Зеркало Кассандры

Пожилой африканец задумчиво покачал головой:

– Это как сказать, зависит, в какую сторону ветер дует. Иногда воняет возле пятиэтажек, а иногда на противоположном конце предместья. Но до Парижа вонь пока не доходит, а значит, всем на нее наплевать.

Все замолчали, думая об одном. Кассандра воспользовалась их молчанием и снова спросила:

– А вы? Вы кто?

Четверо переглянулись с усмешкой.

– Мы-то? Мы отбросы общества среди отбросов, – сказал азиат. – «Подобное к подобному».

– Общество сочло нас ненужными, вот мы и живем среди мусора, – подтвердил африканец.

– И прекрасно себя чувствуем, – объявила Рыжая. – Так ведь, ребятки?

– Ну, как сказать? Мы, понимаешь, изгои, – объяснил викинг.

Другие поспешили дополнить.

– Беглые.

– Отверженные.

– Парии.

Викинг погасил окурок сигары.

– Объясню ей, ладно? – Он посмотрел на остальных, ища их согласия. – Мы, понимаешь, сломались. Искалеченные животные тоже уходят поглубже в лес. Вот и мы тут спрятались, потому что никому не придет в голову нас здесь искать.

Поняла, они бездомные, поселившиеся на мусорной свалке.

– Свою Бразилию или Австралию мы нашли поблизости от Парижа.

– Живем в жопе мира и называемся геморроидами, – пошутил азиат.

Остальным его соленая шутка очень понравилась, и они одобрительно закивали головами.

– А раз вонь защищает нас от любопытных проходимцев, можно сказать, что мы вонючки.

– Это уж точно, вонь нас защищает. Очень даже хорошо защищает.

Рыжая замахала руками, отгоняя мошкару, которая продолжала кружиться в воздухе.

– Мы хотим и дальше жить спокойно. Поняла теперь, почему нам здесь ни к чему городская девчонка, которую скоро начнут искать? – спросила Рыжая, поправляя волосы. – Говорю тебе прямо, мотай отсюда как можно скорее, не жди ни себе, ни нам неприятностей!

Кассандра сделала вид, что не слышала слов Рыжей. Луна поднялась повыше, вокруг стало светлее, и Кассандра огляделась. Она увидела пять лачужек, примостившихся к горам мусора.

Одно из причудливых жилищ походило на военный каземат с ржавым перископом от подводной лодки на крыше. На крыше второго теснились цветочные горшки с растениями. На крыше третьего поскрипывала маленькая ветряная мельница, как видно, заменявшая эолову арфу. На четвертом красовался шезлонг под зонтиком. Довольно высокая стена из шин окружала поселение. Лачужки были как бы его центром, и к ним вел «проспект»: довольно широкая дорожка, проложенная среди напластований всевозможных отходов.

Викинг обратился к Кассандре:

– Лично я живу здесь уже три года. Меня зовут Орландо. Но мы все заделались здесь аристократами, так что можешь звать меня Бароном. В нашем племени я охотник.

Он тоже напоминает мне кого-то из американских актеров. Вспомнила! Рода Стайгера в фильме «За пригоршню динамита» Серджио Леоне. Только этот Род с длинными светлыми волосами и толстым животом.

– Мы заделались аристократами, потому что нам это нравится, – сказала Рыжая. – И еще, потому что это бесплатно.

Да, я тоже знаю власть и могущество слов.

– Мадам с буферами и оглушительным голосом зовут Эсмеральда, но для нас она Герцогиня. Герцогиня стряпает и чинит одежду. Одежда дело немаловажное. А еще Герцогиня наш вождь. Она огонь-баба, у нее луженая глотка, а мы любим огонь и луженые глотки.

Вышеозначенная персона достала пилочку и принялась подравнивать ноготь на мизинце.

А мадам кто? Она… Мэрил Стрип! Только толще, вульгарнее, и к тому же косит.

– Паренек с узкими глазами и синей прядью, который не любит буржуек-белоручек, – Ким, он же Маркиз, он же мастер на все руки. Спасибо Маркизу, он наладил нам радио, телик и даже компьютер. Этот кустарный гений у нас на должности министра связи. У него тьма недостатков, и самый жуткий, на мой взгляд, его страсть к дурацким афоризмам и поговоркам.

– Кто обзывается, тот сам так называется, – тут же отозвался Маркиз, громко откашлялся и сплюнул на землю.

А это молодой Джеки Чан, который решил стать рокером.

– Ну и печальный сенегалец Напраз, он носит титул Виконт. Лекарь, психоаналитик, травник, умеет выращивать причудливые растения и находить грибы. Он колдун и шаман нашего племени.

Пожилой африканец слегка поклонился и улыбнулся Кассандре, показав ослепительно-белые зубы. Он поднес огонь к своей длинной трубке, раскурил ее и выпустил клуб душистого дыма с запахом чабреца.

Это Морган Фриман, только очень худой.

– В груде отходов мы построили поселок, и не просто поселок, а государство подлинной независимости в стране тоталитарного идиотизма.

– Да, здесь мы свободны, – подтвердил африканец. – Если ты только понимаешь, о чем я.

– Вау! Мы можем плевать, пердеть, ругаться, драться, писать, где захочется, вставать и ложиться спать в любое время дня и ночи, не платить налогов, поливать грязью правительство и даже – смотри не упади! – курить у всех на глазах!

– Мы придумали нашему поселку имя! Можешь прочитать. Название у восточного входа.

Орландо указал на картонку, где крупными расплывшимися буквами было написано: ИСКУПЛЕНИЕ.

– Это Герцогиня придумала, она училась в католическом колледже. И вот что она нам сказала, говорю, как запомнил: «Мы здесь, потому что мы грешили. Но это не ад, это чистилище. Мы здесь, чтобы очистить наши жизни. Здесь место нашего искупления, и мы постараемся спасти наши души…»

Эсмеральда важно кивнула головой и погрузила руку в глубокую впадину между пышных грудей, добывая запропавший там крестик.

– Барон не возражал, он прибавил: «Может, и так. Но я предлагаю к названию еще и девиз».

Рыжая подняла факел и осветила над надписью ИСКУПЛЕНИЕ еще одну, буквами помельче: «Каждому свое дерьмо».

– Наше кредо. Ответ на все вопросы.

– Я не большой любитель девизов, но суть их всех сводится к этому, – вздохнул Викинг.

– Потом к нам присоединился Напраз и вывел главное требование к обитателям: «3 (зачеркнуто), 4 жителя: зануд ноль».

– «3» пришлось зачеркнуть, когда появился Маркиз.

– Я предлагал еще один девиз: «Когда терять нечего, ждут находки», но они не захотели, – пожаловался азиат с синей прядью.

– Если хочешь, можешь запомнить девиз, малявка: «Каждому свое дерьмо».

Барон сплюнул на землю и повернулся к девушке с большими светло-серыми глазами.

– А ты кто такая? – спросил он.

Лачуги среди мусорных гор на необъятной свалке. Невероятная затея. Люди укрылись от мира там, где никому и в голову не придет их искать. Когда они хотят, говорят грамотно. Похоже, много чего знают. Они учились, это точно. Не какие-то невежды. Почему же они здесь оказались? А откуда, собственно, взялось мнение, что бедняк – это непременно безграмотный придурок?

Эти люди совсем не глупы. У них своеобразное восприятие жизни. Они интересные. Они споткнулись на жизненной дороге.

Как я.

Кассандра Каценберг медленно приоткрыла рот. Ее скупость на слова невольно привлекала к ним особое внимание.

– Я хочу… остаться здесь.

Члены «племени» погрузились в молчание. Заявление было серьезным. Они его обдумывали.

– Ну и дела, – пробормотал Маркиз.

– Нет. Очень жаль, но тебе нельзя здесь остаться, Белоснежка, – объявила Эсмеральда.

– Мама с папой будут беспокоиться, – подтвердил Напраз.

– У меня нет ни мамы, ни папы, – вздохнула девушка.

– Тогда, значит, директор интерната, приюта, школы. Кто-то же станет беспокоиться из-за того, что ты исчезла, – не сдавалась Рыжая и от волнения косила еще больше.

– Я хочу остаться здесь, – повторила Кассандра.

– Ей хоть кол на голове теши, – рассердилась Эсмеральда. – Сказано нет, значит, нет!

– Ты моешь руки, мы не моем. Руки для нас опознавательный знак, – прибавил Ким.

– Грязь защищает нас от грязи, ты чистая, у тебя нет защиты, – посочувствовал Напраз.