Эпоха золотой розы

Чуть дальше справа на каменном троне возвышался горный утес. Имя его было Ирам. В глазах его застыл лёд, а в волосах – снег. Суров и могуч был этот райнер. Но улыбка тронула губы Серенаи, когда представила она, какими прекрасными будут его холодные земли.

Ещё дальше справа от девушки сидела Виккарана в платье из листьев, которое шумело словно лес при каждом её движении. В глазах её лились горные реки. А в волосах словно были вплетены спелые колосья. Райнера была будто бы похожа на родные края – такие тёплые и милые сердцу. Сереная даже поймала её краткую улыбку, от которой в груди становилось теплее.

Но когда взгляд её устремился налево, то в груди её похолодело, а сердце странно кольнуло. Молодая алтеида увидела лицо, прекрасней которого не было на этой земле и никогда не будет среди всех народов, среди всех земель. Это не было пророчество. Это было лишь твёрдое понимание, что в облике Селехэт воплощено само совершенство: бледный овал лица с точёными тонкими чертами тонул в потоке смольных волн её волос. Чёрные бездонные глаза завораживали с первого мига. Райнера будто была соткана из отсутствия света: даже крылья её собственные были чёрны, а платье собрано из вороновых перьев. Лишь бледное прекрасное лицо и бледные тонкие кисти рук резко выделялись на черном полотне.

С трудом Сереная оторвала от неё взгляд. И дальше она увидела того, чьё имя было Галидор. Как и другие, он был не похож на остальных. Но его непохожесть была в его простоте. Кожа его была сера, словно покрыта каменной пылью. Как у скульптора, который обрабатывал весь день материал. Глаза тусклы и глубоко посажены. Но лицо было красивым – на свой грубый манер.

Девушка перевела взгляд дальше и встретилась глазами с самой Маэлирой, супругой мироздателя, матерью грядущего царя. Мраморное её лицо и тело хоть и были прекрасны, но пугали Серенаю. В каждом из райнер она находила что-то, что уже видела, знала. Но Маэлира словно обдавала холодным чуждым светом. Сереная не смогла задержать на ней свой взгляд и отвела его скорее.

И взгляд её увидел мироздателя. Она слышала о нём бесчисленное количество раз. Он жил среди Первого Народа. Но никогда сама Сереная не встречала Геадона. И никогда не думала она, что мироздатель предстанет в её глазах простым мужчиной в льняной рубашке. Он сидел на простом железном троне, который больше походил на стул. Он внимательно смотрел на девушку взглядом простых голубых глаз. Волосы его были небрежно, неровно острижены, а на обветренном лице видна была щетина. Он был высок и крепко сложен. Но она видела в своей жизни мужчин выше и сильнее. И его руки… ладони его были просто немыслимы. Даже видя их сейчас собственными глазами, она не могла поверить, что эти ладони принадлежат существу, создавшему целый мир. Эти ладони, спокойно лежащие на его коленях, были широки. Пальцы – крепки и узловаты. Длинные пластины ногтей были ровными и красивыми. Но под большими пальцами были отчетливо видны ороговевшие натруженные мозоли. Несмотря на все рассказы, Сереная никогда не могла поверить и представить, как Геадон этими руками укладывает камни в стены нового дома или держит плуг, вспахивая землю. А теперь она видела перед собой простого мужчину. Но осознать этого так и не могла.

Потому что оставалось в нём что-то сверх… То, что сразу проникало в сознание и заставляло задохнуться от масштаба этого существа, которое спокойно смотрит на тебя простыми голубыми глазами. И Сереная быстро поняла… нет – почувствовала, что это. Мироздатель был похож на её отца. Она поняла совершенно отчетливо. Так же отчетливо, как и то, что он похож на неё саму. И на её мать. И на каждого жителя Мехры и Форхи – от малого ребёнка до взрослого мужчины. Она совершенно отчетливо поняла, что каждый алтеид будет его отражением. А ещё Геадон похож на камень. Похож на траву. Похож на одинокий дуб, под которым она любила мечтать много лет назад. Он похож на всё, что есть в этом мире. Потому что во всём есть крупица его силы. Она знала это, как не знал никто. Она – та, которая прошла все дороги Асхайина. Она – которая видела каждое лицо на этой земле. И от этого знания она ещё больше утвердилась в своём стремлении.

Она без робости, но с краткой улыбкой смотрела прямо в глаза Геадона. И глаза её горели истинным мечтанием.

– Зачем ты проделала этот нелегкий подъем, юная алтеида? – раздался сильный спокойный голос мироздателя.

– Я принесла свой дар… – заговорила Сереная, и голос её дрогнул. Но она проглотила комок в горле и продолжила: – В этом мире всё создано и начато тобою. Ты создал камни, а строители возводят из них дома и башни. Ты дал земле пшеницу, и землепашцы готовят из неё хлеб…

Сереная зачерпнула горсть земли в ладони вместе с цветком и опустилась на колени. Но опустилась она не в знаке преклонения, а чтобы посадить эту розу в почву.

– Я не умею ничего из ремёсел моего народа, – говорила Сереная. Но взгляд она не поднимала – она осторожно укореняла цветок в неподатливой почве горы. – Но я тоже умею создавать. Я создала эти розы. Вывела сорт, который обладает блеском золота и серебра. С виду они словно неживой металл. Но прикосновения дарят они нежнее утреннего солнца, легче лебединого пёрышка. И в них сила и упорство, которым позавидовал бы любой алтеид. Ведь они могут расти там, где не приживаются никакие растения. Я знаю, о чём я говорю. Ведь я сажала их семена и в тёмных лесах, и на краю скалистых утёсов. Они прорастали в жарких пустошах. Приживутся они и здесь…

Она вздрогнула, когда широкие мозолистые ладони накрыли её пальцы. Увлечённая своей работой, она не заметила, как мироздатель сошёл со своего трона и опустился рядом с ней на колени. Сереная уже опустила цветок в ямку. А Геадон укрыл его корни землёй. Потом он молча встал и извлёк еще один саженец из короба. И сам стал сажать его в землю. Сереная отбросила свою растерянность и последовала его примеру.

– Теперь мне чаще придется подниматься на эту гору, чтобы ухаживать за этим садом, – тихо засмеялся мироздатель. Сереная улыбнулась, не поднимая взгляд.

– Моё умение невелико, – проговорила она, не отвлекаясь от очередного саженца. – Но алтеиды улыбаются моим цветам. Они дарят им радость. Я думаю, это тоже важно.

– Это очень важно, – серьёзно ответил мироздатель. Он сел прямо на землю, скрестив ноги, громко отряхнув ладони одну об одну. Тонкая черная полоска земли осталась под его ногтями. Он внимательно посмотрел на Серенаю и сказал: – Ты отважная девушка. Только такая, как ты, смогла бы сотворить такие цветы. И это большой дар для меня. Но я не знаю, как отблагодарить тебя за него…

– Я хочу летать, – резко выпалила девушка и замерла, словно окаменев. Несколько долгих мгновений молчала она. Молчал и мироздатель. Она продолжала сидеть на коленях, будто даже перестав дышать, и не сводила взгляда с лица Геадона. А он долго смотрел на неё в ответ.

– Я не смогу… – ответил он тихо.

– Я… я понимаю, – робким голосом заговорила Сереная. – Я не служила в храмах, я не возносила молитв. Ведь храмовым жрецам за их труды даруют крылья. Я даже не умею готовить хлеб. Я ничего не умею, кроме этих цветов… Но мне хватило бы самых маленьких крыльев. Ведь я не хочу летать высоко. Я хочу летать далеко… пусть даже низко. Я обошла весь Асхайин. И больше всего в жизни я хочу увидеть новые земли, которые творят райнеры. Я хочу познать все дороги Эренхара.

– Ты всё же не поняла, храбрая алтеида, – ответил мироздатель мягко. Он ласково коснулся её подбородка и приподнял её лицо, чтобы она встретилась с ним глазами. – Я с радостью исполнил бы твою просьбу. Твоя вольная душа заслуживает сильных крыльев. А твои золотые розы должны цвести по всему Эренхару, объединяя земли и народы. Но… я не в силах этого сделать. Я раздарил всю свою силу по каплям. И у меня больше ничего не осталось, кроме только лишь моих рук.

Сереная растерянно заглянула в его глаза. Но теперь она поняла. И могла представить всё. Только не мозоли на его руках. Сколько воли должно оставаться в этом существе, чтобы отдать всё мироздание до последней крупицы своим творениям, а себе ничего не оставить? Именно сейчас, когда она узнала, что Геадон равен простому алтеиду, он казался ей самым могучим существом, самым прекрасным и величественным.