Уродина

– Милая, все хорошо? Ты говорила, что приступы стали реже.

– Да, все хорошо, у меня давно их не было, – солгала я.

– Если что-то не так, скажи.

– Пап, Маркус.. он ненавидит меня..

– Анна, это не правда.

– Правда, и ты знаешь это. К кому он мог меня подселить? Он ненавидит меня.

– Дорогая, я знаю, что между вами не все гладко сейчас, но Маркус всегда заботился о тебе, и всегда будет.. Когда меня не станет, Маркус единственный, на кого ты сможешь положиться..

– Не говори так, – мой голос дрогнул, – не говори об этом, я не смогу это принять.

Папа тяжело вздохнул и поставил сумки у комнаты, в которую меня заселили.

– Ты должна принять правду, дорогая. Ты уже не маленькая девочка. Ты не нуждаешься во мне. И не злись на меня.. Ну, чего сопишь?

Папа усмехнулся и крепко обнял меня.

– Люблю тебя.

– И я тебя.

– Как мило.

Я вздрогнула, когда открылась дверь и, прозвучал знакомый пафосный голос. Вынырнув из папиных объятий, я застыла, глядя на длинноногую Нэнси, она притворно улыбалась и накручивала на палец прядь блондинистых волос.

– Нэнси.. – её имя буквально застряло в глотке, когда я его произносила.

– Привет, Анна, так рада, что мы теперь соседки.

Маркус, это была его идея, он сделал это специально и не оставил мне ни единого хода назад, потому что прекрасно знает, что я не посмею расстроить папу, а так и будет, если я все ему расскажу. О том, что я изгой, о том, что я отброс в этом месте, о том, что Маркус является всему этому виной.

Он был прав, меня сожрут здесь, Нэнси сожрёт меня.

***

– Твой отчим красавчик, теперь понятно в кого пошел Маркус.

Нэнси упала на кровать и продолжила наблюдать, как я разбираю сумки.

– Не знала, что ты живешь в кампусе.

– Здесь весело, а жить с предками – настоящее испытание. А теперь, когда ты тут, будет еще веселее. Зачем тебе столько книг?

Она встала и вальяжно обошла меня сзади, пробравшись к книжным полкам.

– Чтобы учиться.

Нэнси поморщилась, словно я ляпнула какую-то глупость и, схватила с полки «Грозовой перевал» в уже слегка потрепанной обложке.

– Учишься, значит? – она усмехнулась, быстро пролистав книгу, – мечтаешь о любви, уродина? О чем книга? Наверняка, о какой-нибудь серой мыши, в которую влюбился принц? Так, кто же он, Анна? Может, Маркус? – она засмеялась.

– Отдай, Нэнси.

Я потянулась за «Грозовым перевалом», но Нэнси тут же одернула руку.

– Маркус мой брат, – добавила я.

– Какая ты смешная, все знают, что это не так.

– Благодаря ему.. Верни книгу.

Она спрятала ее за спиной и, подошла ко мне, вглядываясь в лицо.

– Зачем ты прячешь шрам? Все же знают о нем.

Нэнси попыталась отодвинуть мои волосы, но я ударила ее по руке, совсем неожиданно для нас обоих. В горле собрался ком. Никто не трогает мои волосы, или лицо, никто не смотрит на мой шрам.

– Это не твое дело.

– Ути-пути, мы умеем грубить. Тебе не идет это, Анна. Слушай, давай сделаем тебе укладку.. Хотя, вряд ли она поможет. Но раз мы теперь подруги..

– Мы не подруги. Что я тебе сделала?

Нэнси еще шагнула ко мне, и снова, я попятилась.

– Будешь ошиваться возле Маркуса, я побрею тебя наголо, пока будешь спать.

– Маркус мой брат, – повторила я.

Девушка злобно усмехнулась.

– Не прикидывайся дурой. Думаешь, я слепая? Исчезни из его жизни и, я обещаю, что твое проживание здесь окажется сносным. Договорились, уродка?

– Клянусь, ты бредишь..

– Оставь ее, Нэнси.

Девушка испуганно поглядела на меня, а затем перевела взгляд на Маркуса, который появился из-за шкафа, что отделял спальные места от маленькой прихожей.

– Маркус! Как давно ты пришел.. И.. что ты здесь делаешь?

Он молча прошел вдоль комнаты и остановился рядом с нами, он не замечал меня, все время смотрел на Нэнси. Его рука потянулась вниз и резко выхватила «Грозовой перевал» у девушки. Повертев книгу в руке, Маркус повернулся ко мне и протянул роман. Я взглянула на него, на роман, затем робко подняла взгляд на Маркуса.

– Это коллекционное издание, Нэнси. Если хочешь почитать, в чем я сомневаюсь, сходи в библиотеку.

Мое сердце сделало кульбит. Я осторожно взяла книгу из рук Маркуса, боясь коснуться даже кончика его пальцев.. Конечно, он узнал эту книгу, он подарил мне ее в четырнадцать.

Нэнси растерялась, судя по выражению лица, но кто из нас больше, было спорно.

– Не думала, что ты придешь сегодня.. Тебя отец послал? – поинтересовалась девушка.

Маркус покачал головой и развалился на кровати.

– Не говори, что приперся из-за этой!

– Я к тебе пришел, но если ты против, я уйду.

– Правда? Вот я дура, – Нэнси усмехнулась, – как я могла подумать. Представляешь, ты и уродина? Это смешно.

Маркус встал и подошел к Нэнси, он провел пальцами по ее лицу, убрав волосы и мягко обнял. Он смотрел на меня то ли со злостью, то ли с ненавистью, я уже не могла разобрать, что конкретно он мог испытывать ко мне. Меня не должно волновать, зачем он пришел, не должно волновать то, как он относится к Нэнси, как он ее касается, что он вообще ее касается, но моя зияющая дыра в груди увеличилась и заныла.

– Ничего бредовее не слышал, – ровно ответил Маркус, – а ты, уродина?

Я глазела на него и не могла ни слова произнести. Что не так с тобой? Ты только что спас мою книгу от Нэнси. Ты подарил ее мне когда-то, когда я еще не была для тебя уродиной. Может, он жалел меня тогда? Да, так и есть, он был снисходителен только из жалости, которая с возрастом себя исчерпала. Я такая глупая.. Все думаю, пытаюсь понять, почему Маркус так относится ко мне. Что изменилось? А ничего. Он всегда меня презирал, только тщательно скрывал это, чтобы угодить папе.

Пелена из слез застилала глаза, я быстро вернула книгу на место и вышла из комнаты.

Во дворе было тихо, там стояли деревянные столики со скамейками, я пришла к одному из них и присела. Отсюда открывался хороший вид на тренировочное поле. Кто-то совершал вечернюю пробежку, кто-то гонял мяч, могла бы я быть одной из этих людей?

Я подскочила от неожиданности и резкой боли меж лопаток. Я знаю, как больно получать мячом в лицо, но поверьте, получить им по спине ничуть не приятней.

– Привет, Анна! – прокричал Гаррет, направляясь ко мне.

Я потерла спину тыльной стороной руки и подняла с земли футбольный мяч, крепко прижав его к груди.

– Думаешь, это смешно?

Он улыбался, когда подошел.

– У-у, у кого-то слезки выступили, бедная-бедная Анна, давай сюда мяч.

Он протянул руку, но я отступила назад, Гаррет усмехнулся.

– Какая змея тебя укусила, Уотерс?

– Маркус разрешил тебе называть меня по фамилии?

Улыбка пропала и, его лицо скривилось от злости.

– Я не подчиняюсь Маркусу, уродина.

– Ты называешь меня так, потому что он тебе приказал, не так ли?

Гаррет прыснул и подошел ближе, его взгляд говорил лишь о том, что мне конец. Он схватил меня за лицо одной рукой и сильно сжал, а другой выбил мяч из моей хватки. О чем я думала, открывая рот? Я ничего не могу.. Я попыталась, но я не могу..

– Я не бью девочек, Анна.. Но знаешь, что я люблю с ними делать?

Его мерзкое лицо приблизилось к моему, и я ощутила, как мокрый шершавый язык коснулся щеки, меня даже затошнило, по-настоящему.

– Я бы трахнул тебя, Уотерс, и я это сделаю.. Как думаешь, Маркус обрадуется, когда я оприходую тебя первым, маленькая сучка?

Я хотела попросить его, чтобы отпустил меня, потому что иначе, мне казалось, что он вот-вот раздробит мой подбородок своими пальцами. Я не успела рта открыть, как Гаррета «оторвали» от меня и тот отлетел на добрых пару метров, еще и проехавшись белыми спортивными шортами по газону. Я даже толком не поняла, что произошло, а потом увидела, как Маркус избивает своего «друга» ногами.

– Я буду трахать тебя клюшкой для лакросса, пока твой анус не зальет кровью твой мерзкий рот!