Страница 5 из 12
- Кажется, мне надо пойти и немного прикорнуть. Не можете ли вы проводить меня и подоткнуть мне одеяло?
Сидя на краю кровати и снимая туфли, она задумчиво посмотрела на них и сказала:
- Ему, видите ли, хочется выйти в море и поплавать в лодке! Ну, этому Бенгту. Хм! - Она презрительно фыркнула. - Я научу его ходить на веслах, да, я! В следующий раз!
- Скажи, Пиппи, - почтительно произнес Томми, - почему у тебя такие огромные туфли?
- Чтоб я могла вертеть пальцами! Ну что, съел? - ответила она и улеглась в кровать.
Она всегда спала положив ноги на подушку и сунув голову под одеяло.
- Так спят в Гватемале, - заверила она. - И это единственный, самый правильный способ спанья. Когда так лежишь, можно двигать пальцами даже во сне.
- А вы можете уснуть без колыбельной песенки? - продолжала она. - Я так должна всегда попеть себе немного перед сном, а не то я глаз не сомкну.
И Томми с Анникой тут же услыхали, как она что-то бормочет под одеялом. Это Пиппи пела, навевая себе сон. Тихо и осторожно вышли они, крадучись, из комнаты, чтобы не помешать Пиппи. Остановившись в дверях, они обернулись и бросили последний взгляд на кровать. Но увидели лишь ноги Пиппи, покоившиеся на подушке.
Она лежала в кровати и старательно вертела пальцами.
А Томми с Анникой вприпрыжку побежали домой. Анника крепко сжимала в руке коралловое ожерелье.
- Все-таки странно! - сказала она. - Томми, ты, верно, не... ты не думаешь, что Пиппи заранее подложила эти вещички в дупло дерева и старого пня?
- Откуда мне знать? - ответил Томми. - Ведь никогда ничего не известно, когда имеешь дело с Пиппи.
ПИППИ ИГРАЕТ В ПЯТНАШКИ С ПОЛИЦЕЙСКИМИ
В маленьком городке вскоре всем стало известно, что девочка девяти лет совершенно одна живет на Вилле Вверхтормашками. Городские тети и дяди считали это совершенно немыслимым. Ведь у всех детей должен быть кто-то, кто бы за них отвечал, и все дети должны ходить в школу и учить таблицу умножения. И потому-то все тети и дяди постановили, что маленькая девочка с Виллы Вверхтормашками должна быть немедленно определена в детский дом.
В один прекрасный день Пиппи пригласила к себе после обеда Томми и Аннику на чашечку кофе с пряниками. Она поставила чашечки с кофе прямо на крыльцо веранды. Было так солнечно и красиво, а все цветы в саду у Пиппи благоухали. Господин Нильссон карабкался вверх-вниз по перилам веранды. А лошадь время от времени высовывала с веранды морду, чтобы и ее пригласили отведать пряников.
- До чего же все-таки чудесно жить на свете, - сказала Пиппи, вытягивая во всю длину ноги.
Как раз в эту минуту в калитку вошли двое полицейских в форме.
- Ой! - воскликнула Пиппи. - Выходит, у меня сегодня снова счастливый день. Полицейские - самое лучшее на свете из всего, что я знаю. Кроме киселя из ревеня.
И она пошла навстречу полицейским. Лицо ее сияло от восторга.
- Так это ты - та самая девочка, которая поселилась на Вилле Вверхтормашками? - спросил один из полицейских.
- Вовсе нет, - ответила Пиппи. - Я - маленькая-премаленькая тетушка, которая живет на третьем этаже совсем на другом конце города.
Она ответила так только потому, что хотела немножко пошутить с полицейскими. Но им ее слова вовсе не показались забавными. Они сказали, что нечего, мол, острить. И тут же сообщили, что добрые люди в этом городе устроили так, чтобы она получила место в детском доме.
- А у меня уже есть место в детском доме, - заявила Пиппи.
- Что ты говоришь, разве тебя уже пристроили? - спросил один из полицейских. - Где находится этот детский дом?
- Здесь, - гордо ответила Пиппи. - Я - ребенок, а это мой дом, значит, это и есть ребячий, то есть детский дом. И места у меня здесь хватает.
- Дорогой ребенок, - сказал полицейский улыбаясь, - ты не поняла. Тебе надо пойти в настоящий детский дом, где кто-то будет за тобой присматривать.
- А можно брать с собой лошадей в ваш детский дом? - поинтересовалась Пиппи.
- Нет, конечно, нельзя, - ответил полицейский.
- Верно, так я и думала, - мрачно изрекла Пиппи. - Ну, а обезьянок?
- Конечно нет, сама понимаешь.
- Ага, - сказала Пиппи. - Тогда поищите детей для вашего детского дома где-нибудь в другом месте. Я переселяться туда не собираюсь.
- Да, но разве ты не понимаешь, что тебе надо ходить в школу?
- А зачем мне ходить в школу?
- Чтобы научиться разным разностям.
- Каким еще разностям? - удивилась Пиппи.
- Всяким разным, - сказал полицейский, - целой куче полезных вещей, например таблице умножения.
- Я девять лет прекрасно обходилась без всякой долбицы помножения, заявила Пиппи. - Обойдусь, верно, и дальше.
- Да, но подумай, как грустно оставаться такой невеждой. Представь себе: когда-нибудь ты вырастешь и, быть может, кто-нибудь спросит тебя, как называется столица Португалии, а ты не сможешь ответить.
- Конечно, смогу, - возразила Пиппи. - Только я отвечу так: "Если тебе до смерти охота узнать, как называется столица Португалии, то, пожалуйста, напиши прямо в Португалию и спроси! "
- Но не кажется ли тебе, что это грустно - не знать самой?
- Возможно, - ответила Пиппи. - Я, верно, не смогу заснуть по вечерам и буду все время думать: как все-таки называется столица Португалии? Но ведь нельзя же вечно веселиться, - добавила Пиппи и прошлась разок на руках. - Вообще-то я была в Лиссабоне с папой, - продолжала она, то выпрямляясь, то стоя вниз головой, потому что могла болтать и в этой позе.
Но тут один из полицейских сказал: пусть, мол, Пиппи не думает, будто ей позволят делать то, чего она сама желает. Ей велено идти с ними в детский дом, и все тут.
Подойдя к Пиппи, он схватил ее за руку. Но Пиппи мгновенно вырвалась, легонько хлопнула его по спине и крикнула: "Ты пятна!" И не успел он глазом моргнуть, как она одним прыжком очутилась на перилах веранды. Подтянувшись несколько раз на руках, она оказалась наверху, на балконе, расположенном над верандой. Полицейским не хотелось карабкаться следом за ней тем же путем. Поэтому они ворвались в дом и помчались вверх по лестнице на последний этаж. Но когда они выскочили на балкон, Пиппи была уже на полпути к крыше. Она карабкалась по черепице так, словно сама была обезьянкой. Миг - и она уже стоит на коньке крыши, а оттуда ловко прыгает вверх на дымовую трубу. Внизу на балконе полицейские рвут на себе волосы, а на лужайке Томми и Анника, задрав головы вверх, смотрят на Пиппи.