Второе рождение

А потом будет дорога домой. И длинный тихий вечер, заполненный учёбой. Не потому, что надо. А потому, что сама так решила.

* * *

Отпирая мойку, дядя Сеня подзывает с хитрой улыбкой и подмигивает.

— Серёга, у меня для тебя идейка.

— Вываливай.

— Ты за Надькой ничего необычного не заметил?

— А что — с ней что-то не так?

— А как она машины моет?

— Да как? Кайфово моет, быстро и чисто.

— Балда ты, Серёга. Она с ними, как с живыми — разговаривает.

— Тю. Я думал — это она напевает что-нибудь. Думаешь — она с приветом?

Хотя Надьки ещё нет, он понижает голос.

— Девки все малость с приветом. Походу — Надька технику обожает. Пригласи её куда-нибудь — где техники много. Глядишь — и поведётся.

— Дядь Сень, ну ты Пинкертон. Я бы и не подумал.

— Всему вас, молодежь, учить надо.

Идея дозревает моментально. И вовремя же дядя Сеня мыслю подсуетил. Только появляется напарница — сразу же выдал ей без всяких предупреждений:

— Надька, завтра — закрытие байкерского сезона!

— И… И что? У тебя разве есть байк?

— У меня нет. Но там соберутся крутые парни на мотоциклах. Концерт будет.

Надюха задумывается. Раз сразу не сказала "нет" — надо дожимать.

— Давай сходим. Я в прошлом году был — так прикольно. Прикинь — чопперы в хроме, всякий кастом, спорты в пластике.

Она прикрывает глаза, видимо — пытается себе это представить.

— А где это будет? — осторожно спрашивает она.

— На площадке за мостом. Давай. Не боись — там за порядком сами байкеры следят. А если что — так ты же со мной.

Она загадочно улыбается.

— Я подумаю.

Весь день между делом вспоминал какие-нибудь интересные моменты с прошлого раза. А она садилась в свой уголок, подпирала щёки ладонями и слегка улыбалась, прикрыв глаза. Когда уже собирались закрывать на ночь мойку — она подошла и тихо предложила:

— Серёж, давай встретимся на остановке перед мостом.

— Я думал тебя от дома проводить.

— Не надо. Я… Я с утра хочу зайти в магазин.

* * *

Чтобы казаться на "закрытии" своим — оделся соответственно — в чёрную кожанку и чёрные джинсы. Кажется, байкеры — последние, кто всегда управляет своим транспортом сами. Пока стоял на остановке — их мимо прокатило больше десятка. Сам пришел раньше условленного времени и настроился, что придётся ждать долго. Но Надька является минута в минуту — как на работу.

— Привет, я готова.

Впервые увидал её одетой по-выходному. Юбка в складочку до колен, чулки в чёрных цветах, чёрные кроссовки на небольшом каблучке, блестящая светлая куртейка из кожзама и такая же шляпка с узкими полями, светлые перчатки с застёжками на запястьях. Показал большой палец и предложил свой локоть. Увы — отказалась. Ладно. Она вообще недотрога. Но прогресс уже на лицо. В автобусе продолжил ей расписывать, как оно было, но она только улыбалась и глядела в окно. Вышли на второй остановке после моста и почти сразу оказались у входа на площадку. Народа ещё не очень много, мотоциклы стоят рядами, но не плотно — чтобы каждый можно было осмотреть. Сразу повёл её к самым ярким — кастомам. Блестят, как ёлка на новый год. У одного на руле пристроен череп какого-то горного козла с рогами. На многих навешаны кожаные дорожные сумки. Надя снимает перчатку, приседает и трогает тисненый рисунок на коже — морду тигра. Внушительный хозяин байка подмигивает:

— Красиво?

— Аккуратно, — соглашается Надька. Хочется показать себя знатоком — спросил у хозяина:

— На базе Кавасаки?

— Он самый. Эй, девушка, он ещё горячий!

— Ой — да, — соглашается Надя, убирая ладонь с ребристого цилинда.

— Не обожглась?

— Нет, он не настолько горячий.

Тронул сам — и тут же пожалел. Прикоснулся буквально на секунду, а кончик пальца сразу покраснел и заныл.

— Ох… — испугалась Надя. Тут же полезла в свою сумочку и вытащила чёрный пакет с салфетками. Успел прочитать на упаковке "для очистки салона". Приложил влажную к пальцу. Хоть что-то. Пока возился с салфеткой, она спросила у хозяина:

— А этот байк умеет ехать сам?

— Не, это настоящий. Умные стоят вон там, отдельно. — пренебрежительно кивнул байкер.

Надька сразу потянула туда. У первого же наклонилась и принялась разглядывать. Палец всё ещё ноет. А она прошлась пальцами по обтекателю, тронула седло…

— Лопни моя батарейка. Куколка, неужели это ты и ты здесь? — спрашивает вдруг какая-то тётка. Обернулся и оторопел. У тётки левая сторона головы закрыта титановой пластиной с маленькой обтекаемой фарой. Ирокез, как у индейца. Сама вся в чёрной коже, и в левой руке держит за ремень открытый шлем. Но главное — рука. Явно механическая.

— Софья-Виктория? — удивлённо выпрямляется Надя.

— Надька! — орёт тётка, бросаясь обниматься. — Пищу и плачу! Ты пришла! Сама?!

— Нет — с ним, — кивает Надька. А потом происходит что-то странное. Надя молчит, но тётка с железной рукой ей отвечает.

— Конечно. Ладно, замётано. Да ты чё? Лопни моя батарейка. Ну ты ваще. Ты позвонила бы — я бы тебя затак провела. Думаешь — я могла промолчать? Да ладно. Погодь. Главное — не смывайся, лады?

Надя кивает и тётка смывается. Проводил её удивлённым взглядом.

— Ты её знаешь?

— Она старая байкерша и татуировщица, — просто отвечает Надька. — Когда-то попала в аварию.

— А откуда она тебя знает?

— Случайно встретились… — пожимает Надя плечом и снова принимается изучать мотоцикл. Он стоит, опираясь на обычные мотоциклетные колёса и пару крошечных боковых — как у детского велосипеда. Указал на них и усмехнулся.

— Они поднимаются на скорости выше пяти километров в час, — немного подумав, сообщает Надя со знанием дела.

— Надь, так ты что — из них? Из байкеров?

— Нет, Серёж. Просто интересно.

Разглядев во всех подробностях один, Надя перешла к следующему и снова принялась изучать. Но загремевшая музыка заставила её оторваться от занятия, будто украдкой помахать мотоциклам ладошкой и обратить внимание на сцену. Решил, что пора действовать, взял её за руку и повёл поближе. Надькина перчатка бархатистая, приятная на ощупь. Никогда ещё не держал её за руку. Возле сцены уже толпа, и она ощутимо сжимает. Понятно — старается не потеряться. Но руки у неё сильные. Протолкался вместе с ней поближе к сцене и приобнял за плечо. Приобнял — и сразу понял, что ей неловко. По тому, как она напряглась. Будто под курточкой не рука, а железная труба. Убрал руку и поглядел ей в лицо. Кажется — она немного смущена. Не стал упорствовать и снова взял её за руку.

— Парни! — рычит в микрофон ведущий в чёрной косухе. — Осень — не время для тоски! Хотя скоро зима загонит наших железных коней в тёплые гаражи, но мы не расстаёмся с ними! Мы будем готовить их для новых путешествий! Чтобы весной снова слиться с ними воедино! И рули станут продолжением наших рук! И колёса понесут нас в новые дали! И мы соберёмся ещё не раз!

А потом были конкурсы, кого-то из байкеров поздравляли с днём рождения, была музыка. И на одной из мелодий Надя начала пританцовывать. Осторожно взял её за руки и немного развёл их в стороны.

— Ты умеешь танцевать?

— Немножко.

— Тогда я тебя поведу. Стань продолжением моих рук.

Она улыбнулась.

— Хорошо. Я побуду твоим мотоциклом.

В толпе негде развернуться, но можно танцевать на месте. Просто переминаться под музыку с ноги на ногу. Она улыбается — и это уже здорово. Краем глаза заметил, что возле ведущего на сцене появилась тётка с титановой башкой. Ведущий схватил микрофон, музыка притихла и над байкерской вечеринкой зарычал его голос:

— Парни! Среди нас сегодня удивительная девушка, о которой многие слышали! Девушка, сумевшая победить страшное испытание и вернувшаяся к жизни! И дарящая теперь надежду другим! И сегодня Надежда почтила своим посещением нашу вечеринку!

Спросил в шутку свою спутницу:

— Надь, это не про тебя?

— Надька! — кричит со сцены тётка. — Давай сюда!