Джордж и корабль времени

Джордж остолбенел. То, что осталось от мира?!

– Будет ли мне позволено вмешаться в вашу беседу? – спросил робот Геро, решив, видимо, просветить Джорджа.

– Джордж, знакомься, это Эмпирей, мой робот, – сказала Геро без особой радости в голосе. – Но ты можешь называть его Эмпи, если хочешь.

– Лучше не стоит, – возразил робот. – Я предпочитаю своё полное имя.

– Не обращай внимания, – сказала Джорджу Геро. – Он у меня с характером. Все, абсолютно все зовут его Эмпи. А я его зову Эмпи Бесполезный.

– Как это недостойно с твоей стороны, Геро, – вздохнул робот у них за спиной. – Тем не менее продолжу, если позволите. Большой Разлом, – проговорил он насмешливо-саркастическим тоном, – это историческое событие, которое останется в памяти веков благодаря тому, что, во-первых, это Разлом, а во-вторых – Большой.

– Но что всё-таки произошло? Что именно? – спросил Джордж. Он вспомнил всепоглощающий грохот взрыва, который услышал во время сеанса связи с Землёй. Неужели… Нет, только не это…

– Государства планеты Земля вследствие серии катаклизмов, вызванных изменением климата и другими проблемами окружающей среды, пошли друг на друга войной. Эта война, охватившая всю планету, оказалась как никогда разрушительной. – Голос у робота стал совершенно серьёзным, глаза вспыхнули.

Джорджа начала бить крупная дрожь. Он обернулся к Мозесу, тот протянул руку и сжал его плечо.

– А сколько эта война длилась? – шёпотом спросил Джордж. Для такого опустошения наверняка понадобились десятилетия, подумал он.

– Примерно две с половиной минуты, – ответил робот. – Миллионы людей погибли, их дома разрушились, целые регионы были стёрты с лица земли. Цивилизацию отбросило назад на тысячелетия. Война велась страшным оружием. Атмосферу отравили ядовитые газы. Океаны вскипели, леса были охвачены пожарами, ледовые шапки растаяли. Значительная часть мира теперь необитаема.

Джордж задохнулся, как будто робот ударил его прямо в живот. Он зажмурился и несколько мгновений, как маленький, думал: раз я этого не вижу – значит, этого нет. Но когда он снова открыл глаза, мир не стал таким, каким был до его космического путешествия. Джордж обнаружил себя всё в том же страннейшем новом мире, всё в том же автобусе, с той же странной девочкой, её странным роботом и со своим обгорелым металлическим другом.

Но не только у Джорджа был потрясённый вид. Геро, судя по всему, тоже была огорошена словами своего робота.

– Но это же не так! – с жаром возразила она. – То, что ты только что сказал про Большой Разлом, – это неправильно! Нас учили совсем по-другому! Нам говорили, что Большой Разлом – это хорошо, потому что он привёл к основанию Эдема и к власти Дампа Второго, да продлятся дни его во веки веков, который принёс людям свободу!

– Абсолютно верно, – без малейшей заминки согласился её робот. – Действительно, Большой Разлом стал переломным моментом, приведшим к славному будущему людей и роботов – точнее, теперь уже к славному настоящему, которым мы и наслаждаемся в просвещённом раю Эдема. Большой Разлом означал вот что: людям мира надоело, что ими управляют политики и учёные, поэтому они сами выбрали из своих рядов двух лидеров, и эти лидеры возглавили две корпорации, каждой из которых стала принадлежать половина мира. Точнее, того, что осталось от мира. Каждая из этих корпораций и без того уже сосредоточила в своих руках огромную власть, и обе они сыграли ключевую роль в вовлечении мира в военный конфликт. Но в результате Большого Разлома эти две компании договорились о разделе активов.

– Миром управляют две компании?! – Джордж ушам своим не поверил. – Всего две?

– Да, всего две, – сказал робот. – Правда, есть неприсоединившаяся зона, которая отвергла корпоративные ценности. Но мы сейчас не о ней. Это не очень приятные люди.

«Приятные, неприятные… При чём тут это вообще?» – подумал Джордж.

– И как это всё устроено? – спросил он. Надо ведь побольше разузнать о мире, в который он так неудачно приземлился.

– О, устроено это всё очень мудро, – сказал робот. – И работает идеально. Правительство и корпорация – это одно и то же, поэтому если правительство – его возглавляет Треллис Дамп Второй, да продлятся дни его во веки веков, и он же по совместительству является главой корпорации «Эдем», – так вот, если правительство считает, что народу необходимо то-то и то-то, корпорация сразу это поставляет. И тогда люди могут это приобрести и приплюсовать стоимость к своей задолженности по потребительскому кредиту. Мы больше не говорим «граждане». Мы называем их «потребители».

Автобус, который замедлился на неровной дороге, снова рванул вперёд в облаке неизменной и вездесущей пыли.

– А кто управлял этим миром до Треллиса Дампа Второго? – спросил Джордж.

– Треллис Дамп Первый, разумеется, – ответил робот. – Кто же ещё?

– Но тогда, выходит, Треллис Дамп сам же и виновен в Большом Разломе, раз он тогда был самым главным? Как же вышло, что Эдемом правит Треллис Дамп Второй?

– Треллис Дамп Второй перед Большим Разломом тесно сотрудничал со своим отцом. Но потом, когда была достигнута договорённость о разделении, он почувствовал, что должен сменить отца на посту и полностью взять бразды правления в свои руки, потому что такова воля народа, – терпеливо разъяснил робот. – Именно Треллис Дамп Второй, да продлятся дни его во веки веков, благодаря своему дару провидения привёл нас в славное будущее. И сделал Эдем таким, каким мы его сегодня знаем. Всё, что есть в Эдеме сейчас, свидетельствует о безграничной народной признательности Треллису Дампу Второму за его мудрое, всевидящее, всеохватное правление. Это всё, что тебе нужно запомнить об Эдеме.

Переварить это за один раз Джордж никак не мог. Он отвернулся и уставился в окно, пытаясь сложить все эти обрывки у себя в голове, чтобы получился хоть какой-то смысл. В этом пазле явно не хватало самой главной детали, которая всё объяснила бы…

Мозес склонился к нему:

– Кажется, они что-то нашли.

Он показал в окно на роботов-патрульных, которые спешили обратно в направлении корпорации «Эдем», неся над собой на поднятых руках обломок космического корабля. Эмпирей тоже заметил патрульных и, выглянув, обжёг их сердитым взглядом, который словно пригвоздил их к месту. Они уронили большой кусок металла себе под ноги, развернулись и стали очень медленно удаляться.

Все дети в автобусе уже были в шлемах – все, кроме Джорджа и Геро.

У Джорджа в голове назревала мысль. Та самая, неуловимая, что не давала ему покоя на протяжении всего космического путешествия. Время, вот что главное. Они так и не узнали, сколько времени минуло и с какой скоростью оно текло. Они пролетели сквозь Вселенную, но понятия не имели, как долго длился их полёт. Может быть, они летели и сквозь время тоже? Может быть, «Артемида» – не просто космический корабль, но машина времени?..

Джордж опустил плечи и съёжился. Сидевшая рядом Геро тряхнула своим конским хвостом, потом нацепила большие красные очки наподобие лётчицких, пристегнула их ремешками к голове и начала легонько покачиваться из стороны в сторону. Джордж ткнул её пальцем в бок, и она подскочила, чуть не упав с сиденья.

– Что такое? – раздражённо спросила Геро, стягивая очки. – Это невежливо!

– Что ты делаешь? – спросил Джордж.

Геро открыла рот от изумления:

– Можно подумать, ты не знаешь!

– Конечно нет, – ответил Джордж.

– Я делаю домашку! – сказала Геро. – Я должна её закончить по пути домой.

– Но у тебя же ни учебников, ни тетрадок! Ни даже компьютера или планшета.

– Учебники! Тетрадки! Скажи ещё «ручка»!

– Геро, – тихо проговорил Джордж, – какой сейчас год?

– Год? – удивлённо переспросила Геро. – Сороковой. – Она взялась за очки, собираясь снова их надеть.

– Что это значит – сороковой? – спросил Джордж, оборачиваясь к Эмпирею. – Когда я покидал планету Земля, – последние два слова он прошептал совсем тихо, чтобы расслышал только робот, – был две тысячи восемнадцатый год. Значит, и этот год должен быть две тысячи какой-то там.