Страница 3 из 56
К числу этих американцев принадлежали и двое молодых людей, которые находились сейчас йодле Молли Уингейт и чьи глаза с невольным восхищением следили за каждым её движением. Сэм Вудхалл, о котором мать Молли отозвалась как о чуть ли не официальном поклоннике её дочери, был плантатором и человеком со средствами. Он был высокого роста, жилистый и сильный. Одетый ещё более пышно и изящно, чем даже Уильям Бэнион, он сейчас вполне мог бы показаться в любой дамской гостиной. Элегантностью были отмечены и седло и упряжь его скакуна, который и сам стоил немалых денег. За этого коня с шелковистой кожей и каштановым окрасом Вудхаллу пришлось выложить кругленькую сумму, в этом можно было не сомневаться.
Вудхалл направлялся в Орегон во главе колонны из принадлежавших лично ему шести крытых фургонов. Он считался весьма состоятельным человеком, умел хорошо обращаться с оружием, неплохо играл в карты и пользовался заметным успехом у слабого пола. До того как Бэнион вернулся с войны, Вудхалл считался первым претендентом на руку и сердце Молли Уингейт. Стоило же майору Бэниону вернуться домой, как он столкнулся с соперником, и между ними вспыхнула новая война — столь же древняя, как сам род человеческий. Война из-за женщины.
Бэнион уже обронил, что знал Сэма ещё по военным действиям в Мексике. Однако, коротко упомянув об этом, он тут же замолчал. Что же заставило его прекратить разговор на эту тему? Может быть, он решил, что и так рассказал слишком много о своём знакомстве с этим типом?
Возможно, что кто-то, глядя на вялые губы Вудхалла, на его высокие скулы, на близко посаженные с узким разрезом глаза, на его слегка небрежную походку, был бы склонен заключить, что ему не хватает силы и твёрдости характера. Однако при столкновении с реальным Сэмом такой скептик был бы посрамлён и озадачен.
К этому моменту к стоянке семьи Уингейтов подтянулись последние фургоны, направлявшиеся в Орегон. Их тащили за собой волы, которые двигались медленно, но с каким-то устрашающим упорством, неудержимые, стремящиеся только вперёд. На подобных животных когда-то прибывали в Европу волны переселенцев из степей Азии. И точно так же, как в те времена нынешние американцы гнали с собой скот и везли весь свой скарб, двигаясь в сторону Орегона.
За скотиной следили и подгоняли её коричневые от загара мальчишки и босоногие девчонки. В клетках, подвешенных к фургонам, кудахтали куры. Из прорезей в брезенте высовывали нечёсаные головы маленькие дети. Под днищами фургонов, заливаясь лаем, бегали собаки. Сидевшие спереди женщины равнодушно озирали однообразные окрестности. За их спиной на ремённых петлях висели неизменные ружья, без которых не осмеливалась отправляться в далёкий путь ни одна семья. А сзади к фургонам были прикреплены плуги, которые переселенцы намеревались пустить в ход на новых землях.
Наступил 1848 год, и трава в прерии уже поднялась.
Майор Бэнион поднял вверх правую руку.
— Правая и левая стороны — вперёд! — крикнул он. В его голосе слышались отчётливые командные нотки — наследие нескольких лет военной службы.
Фургоны тронулись и покатились вперёд, на ходу перестраиваясь, пока не образовали две большие колонны. Сомкнувшись спереди и сзади, они превратились в огромный эллипс, в котором не было ни одного разрыва. Это было что-то вроде огромной движущейся крепости на колёсах, готовой пересечь весь огромный путь и успешно противостоять на этом гигантском пути всевозможным опасностям, которые могли подстерегать переселенцев.
— Посмотри, мама! — махнула рукой Молли, обращая внимание матери на манёвр, который только что выполнили на просторе прерии фургоны. — Чтобы добиться такой слаженности, мы тренировались вчера весь день, да и раньше тоже. Получилось просто замечательно!
Взгляд девушки на мгновение остановился на высокой худощавой фигуре Вудхалла, который был избран предводителем колонны фургонов из Либерти.
Двинувшиеся вперёд фургоны на некоторое время остановились у Миссури — точно так же, как далёкие предки этих людей когда-то остановились возле Дона. Люди набирали воды и дров для костра, подтягивали подпруги и проверяли оси и колёса.
Один из молодых людей громко запел на манер популярной военной песенки:
Глава 2. КРАЙ МИРА
Более двух тысяч людей — мужчин, женщин и детей — расположились на берегах Миссури, дожидаясь, когда прерия достаточно зазеленеет, чтобы они могли двинуться дальше на запад. В течение каких-то тридцати дней население маленького городка Индепенденс выросло в четыре раза.
Спускавшиеся вниз по течению реки лодки то и дело выгружали всё новые и новые припасы, необходимые людям, собравшимся в дальний путь, но даже этого всё равно было недостаточно. Из штатов Миссури и Айова сюда пригнали целые стада волов, лошадей и мулов, но и этого было мало для огромной массы переселенцев. Среди людей ходили слухи, что до сотни фургонов отправятся в этом году в Орегон из Кроунсил-Блаффс, который лежал выше по течению Миссури, и что к этой группе присоединятся ещё люди из Сент-Джо и Ливенворта.
Наступил март. Окрестные леса зазеленели, и в них начали токовать дикие индейки. Прошёл апрель. Наконец настал май. Но никто пока так и не трогался вперёд, а между тем прибывали всё новые и новые фургоны. Население временного лагеря, в котором разместились переселенцы, стало ещё более скученным. Люди постепенно перезнакомились друг с другом, и между ними пошли разговоры о том, что следует ввести какую-то форму управления на этой земле.
Они сейчас находились на самых западных рубежах Соединённых Штатов. В этом месте никогда не существовало организованного общества. Этот огромный край, протянувшийся между провинцией Британская Колумбия на севере и самыми западными землями США, фактически никем и никак не управлялся. Время действия временного соглашения между Великобританией и США, которым определялся прежний порядок управления, истёк два года назад. В этой обстановке четыре дня назад Джесси Уингейта выбрали командовать колонной переселенцев во время их путешествия до Орегона. Несмотря на то, что человек, занимавший эту должность, обладал на самом деле не слитком большой властью и ещё более скромными возможностями употребить свою власть, от него всё равно требовалась немалая храбрость, работоспособность и решительность.
Те, кто видел прекрасно организованный временный лагерь самого Уингейта, состоявший из сорока фургонов, которые прибыли сюда из графства Сангамон, утверждали, что Джесси хорошо знал своё дело. Все его фургоны были прекрасно оснащены всем необходимым и полностью готовы к длительному путешествию. Поговаривали, что у самого Уингейта было запрятано три тысячи долларов золотом в днище его фургона. Но ещё более важным в глазах северян, которых здесь, на берегах Миссури, было большинство, являлось то обстоятельство, что Уингейт был твёрдым противником любой формы рабства. Он был против рабовладения и за то, чтобы земля была свободной и любой человек мог её обрабатывать. То же самое говорилось и во временной конституции штата Орегон: она предусматривала, что земли должны были находиться в свободном доступе для всех жителей и что на них не должно существовать никаких форм рабства.
В 1848 году многие люди уже слышали о молодом адвокате из Спрингфилда Аврааме Линкольне, который в узком кругу своих друзей предсказал, что в будущем неизбежно разразится конфликт между сторонниками рабства и его противниками. Люди, собравшиеся на берегах Миссури, волей-неволей не могли избежать разговоров о политике, да они и не относились к тому типу людей, которые старались бы избежать подобных разговоров. Об этом же говорили у костра и члены семейства Джесси Уингейта — сам он, его жена и их сын Джед.