Страница 4 из 12
– И мистер Синглтон приехал за девочками? – Кэтрин не хотела даже думать о том, что пережила Хелен Тармонт, увидев тело мертвой бабки. Сама Кэти до сих пор видела во сне, как она входит в зеленую комнату, носившую романтическое название «Зал фей», и видит в кресле труп своей подруги Дженни Морвейн.
– Он с супругой приехал уже после похорон, его поместье довольно далеко отсюда. Надо отдать ему должное, он сразу же принял на себя обязанности опекуна, но не захотел ни одного дня оставаться в доме, где случилось такое страшное преступление. Он даже не стал писать жалобы и обвинять в воровстве разбежавшихся слуг, хотя из дома, если верить спискам дворецкого, которые полицейские скрупулезно сверили с деталями обстановки, пропало довольно много ценных вещей и дорогих безделушек. Возможно, что-то из этого захватил с собой Арчибальд Тармонт, когда убегал через окно библиотеки. Кто знает, на какие средства он жил тогда и живет сейчас…
– Как? Разве его не нашли? – вскричала Кэтрин. – После того, что он сделал?
– Полиции так и не удалось разыскать его, как они ни пытались, – мрачно подтвердила Бет. – Наверное, он сменил имя и внешность, ты же помнишь мистера Тауба?
– Как не помнить! – Кэти согласно кивнула. Увы, не все преступники испытывают на себе торжество справедливости правосудия. – Так, значит, девочки переехали в дом мистера Синглтона, а их собственное поместье осталось заброшенным?
– Именно так. – Бетси с облегчением вздохнула – ее рассказ подходил к концу. – Никто из бывшей прислуги не согласился остаться в поместье сторожем, и жители Кромберри тоже, как ни пытались поверенные Тармонтов найти хоть кого-нибудь. Разумеется, старый Подрик Плам был не против, да кто ж его возьмет? Спустя какое-то время после отъезда мисс Тармонт дом стали называть про́клятым. Городские шалопаи, кто посмелее, устраивали набеги на дом, да и бродяги находили там свой приют. Мистер Синглтон приказал упаковать и отправить в его поместье все ценности, какие только можно было вывезти, а остальное, должно быть, разграбили и разорили эти отнюдь не светские визитеры. Поверить не могу, что обе мисс Тармонт снова собираются жить в нем, после того кошмара, что им пришлось пережить!
– Прошло уже пять лет, наверное, Хелен выросла и постаралась оставить позади страшные воспоминания, а Оливия и вовсе позабыла все, что тогда случилось. Тем более она ведь, в отличие от сестры, не видела мертвую бабушку.
– Возможно, ты права, – немного помолчав, согласилась Бет. – Хотя и странно, что после замужества Хелен будет жить в доме своей семьи, а не в поместье мужа.
– Может быть, у него и вовсе нет поместья, – пожала плечами Кэтрин. – Что, если он врач? Или адвокат? Или кто-нибудь еще, у кого нет средств купить большой дом. Да и зачем, если у Хелен уже есть поместье?
– Они могли бы продать его и купить новый дом в других краях, – разумно заметила миссис Харт. – Что, если Арчибальд Тармонт до сих пор бродит где-нибудь неподалеку и снова появится на пороге отчего дома, чтобы теперь уже требовать денег у племянницы? Да и дом, как говорят, не слишком уютный, темный и мрачный, подходящее место для семейных трагедий!
– Возможно, они так и поступят, позже. – Кэтрин поежилась, несмотря на жару – в ее воображении тут же возникла картинка: счастливые молодожены вступают в нарядный, отремонтированный особняк, а рядом в кустах затаился убийца с кинжалом или пистолетом.
– Это было бы для них лучше всего, а для начала им бы стоило поставить на окна крепкие решетки и нанять сторожа с собаками. Когда они собираются начать работы? – Бетси задумчиво прищурилась, как будто прикидывая, сможет ли ее муж, Джон Харт, извлечь какую-либо выгоду из предстоящего ремонта особняка Тармонтов – кто-то ведь должен будет возить в поместье доски, кирпичи и бог знает что еще.
– Ах, ну откуда же мне знать? – Кэти развела руками. – Тетушка Мэриан ничего не говорила, да она и сама наверняка не знает. Мы ждем почетных гостей – только и всего. Кроме Синглтонов и их воспитанниц сюда приедет и жених старшей мисс Тармонт, но позже, через неделю или десять дней. Тетушка надеется также, что свадебные гости остановятся у нас, ну, хотя бы их часть, которой не найдется места в поместье. Но знаешь, Бетси, меня куда больше удивляет, что тетя ничего не рассказала мне об этой семье и их печальной и страшной истории. Дядюшка Томас тоже ничего не говорил, а ведь и он не мог не знать о жуткой участи старой миссис Тармонт…
– Наверное, они решили не пугать тебя, должно быть, твоя матушка строго наказала им не позволять тебе даже на десять ярдов приближаться к чему-нибудь таинственному, страшному или просто любопытному, – язвительно рассмеялась Бетси.
Кэтрин нахмурилась, но не стала возражать. Лишь неделю назад Кромберри покинули ее родители, захотевшие навестить дочь перед тем, как отправиться погостить у старшего сына, преподобного Джонатана Хаддона. Миссис Хаддон подвергла самой строгой инспекции гостиницу своего брата, начиная от винного погреба и заканчивая комнатками прислуги на чердаке. При этом она едва ли не каждую минуту напоминала, что юной леди не полагается принимать участие в разговорах о том или этом предмете, ходить в те или другие места, заводить знакомства кое с кем из горожан. И следить за соблюдением всех этих правил должна миссис Лофтли. От своего брата миссис Хаддон не требовала хороших манер, ему достаточно было размещать в своей гостинице исключительно респектабельных гостей. Бедная тетушка Мэриан и вообразить себе не могла, в каких условиях жила ее племянница до переезда в Кромберри, а еще меньше она могла себе представить, как при всей своей занятости с постояльцами она сможет выполнять все предписания миссис Хаддон.
И тетушка, и племянница с одинаковым нетерпением ждали окончания этого визита, несмотря на то что Кэтрин была счастлива увидеться с отцом. Доктор Хаддон, напротив, нашел обустройство «Охотников и свиньи» весьма современным, Кэтрин – цветущей и довольной, несмотря на пережитые несколько месяцев назад потрясения, а что еще надо любящему отцу? Только знать, что дитя его в добром здравии и перемен в этом отношении не предвидится. Тайком от матери Кэти успела показать ему свой самый тщательно оберегаемый от чужих взглядов альбом, в котором со всем усердием изображала своих новых знакомых, подчас в весьма язвительной манере. Доктор Хаддон, хотя и высказал некоторые не очень приятные для дочери соображения, все же немало посмеялся, глядя на изображения своего коллеги доктора Голдблюма и его сына. Они были нарисованы в виде двух толстых рыб, которых поймал в свою сеть старый браконьер Подрик Плам. И отец, и сын пытались убедить старика отпустить их обратно в воды Крома, обещая взамен вернуть Подрику молодость при помощи своих средств, весьма напоминающих алхимические зелья.
Оба напыщенные, лысеющие, они очень не нравились Кэтрин, особенно после того, как она узнала, что младший Голдблюм наводил справки о величине ее приданого. Навряд ли кто-то в Кромберри мог сообщить ему что-нибудь, близкое к истине, но то, что она – дочь врача и племянница владельца солидной гостиницы, делало мисс Хаддон довольно привлекательной невестой в глазах некоторых горожан.
В недавнем прошлом Кэти пережила несчастливую влюбленность и, хотя и не испытывала уже прежней горькой тоски, не желала даже смотреть в сторону мужчин, будь то юные шалопаи, завидные женихи самого благоприятного возраста или вдовцы преклонных лет. И тех, и других, и третьих она за время своего пребывания в «Охотниках и свинье» навидалась предостаточно, но никто не затронул ее сердце, а вот рука ее с зажатым в ней карандашом порой целыми вечерами принадлежала кому-нибудь из них, да только счастливчику не доводилось узнать об этом. К счастью для всех.
– Вы отнесете чай миссис Дримлейн, мисс? – Появление горничной с чайным подносом позволило Кэтрин пропустить мимо ушей язвительность миссис Харт.
Сара была первой из тех, с кем познакомилась Кэтрин по прибытии в гостиницу своего дядюшки. Девушки привыкли друг к другу, частенько болтали, была бы только свободная минутка, и Сара уже привыкла называть Кэтрин по имени, но, увы, однажды ее услышала миссис Хаддон. Матушка Кэтрин призвала горничную соблюдать положенную дистанцию в столь резких выражениях, что миссис Лофтли пришлось потом не менее получаса успокаивать рыдающую девушку. Миссис Хаддон вскоре уехала, но Сара теперь упорно обращалсь к Кэтрин «мисс» или «мисс Кэти».