Страница 11 из 14
– Но климат же и вправду менялся! – возразил Джордж. Его родители были убеждёнными экоактивистами, защитниками природы, а Эрик никогда не упускал возможности прочесть импровизированную лекцию о будущем планеты Земля. Когда Эрик и родители Джорджа впервые встретились, они, казалось бы, занимали противоположные позиции: родители винили во всех проблемах планеты научно-технический прогресс, а Эрик любил науку больше всего на свете и твёрдо верил, что именно она спасёт мир. Постепенно, однако, они подружились и пришли к общему мнению, что они всё же на одной стороне, хотя и придерживаются разных взглядов. Анни и Джордж помогли родителям понять, что глобальные проблемы можно решить только всем вместе, сообща, и для этого не обязательно быть единомышленниками абсолютно во всём.
– Прости, пожалуйста, но ничего подобного! – вспыхнула Геро. – Большой Разлом вызвал некоторые проблемы, но сейчас они уже решены. По крайней мере, так мы учили в модуле «Погода».
Джордж уставился на неё с открытым ртом. Они только что въехали в биосферу прямо посреди пустыни, а Геро говорит, что перемен климата не бывает! Он снова глянул в окно. Автобус теперь катил по маленьким улочкам с необычными круглыми домами, перед которыми росли пальмы и ярко цветущие кусты. Ничего похожего на прежний Фоксбридж.
– Почему эти дома круглые? – спросил он у Геро.
– Потому что они надувные, разумеется, – ответила она. – Немножко похожи на воздушные шары. Поэтому их легко передвигать. Просто сдуваешь дом и переносишь на новое место. Ментор говорит, в прошлом дома вообще были неподвижны! Они стояли на одном месте, подумать только! – Геро звонко рассмеялась.
«В прошлом, – подумал Джордж. – В прошлом…»
Тут к Геро – которая, видимо, была кем-то вроде старосты – подошла делегация детей помладше. Они что-то прошептали ей и разбежались по своим местам.
Геро повернулась к Джорджу:
– Говорят, ты ведёшь себя недружелюбно.
– Я?! – изумился Джордж. – Как это?
– У них нету доступа к твоему мыслепотоку, – объяснила Геро. – Поэтому они думают, что они тебе не нравятся.
– К моему чему? Потоку мыслей? Но почему я должен пускать кого-то в свои мысли?
– Но мы тут так делаем, – мягко сказала Геро. – У нас так принято. Видимо, на Той Стороне с этим по-другому. Но здесь, если ты среди друзей или в группе, ты должен открывать свой мыслепоток, иначе люди подумают, что ты грубиян и невежа. А ты не такой. Поэтому постарайся, чтобы они о тебе так не думали.
– Ага, – растерянно сказал Джордж. Он обернулся к Мозесу, но тот просто пожал плечами, и Джордж решил сымпровизировать: – Геро, пожалуйста, скажи ребятам, что, поскольку я с Той Стороны, мой мыслепоток пока что несовместим с их потоками. Мне надо обновиться и перезагрузиться – и тогда я с радостью обменяюсь с ними мыслями!
– О! – сказала Геро. – Прекрасно! Сейчас я им это подумаю.
И действительно, через несколько минут те же дети снова подбежали к Геро, на этот раз сияя улыбками. Они с жалостью погладили Джорджа, словно старого приблудного пса, и побежали обратно.
– Они такие тихие… – сказал Джордж. Если бы тут сейчас были его сестрёнки, подумал он, шуму было бы как на футбольном стадионе.
– Тихие? Ты что?! – воскликнула Геро.
– Но они же молчат! Они вообще не издают никаких звуков!
– Ха! – сказала Геро. – Ты же не получаешь их потоков! Считай, что тебе повезло, а то бы ты ни мгновения не знал покоя.
– А как вы их получаете, эти потоки? – с любопытством спросил Джордж.
– Через встроенный в голову чип, конечно! Как же ещё? – сказала Геро.
Больцмановский Мозес деликатно кашлянул.
– Куда мы всё-таки направляемся? – спросил он. – Каков пункт назначения?
– Мы, – ответила Геро, обводя жестом себя и остальных детей, – направляемся домой. А у вас, выходит, нету дома…
– У меня был дом. В старом Фоксбридже, – грустно сказал Джордж. Увидит ли он ещё когда-нибудь свой дом, подумал он. И свою семью…
Геро непонимающе нахмурилась.
– Почему ты всё время говоришь о старом Фоксбридже? – спросила она озадаченно. – Почему не говоришь о Той Стороне? И что вы намерены делать?
– Мы не знаем, – весело ответил Мозес. – А что, есть предложения? Пока что мы всего-навсего один бездомный робот и один такой же мальчик.
Тут в разговор вступил Эмпирей.
– Я только что получил обновление от твоего ментора! – объявил он. – Джордж и его робот будут поселены у нас дома до тех пор, пока им не будет предоставлено другое жилое помещение!
Геро явно удивилась, но и обрадовалась:
– Ой, Эмпи! У меня ещё никогда не гостил никто из друзей.
– Что, совсем никогда? – спросил Джордж.
Они с Анни торчали друг у друга дома часами и даже целыми днями с тех самых пор, как познакомились.
– В Эдеме дружеские отношения устроены иначе, – тактично заметил робот Эмпирей. – Однако ментор Геро велит передать вам, что вы оба приглашены.
– Спасибо, – сказал Мозес.
Джордж промолчал. Тогда Мозес ткнул его в бок.
– Ой! Спасибо, – исправился Джордж и, не удержавшись, спросил не без подозрительности: – А ментор – это кто?
– Это мой личный руководитель, – чётко выговорила Геро.
– В смысле мама? Или папа? – спросил Джордж.
– Что такое «мама или папа»? – удивилась она и тут же испуганно добавила: – Это не вопрос!
– Мама и папа – это родители, – сказал Джордж.
Геро смотрела на него непонимающе.
– Родители – это те, кто… ну, те, у кого ты родилась, – объяснил Джордж как сумел.
– Родилась?.. – неуверенно выговорила Геро.
– В Эдеме, – сказал Эмпирей, – дети вылупляются на свет из одобренного и утверждённого генетического материала. Ментор Геро – один из доноров такого материала. Отборный генетический материал развивается затем в Пузыре в идеальных условиях под постоянным наблюдением роботов во избежание изъянов, вызываемых человеческим воспитанием. Геро вылупилась девять дампов Солнца назад. Почти девять.
Джордж представил своих родителей, своих любимых, смешных, чуточку – да не такую уж и чуточку! – чудаковатых маму и папу. Любые изъяны, вызванные их воспитанием, он предпочёл бы няньке-роботу.
– А это со всеми детьми так? – спросил он.
– Нет, – сказал Эмпирей. – Детей по-прежнему можно производить на свет и прежним, старомодным способом, но Эдем готовится объявить этот метод размножения вне закона – как слишком ненадёжный. – Робот кашлянул, словно смутившись. – И о нём вообще не рассказывают детям, которые, как Геро, воспитываются в Пузыре.
Джордж решил сменить тему.
– А что делает этот твой ментор? – спросил он у Геро.
– Ой, менторы – это тоска, – призналась она. – Вечно они тебя отчитывают, только и разговоров, что о питании и об оценках, и они собирают все сведения о твоей успеваемости, чтобы выяснить, поступаешь ли ты в Чудо-Академию. В общем, всё это немного напрягает.
– А ты поступаешь? – спросил Джордж. – Ну, в смысле, в эту Академию.
– Конечно! – воскликнула Геро, но голос у неё был не очень уверенный. – Я знаю, что на этот раз точно поступлю. Осталось всего несколько дней, потом подсчитают все баллы, и каждый узнáет, поступил он или нет. Не знаю, почему меня не взяли в прошлый раз, но сейчас, в этот дамп Солнца, я очень, очень старалась. И я просто обязана поступить… – Лицо у неё сделалось тревожное, но потом просветлело. – Эмпи говорит, что у меня очень хорошие оценки и меня точно примут.
– А как ты узнáешь, приняли или нет? – спросил Джордж. – Через мыслепоток?
– Ну а как же ещё? – сказала Геро. – Сначала информацию получают менторы. Так надо, чтобы они всё подготовили для перевода тебя в Чудо. Это суперпотрясающее место. Там так круто!
– Могу себе вообразить, – сказал Джордж из вежливости.
– Ох, нет, так нельзя говорить. Нам не разрешают ничего воображать.
– Но что же плохого в воображении? – вступил в разговор Больцмановский Мозес. – Ведь это же базовая функция человеческого мозга – и одна из причин, по которым мы, роботы, никогда не научимся дублировать природные способности людей!