Уродина

Брат оставался невозмутимым, продолжал есть и поглядывать на меня. Он не хотел изводить отца, он испытывал меня, а я «проглатывала» все, что он мне «скармливал».

– Ничего. Мы ведь, просто разговариваем.

– Ты ведешь себя странно, хуже того, омерзительно. Должно быть, зря я послушал тебя и не отправил Анну в кампус, ты плохо на нее влияешь.

– Не злись на брата, ладно? Он помог мне сегодня.. с ногой.

Маркус с грохотом опустил приборы на тарелку и наши взгляды встретились.

– Я не твой брат, тупая уродка.

– Ты переходишь все границы! Иди в свою комнату и подумай над тем, что несешь, иначе я отберу у тебя машину!

Маркус вытер рот салфеткой, скомкал ее и бросил на стол.

– Приятного аппетита.

Я тоже вышла из-за стола и похромала вслед за этим психованным, папа остановил меня на мгновение.

– Анна, ты отправляешься в кампус.

Я промолчала и пошла дальше. Нога все еще болела, несмотря на то, что я пролежала полдня со льдом на лодыжке, выпила обезболивающее и натерлась мазью от растяжений.

– Я не успеваю за тобой. Подожди.

– Не нужно за мной идти, уродина.

– Прекрати изводить отца. Он болен, как ты не понимаешь? Ему нужен покой и хорошее настроение. Сделай вид, что не ненавидишь меня, хотя бы при нем.

Маркус остановился у своей комнаты и, дождавшись, пока я доковыляю, схватил меня за руку и дернул на себя, впечатав в стену.

– Знаешь, что меня бесит в тебе больше всего? Твоя тупоголовость, – он дышал мне прямо в лицо, и разговаривал, словно псих. Но пахнул безупречно.. Если бы я закрыла глаза, то могла бы представить, что стою на берегу моря и легкий свежий ветер ласкает мое лицо.

– Пожалуйста, хотя бы при нем..

– Собираешься в кампус, а?

– Ты знаешь, я не хочу.

– Я могу это устроить.. Чтобы ты осталась дома..

– Не то время, Маркус, мы не будем перечить отцу.

Его ноздри раздулись и, он шумно выдохнул.

– Я сделаю так, что ты будешь умолять меня вернуть тебя домой.. ты даже в колледж не захочешь ходить.

– Ты психопат.

Я попыталась уйти, но Маркус ударил ладонью в стену рядом с моей головой, словно комара убил, перекрыв мне путь. Я ринулась в другую сторону, но он проделал то же самое. Я оказалась в ловушке.

– Чего ты хочешь? Правда..

– Ты хочешь знать?

– Да, я хочу знать. Скажи, и я дам это тебе. Я ради папы все, что угодно сделаю. Просто, скажи, Маркус.

Он долго смотрел на меня, у меня было ощущение, что прямо сейчас в его голове тысяча шестеренок крутятся. Сделав еще один маленький шаг ко мне, он уткнулся носом мне в волосы там, где скрывался шрам, и шумно вдохнул. Я не шевелилась, и не дышала, можно было бы подумать, что я умерла, если бы не грохочущее, словно отбойный молоток сердце.

Маркус легко усмехнулся мне на ухо.

– Можешь спрыгнуть с крыши колледжа, например? Ради отца. Я закажу тебе хороший букет.

Я ожила, теперь точно. В горле защипало, я двинула брата в грудь обеими руками и столкнулась с насмешливым взглядом, моя нижняя губа предательски задрожала и я поджала ее.

– Ненавижу тебя, Маркус, ненавижу.

Он рассмеялся мне в лицо и скрылся в своей комнате, это было, как плевок. Я прижалась спиной к стене и зажмурилась, чтобы прогнать слезы.

– Анна, все в порядке? Я нашел пластырь в аптечке, давай обработаем твой подбородок.

– Конечно, пап, сейчас спущусь..

– Что случилось, дорогая?

Я не смогла спрятать кислое лицо, и когда увидела грустного отца, ждущего меня внизу у лестницы, то и вовсе разревелась.

– Клянусь Богом, я не знаю.. не знаю, что сделала, я ничего.. ничего..

– Иди сюда, не плачь, родная.

Спустившись, я уткнулась в любимое отцовское плечо, в голове всплыли слова Маркуса за ужином, и я разрыдалась, как дитя.

– Как я буду без тебя, папуль?

– Ну что ты.. уже похоронила меня, – он засмеялся, наверняка, чтобы меня взбодрить.

– Маркус говорит..

– Маркус пытается тебя задеть, не слушай его, у меня хороший врач, все под контролем, Анна. Будь сильной девочкой, никто не может тебя сломить. Ты сильнее всех, кого я знаю, и я горжусь тобой.

Глава 7

Я немного задержалась на экономике, так как самая последняя представляла презентацию. Это было решение миссис Тини, чтобы я показала работу, когда все уйдут, и я благодарна ей за это. Обычно я нервничаю на публичных выступлениях и начинаю задыхаться.

Жанна всегда собирает мне обед с собой, но все равно, я предпочитаю есть в кафетерии. Иногда удается с кем-то пообщаться, это место походит на библиотеку, в том смысле, что здесь также обитают те, кто не ходит на цыпочках перед Маркусом, разумеется, это люди не из моей группы или даже факультета. «Историки» – мои любимые, от них всегда можно узнать что-нибудь интересненькое.

Когда я вошла в кафетерий, наполненный студентами, многие обернулись в мою сторону и притихли, тут же отвернувшись. «Тусовка» Маркуса, как обычно, сидела за самым большим столом, который они соорудили сами, сдвинув целых три вместе. Все его друзья, или кем бы они ни были, пялились, пока я шла, оглядываясь по сторонам, в поисках свободного столика. Они все смотрели, кроме Маркуса. Он знал, что я здесь, но сделал меня невидимкой для себя. Мы не разговаривали со вчерашнего вечера, это рекордное время, которое он выдержал, никак не задев меня.

Белла подмигнула мне едва заметно, я сделала вид, что не увидела, не хочу, чтобы у нее были проблемы, или же она потеряла свой авторитет из-за меня. Мы хоть и, вроде как дружим, но у нас почти нет времени пообщаться, как раз из-за того, что приходиться скрывать тот факт, что кто-то из компании Маркуса дружит со мной.

– Что с физиономией, Уотерс? Ты стала еще уродливей. Разве такое возможно, а, Маркус?

На этот раз кричал Тревор, и это, пожалуй, впервые, когда он со мной заговорил, если это можно так назвать.

Шрам был надежно запрятан под копной каштановых волос, и о нем в колледже вообще мало кто знал, а вот розовый пластырь на подбородке сложно скрыть. Да и нужно ли? Уверена, если бы Нэнси пришла в таком виде, уже завтра каждая третья первокурсница посчитала бы это новым трендом.

Маркус поднял глаза от смартфона и исподлобья взглянул на меня, я нервничала, наверное, как никогда прежде. Весь кафетерий был забит людьми и, мне казалось, что все они смотрят на меня, шушукаются обо мне и смеются. Я находилась в самом центре зала и панически искала взглядом, куда присесть. Вот бы забиться куда-то в уголок «для лузеров», там спокойно, никто на тебя не смотрит, никто даже не знает твоего имени, ты просто серое уродливое пятно.

– Не обращайся к ней по этой фамилии, Тревор и вообще не говори с ней, ты меня позоришь, – ровно ответил Маркус.

– Прости, бро, впервые не удержался, смотри, она еще и хромает.

– Оставь эту убогую, – прощебетала Нэнси, – Маркус ты уже решил, куда сплавишь отца и это чудище в субботу?

Я обернулась, сжав коробку с едой в руке. Это слишком.. Для меня слишком, когда речь касается папы, особенно сейчас..

– Смотри, Маркус, уродина идет к нашему столику!

Все засмеялись, кроме него.

– Сплавить отца?

– Фу, отойди подальше, от тебя несет беконом, я, между прочим, вегетарианка.

Я шагнула ближе.

– Мне все равно. Маркус, что значит «сплавить отца»? Ты планируешь вечеринку?

– Маркус! Эта овца совсем обнаглела! Ты слышишь, как она разговаривает?

Брат поднял голову и посмотрел на меня.

– Я слышу, Нэнси, не пищи на ухо.

– Ответь мне. Нельзя вечеринку, ты же понимаешь, папе нужен отдых.

– А что с отцом, чувак? – спросил Тревор.

– Ничего. Уродина, отойди от стола.

– Анна, – осторожно позвала меня Белла, – садись, пообедай, я подвинусь.

– Белла, ты тоже можешь уйти, если хочешь.

– Цыц, Белла, спятила? – шепнула Нэнси, – тебе здесь не место, Анна, проваливай.

– Ты права, мне здесь не место..