Опекун

Мы поднялись в лифте на первый этаж и оказались в светлом и просторном фойе, Марк подхватил меня под руку и уверенно повёл по маршруту известному только ему одному. Пройдя через зал, мы оказались у выхода, а затем на улице. Ночной Лондон утопал в ярких огнях, поэтому рассмотреть, что мы шли по направлению к Темзе и колесу обозрения, не составило труда.

— Это Лондонский глаз — одно из самых крупнейших колёс обозрения в мире, — Марк заметил, как я сбавила темп и окинула взглядом громоздкую конструкцию. — Карты снова раскрыты?

— Если внутри так же красиво, как и снаружи, то… у меня просто нет слов, — Марк обнял меня за плечи. Мелкий дождь нисколько не причинял неудобств.

— Единственное… — Марк остановился и развернул меня к себе лицом. — Я только сейчас подумал… не опасно ли подниматься тебе на такую высоту? Вдруг тебе станет плохо, и…

— Думаю, что сто метров не такая уж и высота, — я перебила Марка.

— Сто тридцать пять, — поправил мужчина.

— Какая разница? Мне быстрее станет плохо под этим мокрым и холодным дождем, — я вздрогнула и прижалась к мужчине. Марк снова обнял меня, и мы пошли к речной платформе.

У громадной конструкции нас встретил человек в синей форме, Марк показал ему какую-то карточку и тот жестом указал на кабинку, медленно движущуюся в воздухе.

Меня смущало лишь одно… на вывеске при входе были указанны часы работы.

Если верить табличке, то данный аттракцион работал до половины девятого вечера, а на часах уже было около десяти… Но ведь глупо было выяснять у мужчины каким образом он это всё организовал? Понятно, что деньги решали если не всё, то очень и очень многое. Наверно потому мы так долго и катались по городу. чтобы попасть сюда ко времени — к назначенным десяти часам.

— Марк… — я схватилась за руку мужчины, когда он подтолкнул меня к открытым створкам кабины. Отчего-то перехватило дух — то ли от предвкушения красот, которые увижу, то ли от страха упасть с высоты и разбиться, то ли от красиво сервированного стола в небольшой капсуле, в которую заталкивал меня Марк.

Стеклянные створки за нами закрылись, как только мы оказались внутри.

— Не бойся, — Марк ухмыльнулся. — Главное летать на гидроплане ты не боялась, а какой-то стеклянной капсулы испугалась?

— Это не одно и то же! — но вспомнив о полёте, я действительно расслабилась. Там были куда захватывающее эмоции, нежели эти тепличные.

— Ты ведь говорила, что не боишься высоты? — Марк всё ещё стоял рядом и пытался меня «собрать». Но первоначальные эмоции улеглись, и я потихоньку начала расслабляться.

— Не боюсь. А оно остановится на самой высокой точке? — решила я всё же уточнить.

— Если ты захочешь, то остановится в любой точке, — Марк подтолкнул меня к столу и усадил на стул. — Уверен ты сейчас поешь, успокоишься, и мы вместе насладимся видом ночного Лондона. Сегодняшний вечер и целое колесо только для нас.

— Да?.. — я присела на краешек стула, окидывая взглядом замкнутую капсулу. В дальнем углу расположился небольшой монитор, всё остальное же пространство занимал сервированный стол и два стула. — Ты не перестаешь меня удивлять. Из возможного похода в обычный ресторан, ты выдумал нечто неописуемо прекрасное! Откуда только у тебя столько фантазии? — я начинала входить в азарт, кабинка поднялась уже на достаточную высоту, чтобы видеть яркие и разноцветные огни города.

— И это мне говорит девушка, которая танцевала стриптиз на… — Марк запнулся.

— Твоём мальчишнике, — закончила я за него. — И знаешь, мне одновременно стыдно об этом вспоминать, но тот танец…

— Мне бы хотелось, чтобы ты его повторила… но уже на настоящем мальчишнике перед нашей свадьбой, — наверно румянец выступил на щеках. Неужели Марк заранее спланировал этот ужин, снял для нас одних колесо обозрения, откуда открывался захватывающий вид на город и собирался…

Мужчина всё время стоял рядом и не торопился занять место за столом напротив.

Он достал из кармана брюк аккуратную маленькую коробочку, открыл её, посмотрел на меня заигрывающим взглядом, опустился на колено и, смотря прямо в глаза, протянул ту со словами:

— Наверно и жизни будет мало, чтобы насладиться твоим присутствием в ней… согласишься ли ты меня так осчастливить? — я зажала ладонью рот, голова закружилась, но не от того, что мне стало снова нехорошо, а от счастья.

Коснувшись кольца с переливающимся камнем, я почувствовала покалывание на кончиках пальцев. Руки отчего-то задрожали, и я подняла на Марка взгляд полный любви и обожания.

Невозможно было подобрать слов, ощущения парения в прямом и переносном смысле переплелись воедино и когда Марк достал из коробочки кольцо и аккуратно надел мне на палец, я, не сдерживая эмоций и чувств, бросилась ему в объятия.

Позабыв о высоте и панораме ночного города, об остывающих закусках, мы целовались, и казалось, весь мир принадлежал нам одним. Приглушённый свет внутри и яркие огни ночной столицы где-то далеко внизу лишь добавляли романтики. Мужчина углубил поцелуй, а я почувствовала, как подкашиваются ноги.

Обняв мужчину за плечи, я коснулась губами шеи и провела влажную дорожку до уха.

— Кейт… — хрипло простонал мужчина, когда руки сами собой потянулись к вороту рубашки и расстегнули несколько верхних пуговиц, оголяя кожу.

— Я хочу, чтобы эта кабинка остановилась на самой высокой точке, — я прошептала Марку в губы своё желание. И пусть даже не пытается воззвать меня к разуму, я видела, как горели его глаза в ответном желании.

Марк немного отстранился, достал из брюк телефон, и, не разъединяя со мной зрительного контакта, кому-то позвонил.

— Остановите колесо, — меня бросило в жар от одной мысли, что мужчина и я на такой высоте, в стеклянной капсуле были совершено одни и собирались заняться любовью. Где-то глубоко внутри мышцы сжало от сладостного томления. Марк положил телефон на стол и провёл пальцами по моему подбородку. Дыхание стало неровным, а Марк уже взял всё в свои руки, оставляя лёгкий поцелуй на шее. Я склонила голову набок, чтобы предоставить ему больший простор. Мужчина стянул с меня свой пиджак и отшвырнул тот куда-то в сторону, приподнял полы платья, усадил на стол, широко раздвинув мои ноги в стороны, и встал между ними. Я с изумлением наблюдала за нашими силуэтами в отражении прозрачных стекол.

Глаза сфокусировались не на раскинувшейся под нами невесомостью. а на нас.

Платье едва прикрывало мой голый зад, Марк стремительным движением просунул руку между моих ног, отодвинул край трусиков в сторону и пальцем медленно вошёл в меня. Другой рукой крепко обнял за талию. Дыхание перехватило, и я схватилась ладонями за край столешницы. Тело забила крупная дрожь, заставляющая трепетать тело. Мужчина двигал пальцем внутри снова и снова… по кругу… и мне было нестерпимо приятно от этих сладостных мук. Я хотела дышать мужчиной, целовать… Легкая небритость на щеках щекотала кожу, но мне было всё равно, совершенно всё равно! Его пальцы во мне волновали, куда больше. В перерывах между поцелуями Марк смотрел на меня, нет не так… пожирал глазами, а таяла под этим чувственным взглядом.

— Ты мне так и не ответила… — тихо прошептал Марк, между тем вставляя в меня и другой палец. «Да сколько ещё будет продолжаться эта мука? — я чувствовала эрекцию Марка.

— Я… я думаю, — выпилила я первое, что пришло на ум. Мне одновременно хотелось, чтобы мужчина прекратил эту пытку, но тело тихонько двигалось в такт его движениям, насаживаясь на бесстыдные пальцы. — Ты любишь меня? — прошептала я в его губы.

— Да, — шепнул он в ответ, а в глазах была пропасть, бездна в которой я тонула, которая затягивала меня без какой-либо возможности выбраться. — Люблю, — и я чувствовала это, окутанная его любовью словно коконом. Наконец пытка закончилась, Марк вытащил пальцы, быстрым и решительным действием расстегнул ремень на брюках. Я потянулась руками к поясу брюк и силой потянула те вниз, прижимаясь к Марку теснее Мне было жизненно необходимо почувствовать его в себе, сейчас, немедленно. На секунду задержавшись у входа. я не дала мужчине никаких путей для отступления, бесстыдно ринувшись ему навстречу. Марк медленно двигался во мне, словно наслаждался. Расставив руки. я откинулась спиной слегка назад, голову запрокинула, а длинные волосы коснулись стола. Дыхание помимо воли участилось, когда размеренный ритм подвёл к пику наслаждения.