулетов – они же стоят всего-то пять серебрушек. Пока женщины доводят до окружения, что оставшихся в Толстом Кракене ребят могут пустить на мясо (не исключено, что буквально), к нашей компании присоединились еще двое пассажиров и пяток вышибал. Вслушиваюсь в происходящее. Визгливый и какой-то истеричный голос подмастерья пиромантии утверждает, что оный матрос попытался увести у него рабыню. Оная рабыня, чем-то смутно похожая на самого матроса, весело улыбается стоя за спиной огневика и смотря на мир пустыми глазами. Всматриваюсь в ментальный фон. Сам огневик отнюдь не бешеный, видно просто голос такой – в нем полно удивления, презрения и злости, но никакой потери рациональности. Он просто удивлен от того, что какой-то мужлан, даже без Дара, посмел покуситься на его вещь. Девушка вообще сверкает чистейшими покорностью, счастьем и похотью в равных пропорциях – явная промывка мозга. В ходе жарких дебатов между откровенно неуютно чувствующим себя Шарлем и огневиком (Гаас де Олерс, из знатного дома Олерсов) до меня доходит происходящее. Безымянный матрос в ходе прогулки по городу в компании с дружбанами увидел свою сестру, которую уже лет десять как оставил на суше. И тут же попытался с ней заговорить. Только та его не узнала, как не узнала и собственного имени. Говорящая о себе в третьем лице (явное свидетельство хреново проведенной смены мыслительных концепций) Мокрошлюха и знать не знала ни о каком брате, доме, девушке по имени Ланна, свободе и вообще она идет к Хозяину. Сопровождающие ее мордовороты вежливо (почти десяток матросов все же) попросили тех свалить в туман. Там бы и была драка, но к мордоворотам пришло подкрепление и матрос по имени Лан (фантазия у родителей невелика) спросил сколько будет стоить выкуп. Аристократичный вьюнош, который и был Хозяином, посмотрел на простолюдина как на говно и в великой милости не стал его сжигать, а просто спалил ему и всем, кто с ним, волосы на голове. Для острастки. Лан не успокоился и пошел к начальнику. Начальник его послал, как и все остальные начальники тоже. Понимая, что шансов нет, этот брат-дегенерат не придумал ничего лучше чем похитить ту, что была когда-то его сестрой. И нет, я зову его дегенератом не из-за похищения. Его-то он провел нормально – взял пару верных друзей, нанял люмпенов для отвлечения внимания и пока сопровождение раздавало тумаки толпе попрошаек втихую слямзил рабыню. А вот додуматься до того, что она будет орать и рваться обратно, к своему ненаглядному и любимому Хозяину, он не смог! В результате их всех повязали и убили бы, но пришла стража. Страже хочется кушать, да и сам Хозяин не против того, чтобы содрать с капитана этого дегенерата лишние пару десятков золотых кругляшей. Имеет право – законы тут суровы. Особенно к приезжим. Особенно если им есть чем откупаться. Вот же мы встряли! Понимая, что еще немного и все присутствующие таки могут сорваться, что, учитывая наше количество, закончится очень печально, я выхожу вперед и, поймав момент между потоком предельно вежливых ругательств, говорю: – Пожалуй, этот вопрос стоит отложить до прихода нашего капитана. Я уже отправил сообщения на Золотоносный. Однако, мой великолепный аргумент не возымел действия. – Заткни пасть, смерд! – Следом за немудреным оскорблением пиромант вернулся было к спору с Шарлем, но сам Шарль тоже с удивлением смотрел как на меня, так и на наглого рабовладельца. Ну да. Я же в простой одежде, с частично скрытой оболочкой, да еще и внешне не внушал уважения. Видимо меня и приняли за какого-то служку, или там помощника. Рефлекс, вбитый парой лекций от Ренны Ортан (собственно единственный вбитый), заставил мигом собраться. Не то, чтобы я не мог стерпеть пару оскорблений от наглого хозяина жизни. Я, блин, в офисе работал – о том, как переносить унижения, мне ведомо все! Но вот остальные моей позиции не поймут – тут уступать такие слова не принято. Опять же. Ну не плевать ли мне на мнения окружающих? Особенно тех, с которыми я общаюсь только на время поездки. Совершенно точно наплевать. Мне главное, что жить останусь, а за оскорбление можно и потом ответить. Войм мне в свидетели, я умею адекватно отвечать за свои унижения. Но что-то мне покоя не давало. – С дороги, урка! Не видишь – развлекаемся? – Вам лучше бы извиниться за свои слова, лер Гаас. – Фраза слетает с моих губ быстрее, чем я успеваю осознать свой дебилизм. Оный уважаемый лер едва воздухом не подавился и посмотрел на меня с таким искренним удивлением, словно табуретка заговорила. Даже сквозь его защиту пробилось. – Знаешь, смерд, я просто в шоке от твоей наглости. Лер Берье, я требую, ко всему вышесказанному, всыпать этому наглецу плетей. Штук так двадцать. Дабы отплатить за его восхитительную хуцлу. Шарль еще больше удивился. Но прежде чем он сгладил конфликт – а он бы сгладил, огневик не дурак и пошел бы на попятную. Особенно, если сам начал оскорблять. Первым. Покрытое ожогами тело в котором уже не узнать человека. И запах. Жаренная плоть. Словно шашлыком пахнет... – Я вижу когда боги давали вам, лер Гаас, остроты ума, они по ошибке отдали ее всю вашему языку. В таком случае, я вынужден уведомить вас, что своим долгом считаю его укорочение. Вместе с головой. Вид у Гааса мигом сменился из расслабленного на собранный и злой – аристократ был готов убивать и за меньшее. – Кто ты таков, чтобы говорить такие речи. – Смердом, правда, уже не назвал. Стальной штырь все еще сохраняет оттенок красного, что свидетельствует о его температуре. От места его состыковки с плотью даже сейчас идет дымок. – Мое имя Роланд, и я, являясь подмастерьем ментальной магии, требую у вас сатисфакции за нанесенное оскорбление. Также я готов отдать шесть десятков монет золотом за жизнь вашей рабыни. Или в случае моего проигрыша. Вне зависимости от от того смогу ли я победить. – С окончанием вызова немного приоткрываю оболочку давая оценить примерный объем. Я знаю, что такая кукла стоит раза в два дешевле чем указанная сумма. И я знаю, что подобные “ставки” не запрещены на дуэлях. Хотя, мой интерес в этом куске мяса действительно выглядит странным и смешным. – Так вот, Немой, в жизни каждого мага рано или поздно наступит момент, когда тебе придется переступать через себя. Ты, видно, в свое время отказался. Но запомни – в этом мире бороться и терять жизнь можно лишь за очень немногих людей, людей которых любишь и которые любят тебя. – Что, неужто вас, лер, так тянет на пользованные вещи? – Остроты языка этому дитю средневековья не занимать. Как и ума – воспользоваться моим глупым требованием он смог практически сразу же. Вот где видно человека, для которого искусство словесно опустить собеседника – просто еще один предмет изученный в детстве. – Что вы, лер, просто мне очень хочется сбить с вас спесь, но нет желания марать руки в нечистотах бесплатно. А какой оппонент, такова и награда. Просить что-то ценное за вашу гибель мне гордость не позволит. Мысленно хлопаю себя по спине – мне бы такой приступ остроумия в те моменты, когда меня хамоватые кассиры гнобили. А то, обычно, умный ответ приходит только пару минут спустя. А ответил я очень хорошо. Ярость и злость пироманта стали почти физически ощутимы для моих чувств. А до меня наконец-то дошло с какого демона я только что подписался на, вероятно, смертельную для себя дуэль. Менталисту, да вызывать на бой чистого огневика, это такая заявка на Премию Дарвина, что даже не смешно. Равнодушие. Этот ублюдочный аристократ даже не злился. Ему было плевать на свою рабыню, ее брата и на меня тоже. Он просто пребывал в совершенно искреннем шоке от того, что мы вообще позволили себе выступить против него. Мы ведь не имеем за собою ни власти ни силы – будь я мастером, то он был бы безупречно вежливым, даже выйди я на крыльцо обнаженным и в компании десятка шлюх. Это было то же недоумение, какое я уже видел однажды. Непонимание того простого факта, что твои действия, причинившие кому-то боль и муки... неправильны. – Я сожгу вас живьем, лер Роланд. – Ну так возьми их и верни уважаемым торговцам любезность. Это ведь правило хорошего тона – отплачивать за все наилучшее. – Вы, безусловно, попытаетесь. Для города таких масштабов как Цацай, дуэль двух не поделивших что-то подмастерий – событие совершенно рядовое. Тут в прошлом году два магистра сошлись в жарком диспуте. Таком жарком, что два с половиной квартала перестраивали. Краткий ликбез от Ортан, как единственной разбирающейся в дуэлинге четко объяснил мне насколько я идиот. Нет, в теории у меня были шансы на победу. Но то в теории. А на практике менталистов на дуэлях убивают. В конце концов, я подавил волнения женщин через Поводок, а себя успокоил мыслью о том, что если я и помру, то Вал и Ренна умертвят моего убийцу каким-то особо извращенным способом. Площадка для дуэлей представляла собою простой двухсотметровый квадрат. Двое заходят, одного уносят. Или обоих уносят – тут уж как получится. До начала боя двоих противников разделяет стационарный непрозрачный барьер, не дающий рассмотреть приготовления друг друга к сражению. Этакая серого цвета пелена, в магическом восприятии выглядящая как густо-густой туман. Или грозовое облако. В моих руках крепко сжаты камушки аурита, которые любезно наполнила силой Ортан. В этом бою можно применять накопители и амулеты, но только те, которые были на тебе в момент вызова на дуэль. На шее Гааса висел кулон прикрывающий от проклятий и поисковых чар. Сенсорика утверждала: за пару часов до начала боя, он безнадежно испортил свой амулет, позволив тому на короткий срок защищать и от магии разума тоже. Это не значит, что он не будет защищаться самостоятельно, скорее просто еще больше усилит оборону. А еще, я не до конца открыл свою оболочку – теперь во мне и вправду виден подмастерье. Но подмастерье слабый и неопытный. Только-только ставший им. Это дает мне шансы. Ма-а-а-а-аленькие такие шансы. Враг мой стоит передо мною совершенно неподвижно, только кисти его рук трутся друг о друга – то ли мнемотический тик, то ли начальный ключ-жест для каких-то чар. Он не бахвалится, не расслабляется, его защита монолитна и максимально укрепленная. Это не воплощение тропа “самоуверенный мерзавчик”, нет. Это взрослый и обученный аристократ, жаждущий крови врага своего. – Желают ли стороны примириться друг с другом, или сказать что-либо? – Голос судьи усталый и сонный. Младший магистр гидромантии явно поставлен сюда против своей воли и просто хочет, чтобы от него все отстали. Невольно задаюсь вопросом – кто и за какой косяк поставил этого человека судить рвущих друг другу глотки слабосилков. Явно кто-то важный. – Знаете ли вы, лер Роланд, что человек, особенно если он маг, может довольно долго гореть оставаясь в живых? – Несмотря на ехидные нотки в голосе Гааса, он совершенно спокоен. Слова его – всего лишь попытка вывести из равновесия. Ну и оскорбить, куда же без этого? – Знаете ли вы, лер, что Каамальские менталисты исследовали интересный феномен – люди страдающие излишней неконтролируемой жестикуляцией с большей вероятностью являются в глубине души пассивными мужеложцами. – И кивнуть на уже почти сложенные в атакующем жесте руки. Вот уж. Кто бы думал, что когда-то оценю юмор про “Британских Ученых”! Даже сквозь защиту почувствовал как его перекосило. Больше он не сказал ни слова. – Тогда да восторжествует справедливость! – Сказал проктор и смачно зевнул. Здраво прикинув все свои шансы, я прекрасно понимал – их почти что и нет. Пока у противника есть силы держать ментальную защиту мне ничего не светит. Возможно. Возможно, что если я вложусь в один удар, то смогу продавить эту защиту и выжечь мозг своему вероятному убийце. Но скорее всего он отделается сильной головной болью. А потом сожжет меня – ибо сил на второй удар уже не будет. Можно зачерпнуть сил из накопителя, но тогда удар будет медленным и меня сожгут еще раньше. А потому я выбрал третий вариант. Помогло мне воспоминание о рыболюде, чей посох валяется у меня в каюте. Я ведь тоже не мог продавить его щиты. Долго не мог. Ровно до тех самых пор, когда он... Стоило только судье сказать свои слова, как в меня полетел даже не шар, поток огня. Очевидно, то трение ладошек и вправду оказалось именно спусковым крючком для чар. Даже не пытаюсь блокировать, или уклоняться – первое невозможно, а второе только насмешит врага. Врага, что добьет меня вторым ударом, так и не дав атаковать самому. Он ведь обоснованно считает, что раз я не ударил сразу, то сейчас отчаянно стараюсь набрать побольше сил для атаки. Вместо уклонения просто падаю мордой в песок, ощущая как сгорают волосы, а спина превращается в один большой и очень болезненный ожог. К счастью, пока я в трансе для меня боли нет. Вернее, она есть, но считается чем-то совершенно малозначительным и неважным. К чести моего противника, тот сразу же понимает, что именно я сделал и в чем заключается мой план. Он начал лихорадочно усиливать защиту, одновременно пытаясь перенаправить поток пламени вниз, на меня. Реши он сделать что-то одно, и я бы умер. Будь у него на долю секунды больше времени, и я бы умер. Пройди первый удар на пол ладони ниже, и я бы умер. Не сложилось. Главная беда стандартных защитных амулетов, предназначенных для противодействия менталистам в том, что они плохо совместимы с мощным колдовством. Это, если подумать, обоснованно – мозголомы в боях не участвуют, а при переговорах колдовать огненные бури обычно не нужно. И купленные амулеты отрабатывают потраченные на них деньги. Но мы-то в бою. И Гаас допустил ту же ошибку, что и безымянный рыболюд-гидромант. Он слишком вложился в атаку, временно сделав свой амулет почти бесполезным. Более того, он еще и свою защиту накинул сверху на амулетную. Да, так и вправду мощнее. Да, вероятнее всего, второго удара уже не понадобилось бы. Только вот я тоже все это понимал. А потому, атаковал со всех имеющихся у меня сил и умений. Атаковал, пожалуй, впервые в жизни не только с целью выжить, но и с настоящей, подлинной ненавистью. Войма умертвлял все же не лично я, там чувства были совсем другими. Первой в ход пошла моя любимая воронка эмпатического колодца, накрывшая мужчину каскадом чужих чувств и лишившая его контроля над собственным заклятием. Огненный поток так и не накрыл собою мое тело, пролетев надо мною и бессильно впитавшись в окружающие арену барьеры. Сразу за воронкой создаю две до предела заряженные ментальные иглы – они тоже бесславно разбились, о все еще функционирующую защиту. Зато не дали ей возможности вновь обрести целостность. И только потом вкладываю все что имею в ментальную сцепку. Не будь у меня перка крючьев, тут бы мне и конец – для того чтобы отбить подобную “атаку” достаточно просто прогнать по оболочке агрессивно заряженную энергию. Секундное дело для хорошо обученного боевика. Но благодаря моему перку сбросить и выжечь впившиеся в ментальное тело цепи намного труднее. Настолько трудно, что выведенный из равновесия и временно лишенный нормальной защиты подмастерье может и не справиться. Даже если он очень хорошо обучен. Глаза набиты песком – падение мордой в пол никому не добавляло четкости зрения – но я прекрасно догадываюсь, что в этот момент мой враг выглядел очень удивленным. Он попробовал сбросить щупы еще раз, вложив больше сил, но я, тоже хорошо вложившись, удержал контакт. А потом у него больше не было ни единого шанса на атаку. Я медленно, методично и с пугающим меня самого наслаждением... резал его ментальное тело. Не выжигал, не рвал и не раздавливал, а именно что резал. Ассоциативные цепочки, условные рефлексы, архивы быстрой и глубокой памяти – я их не уничтожал, а перемешивал и перекраивал их в случайном порядке. Фактически, я медленно и максимально жестоко превращал ублюдка в пускающего слюни безумца. Вот тогда он закричал. Под его крик я медленно встал. С трудом и пошатываясь шел к его извивающемуся телу, капая собственной хлещущей из носа кровью на песок арены. Не знаю, что именно я хотел сделать, что собирался сказать, но к тому моменту, когда я дошел до него, разум и оболочка того, кто считал себя неизмеримо выше людского горя и слез, уже превратились в ошметки. Даже крик был просто агонией – сам кричащий уже был мертв. В этот момент закончилась энергия в аурите. Странно, я даже не заметил когда начал выкачивать оттуда силы. Не желая опустошать собственный резерв, прерываю технику и крик тут же смолкает – множественный инсульт, причиненный перегрузкой ментального тела, это не шутки. Смотрю на мертвое тело этого хозяина жизни и моя совесть совершенно нетипично для себя помалкивает, попивая мохито и смотря на пушистые облака. В этот раз, как и тогда в Аусе, мне не будут сниться никакие кошмары. Перед глазами мелькают уведомления системы и усилием воли сворачиваю все логи. О наградах за мое слабоумие и отвагу я буду думать немножко позже. А пока... – Уважаемые, я думаю, мне не помешала бы помощь целителя. Комментарий к Глава семнадцатая http://islam-risalyat.ru/wp-content/uploads/2017/10/город.png – Цацай.