Страница 8 из 11
В его правилах значилось один раз в месяц покупать новую машину, которая очень ему нравилась. В свободное время он занимался только собой и деловыми переговорами. Создав сеть риелторских офисов по всему городу, скупал свободные земли вокруг Санкт-Петербурга. Все деревни были его частной собственностью. Барин – так звали его партнеры по бизнесу. Барин соизволил приехать! Барин едет! Барин велит его выслушать! Барин везет деньги!
Деньги были отдельной историей всей его жизни! Деньги были единственной и настоящей его любовью. Жаднее не было человека на свете. Он настолько любил деньги, что любое прикосновение к ним других лиц приводило его в бешенство. К деньгам он мог прикасаться только сам лично и в любое время суток. Он боготворил деньги. Он ими жил. Он ими бредил. Он их по-настоящему любил неземной любовью. В отличие от своего фронтового друга Антона, который любил только свою жену Свету и уважал ее подругу Кристину.
– Девочки, мои беременные подружки, я вам привез фруктов и продуктов из деревни. Всё экологически чистое и полезное, – говорил вечно улыбающийся Антон Петров, заглядывая в больничную палату к неразлучным подругам Свете и Кристине.
Девочки лежали на сохранении. У обеих была угроза выкидыша. Они лежали в одной палате и были очень благодарны Антону.
– Девчонки, не переживайте, я с вами! От Ивана вам большой привет. Он постоянно спрашивает, как вы себя чувствуете. У него опять грандиозные проекты. Ну, как говорится, будет богат мой друг, буду богатым и я!
– Антон, какой ты молодец! – говорила Кристина, – Если не ты, мы бы не выдержали эти долгие, не заканчивающиеся дни! А ты нам палату отдельную выбил, телевизор привез, балуешь нас витаминами. Почти каждый день приезжаешь. Да еще денег не берешь. Ты не переживай, у меня деньги есть. Я сама зарабатываю, контрольные работы однокурсникам делаю, да и мама мне подкидывает. Возьми, пожалуйста! Почему ты должен нас обеих содержать. У тебя жена есть. А тут еще я?!
– Прекратить истерику! Кристина, сколько раз тебе говорить, что Иван мне присылает денег, чтобы я тебе гостинцев привозил, – соврал, как всегда, Антон.
– Света, скажи ему, пожалуйста, пусть он не врет! Я звонила Ивану. Он сказал, что ничего тебе не присылал. Сказал, что при личной встрече отдаст.
– Кристина, давай не будем считать, твое – мое! Мы же никогда ничего не делили между собой, – запротестовала Света.
– Света, и ты туда же! Я что, не понимаю, как эти деньги Антону достаются?! Он днем и ночью работает. Посмотри на него, как он похудел весь. Ты же знаешь, как врачам платят.
– Кристи, он же тебе ясно сказал, что они сами с твоим мужем разберутся. И нечего лезть в мужские дела. Ваня приедет и всё сполна ему отдаст. Ваня еще никогда никого не подводил. Тебе должно быть очень стыдно, что ты не веришь своему мужу. Зачем вообще тогда жить, если не веришь?!
Но в том-то и беда, что Кристина очень доверяла своему мужу. Она даже не догадывалась, за какого человека она вышла замуж. Она ловила каждое его слово и не хотела обременять его своими женскими сомнениями.
Кристина была терпеливым надежным другом. Старалась даже в больнице быстрее сделать для него смету и проверяла его новые проекты. Большую часть тех новаторских идей, которые Иван использовал в своих бизнес-планах, она подготавливала для него одна и подтверждала их точными расчетами и гарантией успеха.
Но Иван ни разу даже не соизволил навестить ее в больнице. Да и не только ее, но и свою любовницу Свету и друга Антона, с которым он давно уже не виделся. Он продолжал жить двойной жизнью, которая ему очень нравилась.
Глава 9
На огромной скорости Иван мчался на очередной строительный объект в Санкт-Петербурге. Из динамиков новенького «Паджеро» громко вопила песня: «Мальчик бежит по дороге, сшибая столбы…»
За окном машины вьюга сильно кружила свои вальсы на Университетской набережной. Мороз усиливался. Нева замерзла, покрылась толстым слоем снега. Черный «Паджеро» мчался через Дворцовый мост со стороны Васильевского острова.
Слева проносился зеленый красивый Зимний дворец, вдалеке виднелся высокий Александровский столп, а желтая подкова Главного штаба впереди обнимала весь этот архитектурный ансамбль.
С высоты тридцати шести метров на машину Ивана косилась из триумфальной колесницы Ника, восседавшая над аркой в повозке. Она простирала левой рукой штандарт над площадью. А в правой руке богиня держала лавровый венок, символ воинской славы. Неподалеку застыли в этот момент в своих античных доспехах фигуры часовых, которые приветствовали всех, кто мчался мимо них. Сквозь пелену снега открывался вид на Невский проспект.
– Что косишься? – закричал Иван в сторону Ники. – Что, победила ты всех? Да была б моя воля, я бы здесь всё снес, – брезгливо произнес Иван и повернулся в сторону сидящего рядом отца. – Представляешь, папан, стоят новые произведения искусства, мой личный дворец на площади, которая будет называться Ивановой площадью. И весь Невский проспект будет состоять из одних моих новеньких коттеджей! Зачем эта старая рухлядь, для разведения клопов?! А у меня сверхсовременные, ультрамодные и, самое главное, усовершенствованные памятники архитектуры! Что там Петр Первый! Я – Иван Первый, создатель новых человеческих возможностей! Только я, используя новейшие материалы, строю новый современный Питер, который весь в стекле и в сверкающем металле. Вот моя мечта!
– Барин, не смешите меня, – сказал Ивану отец и партнер по бизнесу – Игорь Сергеевич Севрюк. – Еще в те страшные времена, когда Россия продавалась самим Меншиковым, еще тогда таких, как ты, дельцов было превеликое множество. Но в центре города дворцы строили только Шереметевы и Строгановы. Они к кормушке были ближе, чем ты теперь. Сколько можно тебе, дураку, говорить, чтоб в политику шел. Они в то время даже не могли предположить, что русский Иван-дурак подомнет под себя, спустя каких-то триста лет, земли Питера. Если бы они знали, что люди без роду и племени захватят Невский проспект и переделают его в один огромный мотель, они бы не поверили.
– Папан, почему вы злитесь всё время? Вам обидно, что Мурманск под себя в свое время засунуть не смогли, что в депутаты подались. И Питер не успели захватить, в тюрьму загремели. И что вы теперь не очень молодой человек! Силенки-то не те. Заграбастать всё не удастся. Зря нервничаете. У вас же и так всё есть! Я имею в виду, что у вас есть деньги. У вас есть бизнес! Вы открыли банки. Душите людей процентами. Сидите на нефтяной жиле. Скупили весь Невский, сделали мотели и хостелы, тем самым зарабатывая больше генерала Смирнова и ему подобных, которые, как вы говорите, каких-то сто лет назад, имели от своих доходных домов меньше, чем вы сейчас, – подшучивал Иван над отцом.
– Иван, я доволен абсолютно всем. И самое главное, я доволен работой израильских медиков, которые продлили мне жизнь и подарили самое главное, что у меня есть, – время для мести.
– Я тоже ждал этого времени, – отозвался на заднем сиденье мужчина намного моложе, чем Игорь Сергеевич. Это был его личный охранник, Виктор.
Виктор всё время внимательно слушал Ивана и смотрел в зеркало на его отражение. Он увидел, что к нему повернулся Игорь Сергеевич, который подмигнул ему.
– Слышал, сынок, Виктор тоже хочет кому-то отомстить после отсидки. Жаль, Витек, что в девяностые мы не смогли завладеть всеми деньгами Дядюшки. Но теперь мы точно будем поумнее. Ты знаешь, я вчера с ним виделся.
– С кем? – удивился Виктор.
– С Дядюшкой, с кем же еще?
– Неужели объявился? Он же пожизненный получил.
– Сказал, что недавно откинулся. Ты же знаешь, что деньги – ключ к любому сейфу! – засмеялся Игорь Сергеевич, шлепнул Ивана по плечу и радостно произнес: – Иван, я обязательно тебя познакомлю с Дядюшкой. Тебе будет чему у него поучиться.
Иван посмотрел на отца, заулыбался и подумал: «Конечно, имя Дядюшки в семье всю жизнь звучало как нарицательное. И я должен еще у него чему-то учиться».