Мастер времени. Офелия

Старый Свет. Сколько вобрало в себя это словосочетание. Как много оно дало миру, начиная с дикости человечества и заканчивая открытием Джеймса Уатта. Больше всего Офелия любила его. В отличие от множества других, избравших пути первопроходцев и покорителей Нового Света, она наслаждалась тем, что мог ей предложить и старый.

Пароход издал протяжный гудок, пробираясь в тумане. Хроно показывал полвосьмого вечера, словно подгоняя Офелию. Круиз по старому мрачному Рейну обещал приятно разнообразить её путешествие. Особенно после встречи с оборотнем на маленькой станции посреди Шварцвальда. Это событие внешне никак не отразилось на ней, но пули из подарка Николы теперь перекочевали в её «ремингтон». Который сегодня, к слову, был скрыт длинной юбкой. Ей пришлось долго примерять то одно, то другое платье, прежде чем она нашла компромисс между брать на сегодняшний ужин маленького спутника или не брать. Победило приятное ощущение тяжести на левом бедре. Корсет, который украшали уже привычные и прочно вошедшие в моду шестерёнки в тонкую и толстую полоску. На маленькой шляпке прочно угнездились гогглы, придававшие их владелице несколько отстранённый вид.

Офелия проигнорировала вошедшие в моду полумаски, выполненные из легкого сплава и повторяющие черты лица их владельца. Но большинство женщин на пароходе не были столь категоричны. Все встреченные ею дамы носили скрывающие маски, создающие их владелицам лёгкий флёр загадочности. К тому же многие из них взяли с собой в круиз механических питомцев: от вполне безобидных насекомых, помещающихся в ридикюле, до животных – телохранителей в виде бойцовых собак или хищников Чёрного континента.

Капитан речного парохода не поскупился на иллюминацию, и его корабль напоминал рождественскую ель. Но ворчание Офелии по этому поводу было скорее данью привычке, потому как ей на самом деле здесь нравилось.

Ровно в восемь, когда большая часть пассажиров собралась на верхней палубе, превращенной в банкетный зал, начали праздничный ужин. Офелия сидела за столиком вместе с пожилой парой бриттов. Довольно старомодных, но живых и общительных. Леди Розалия и сэр Чарльз возложили на себя роль добрых дядюшки и тётушки, всячески опекая её в этом путешествии. И, кажется, собирались искать ей пару. Это умиляло, особенно если учесть, что оба они годились ей в праправнуки.

Звуки музыки, сопровождавшей вечер, разносились далеко вокруг. В ней слышался и скрип несмазанных шестерёнок, и тяжёлое дыхание пара, и треск электричества. Но все вместе, наложенные рукой великого Чайковского, делали её поистине божественной. И когда настало время танцев, неведомая сила выхватывала людей из-за столов, кружа их в стремительном вихре танца.

Офелия уже несколько раз ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин разного возраста и сословной принадлежности. Но, столкнувшись с её напускной отчужденностью, те не решались подступиться.

– Вы их пугаете, милочка, – раздалось справа от неё и, обернувшись, Офелия увидела старую даму, на плече которой сидел механический питомец в виде совы. Когти ночного хищника цеплялись за кожаный наплечник, придававший его хозяйке вид отставника.

– Разве может слабая женщина пугать воинственных мужчин? – изобразила недоумение Офелия, подтверждая свои слова лёгкой улыбкой.

– С легкостью! – отчеканила старая леди. – Потому что эти бесхребетники, – она обвела зал рукой, – ни на что другое, кроме как распускать хвост, не способны.

В голосе старушки послышалась сталь, и Офелия вдруг с легкостью представила её вагнеровской валькирией.

– Когда кто-нибудь из них бился на дуэли?! А в армии?! Спросите у любого из этих бонвиванов, как они относятся к армии и вы, милочка, поймёте, почему, – тут старая леди завернула такой речевой оборот, что даже сова заухала, – отсталые московиты отвесили нам пинка! Там, под Балаклавой, среди тех несчастных шестисот мальчишек10 полегли все настоящие мужчины Империи, – тут она смачно сплюнула за борт. – А это так, мужчинки.

– Так что поверьте мне, милочка, – продолжила тем временем старушка, – эти хлыщи пугаются одного вашего вида, но не расстаются с надеждой залезть вам под юбку. Потому что искренне уверены, что проще опуститься до уровня доступности, чем вырасти до исключительности.

Впечатленная её речами, Офелия засмеялась и схватила с подноса механического слуги два бокала с брютом, протягивая один своей визави:

– А вы, часом, не….

– Риттмейстер Вигберг фон Краусгольц. К вашим услугам.

– Стальная Вигберг. Живая легенда!

– Не стоит выпрыгивать из панталон от радости, милочка, – «живая легенда» одним махом осушила бокал. – Я давным-давно на пенсии, тьфу, в отставке. И всё из-за этого, – она постучала по маске пальцем и, приглядевшись, Офелия поняла, что это не маска. Это было лицо Стальной стервы, как неофициально называли Вигберг в армии. Вернее, его большая часть.

– Штурм Дели11, – пояснила она сразу, чтобы избежать неловкостей и надоевших вопросов. – После него и мы, и они никогда не станем прежними. Но, – внезапно оборвала она саму себя, – не стоит предаваться унынию, моя дорогая. Давайте-ка пройдем к бару и закажем бутылку шнапса, а не той бурды, что здесь выдают за выпивку.

Но едва собеседницы отвернулись от перил, с носа корабля раздались женские крики, затем мужской голос что-то прокричал, и наступила тишина. И пассажиры, и команда бросились к месту происшествия, громко требуя объяснений. Офелия, пристроившись в кильватере героини почти всех войн на континенте, оказалась в первых рядах.

У ограждений правого борта без сознания лежала молодая леди с Альбиона. Вокруг неё хлопотали, по-видимому, её компаньонки. Чуть поодаль двое моряков докладывали капитану о случившемся, и Офелия напрягла слух:

– Истинно говорю, господин капитан, сэр Вулдридж стоял около лееров с леди, пил шампанское. Когда вдруг весь подобрался, словно, простите, охотничий пёс. А затем, затем прыгнул за борт, крича какую-то околесицу.

– Пуллер верно говорит, господин капитан, – козырнул второй матрос. – Леди Ганциг сперва закричала, а затем упала в обморок. Мы первыми подбежали, но ничего уже не увидели. Видно, он сразу на дно пошёл, – добавил матрос, словно оправдываясь.

– Шлюпки на воду! – проревел капитан. – Всем свободным от вахты взять багры и фонари. Попробуем отыскать сэра Вулдриджа. Хотя, – добавил он себе под нос, – если идиот решил измерить глубину Рейна, то Бог ему в помощь.

Отойдя от толпы, Офелия выглянула за борт. Тёмная мощь воды, спокойно продолжавшая своё течение, пробудила её собственных демонов. От которых, как она думала, давно избавилась. Обстоятельства смерти несчастного бритта напомнили её собственную кончину. Но вода, принявшая тело совсем юной Офелии, была сродни спасению. А те воды, что сейчас заполучили в свои сети еще одну душу, отдавали проклятием.

Бурная деятельность, как она подозревала, была развита специально для туристов. Любой здравомыслящий человек должен был понять, что в темноте, посреди не самой маленькой реки Старого Света, найти спятившего глупца просто нереально. Тем временем Вигберг, перебросившись с капитаном парой фраз, увлекла её к барной стойке, попутно успев заказать шнапс. И когда официант принёс бутылку и пару рюмок, отправила его небрежным жестом руки.

– Капитан просто душка, – вдруг совершенно не к месту заявила неугомонная фрау Краусгольц. – Прекрасно справился с ситуацией. Вот что значит боевой офицер! Эх, где мои семнадцать лет, – вздохнула она. – Всегда питала слабость к военно-морским силам. К слову, Артур, наш капитан, подозревает, что здесь замешаны сверхъестественные силы. Ну, вы же понимаете, моя дорогая, моряки – народ суеверный. Так вот, те огни на берегу – это город Бахарах, возле которого, по преданию, расположена скала Лорелеи. Слышали ли вы когда-нибудь эту поучительную историю?

10

В военной истории Европы слово «Балаклава» прочно ассоциируется с конной атакой британской Легкой бригады. Оно стало синонимом напрасной жертвы, безумно смелого, но заведомо обреченного на неудачу предприятия. Затмив (может быть, не вполне заслуженно) другие моменты Балаклавского сражения – единственного удачного дела русской полевой армии на Крымском театре Восточной войны, эта атака, проведенная по нелепому и ошибочному приказу, показала высокие боевые качества английской кавалерии

11

Осада Дели стала одним из решающих сражений в ходе восстания сипаев 1857 года. После нескольких лет возрастающих трений между сипаями (наёмными индийскими солдатами) Бенгальской армии британской ост-индской компании, сипаи в Мератхе в 97 км северо-западнее Дели перешли к открытому мятежу против своих офицеров-британцев. Поводом для восстания послужило введения новых винтовок Энфилда образца 1853 года. Было широко распространено мнение, что оболочки патронов для винтовок этой системы смазывались смесью из говяжьего и свиного жиров, перед зарядкой винтовки оболочка патрона должна была быть откусана (как того требовали строевые уставы). Выполняя это требование, солдаты-мусульмане, как и индуисты, оскверняли себя.