Другая жизнь

Ученики внимали каждому слову Учителя. Каждое его слово для них было откровением. Учитель давал им знания для развития ума, для души и сердца и для здоровья, так как считал, что для совершенства духа следует совершенствовать и тело. Он давал своим ученикам очень полезные упражнения для укрепления здоровья, которым научился в Китае. Китай он считал великой страной – прародиной почти всех величайших открытий человечества. Он щедро делился, вкладывая в учеников те огромные знания, которыми обладал сам, в надежде, что людей несущих свет другим людям благодаря его стараниям будет чуть больше, и мир от этого станет хоть немного светлее и чище. Частенько Учитель с учениками восседали на топчане под тенистым карагачем, ведя неспешные беседы. Иногда между учениками возникали горячие споры. Как-то в один из таких моментов Учитель решил остудить их пыл, но не запрещая их спора.

– Спорить – ваше право, но поверьте мне, почти никогда в спорах не рождается истина. Человек устроен таким образом, что он редко когда признает правоту другой стороны. Каждый в споре исходит из своей личности, так как на мир смотрит своими глазами. Каким же образом можно поменять свои глаза на глаза другого? Спорить можно о конкретных доказуемых вещах, но не о тех, что рождаются внутри вас, являясь вашим личностным восприятием. Зачастую – спор бессмысленная трата силы и времени, которые можно потратить на более созидательное. Не так ли? Вы поступите разумно, если будете стараться говорить только о тех вещах, в которых найдёте точки соприкосновения, избегая тех вопросов, в которых вы никогда не достигнете общности взглядов. Если всё же столкнётесь во взглядах, то постарайтесь сохранить при этом уважительное отношение к мнению друг друга, – с такими словами Учитель закончил своё обращение к ученикам.

Ученики притихли, обдумывая слова Учителя.

Учитель любил всех своих учеников, но особенно выделял из них двух, самых способных, усидчивых, с большим интересом и благодарностью получавших знания. Он и сам был благодарен им за их жажду познания, видя, как усердно они работают над полученными заданиями. Один из них был спокойным и немногословным. Он был в себе, но глаза – умные и пытливые – выдавали, какие неустанные процессы идут в нём. Этот его ученик всегда слушал внимательно, задавая чёткие конкретные вопросы, и точно так же отвечал на ответы. Другой особо любимый ученик был подвижен, эмоционален, схватывал всё на лету. За короткое время успевал задать тысячу вопросов, и всё ему было интересно и важно. Он восторженными глазами смотрел на Учителя, следуя за ним повсюду: ему хотелось постоянно быть рядом с ним. Ученик часто говорил, как он любит своего Учителя, всегда будет благодарен ему, и что всегда будет помнить его. Учитель слушал, но ничего не говорил. Он смотрел на своего ученика признательно, с благодарностью, но с какой-то затаённой грустью.

– Учитель, вы мне не верите?! Но почему? Вы думаете, что я говорю неискренне? Если бы вы только знали, как сильно я вас люблю!

– Нет, что ты! Я верю. Я знаю это. – Он понял, что должен объясниться с учеником, чтобы не обидеть его чуткое сердце. – Ты искренно говоришь о том, что чувствуешь, что важно тебе, но я знаю жизнь – она многое меняет, корректирует, и то, что было важно и ценно в настоящем, перестаёт таковым быть в будущем – это естественно. Мы существуем в мире плотной материи, но в человеческой жизни, в чувствах, мыслях, поступках, отношениях, всё зыбко, призрачно и ненадёжно. В ней нет ничего незыблемого, одно перетекает в другое, всё переплетено, и не всегда ясно, где начало и где конец, что важно, а что нет. Мир сложен, и мы в нём не всегда оказываемся теми, кем казались другим, и кем считали себя, и кем хотели бы быть, и в том нет нашей вины – таковы законы, правящие нашей жизнью.

– Нет, нет, Учитель, я никогда не изменюсь, никогда не забуду Вас! Вы всегда будете в моём сердце! Я буду навещать Вас и всегда буду предан Вам!

Когда ученики особенно радовали его, он любил класть руку на их макушки и слегка ласково потрепать – это было для них высшей похвалой. И теперь, выслушав искренние, идущие от самого сердца слова любимого ученика он, положив ладонь на его головку, ласково потрепал волосы. Ученик, глотая слёзы, крепко обнял своего Учителя.

Незаметно, но неумолимо пролетели годы… Его собственные дети и маленькие ученики стали взрослыми и разлетелись кто куда, но навсегда сохранив в своих умах и сердцах полученные знания, восхищение, благодарность и любовь к своему Учителю. Он же остался почти таким же: с прямой осанкой, в глазах тот же живой блеск и ум, а в словах и поступках всё та же мудрость, вот только стал седым как лунь, и прибавилось морщинок в уголках глаз. Всё так же роскошно цвели и благоухали цветы, а деревья стали намного старше и могучее. Всё так же ранним утром соловьиные трели будили солнце, и оно медленно поднималось из-за горизонта и неторопливо, пылающим колесом катилось по небосводу, а влюблённые в него цветы изо всех сил тянулись к нему, зачарованно поворачиваясь вслед.

Один из его любимых учеников – молчун, остался подле него и помогал ему воспитывать таких же мальчишек и девчонок, каким он сам был когда-то.

Второй любимый ученик стал большой знаменитостью. Он стал великим учёным, много путешествовал и даже приезжал проведать своего Учителя. В начале своего великого пути он часто вспоминал Учителя, говорил, что всем он обязан только одному ему. Но чем выше он поднимался, как солнце из Дивного сада Учителя, на вершину признания, успеха, тем меньше и меньше он вспоминал о нём. Нечасто вспоминал Учителя не из-за неблагодарности – просто бурная, насыщенная событиями жизнь закрутила его. Научные исследования, публичные выступления, а потом семья поглощали огромное количество его времени. Постепенно всё, что было связано с детством и юностью – Учитель, друзья, Дивный сад – всё меньше и меньше всплывали в памяти, занесённые другими событиями и заботами, не вызывая уже ни особой ностальгии, ни грусти. Прошлое стало таким далёким, что ему самому стало казаться, что он сам определил свой путь, благодаря большому таланту, а Учитель, который мог стать таким же великим, остался в глуши. Великий учёный уже многого не помнил, а то, что осталось в памяти, вызывало лишь лёгкую улыбку.

Учитель стоял на террасе и любовался непреходящей красотой Дивного сада. Благоухал базилик, вызывая какие-то смутные, лёгкие, давно минувшие, но радостные ощущения и образы, но как бы он ни силился, так и не смог вспомнить что именно, но это не имело значения. К нему подошёл его любимый ученик-молчун, совсем уже взрослый и отец большого семейства.

– Учитель, мы знаем, каких высот и успехов достиг Ваш ученик – это только Ваша заслуга, но он забыл об этом, о Вас и об этом Дивном саде. Я знаю, Вам не больно сейчас. Вам было больно тогда, когда он с плачем говорил о своей преданности и любви к Вам.

– Да, ты прав, так оно и было.

– Вы знали, что так будет и оттого были печальны. Правда?

– Да, правда.

– Вы тогда знали то, чего не знал он.

– Он был всего лишь юным созданием, только-только познающим жизнь. Я пытался в настоящем смягчить его страдания в будущем, которые неизбежно возникли бы в его душе помимо его воли. Я заложил в его память и подсознание те знания, которые примирили бы, а не вызвали конфликт с самим собой в той жизни, которую он должен был избрать в будущем. Я не хотел его ранить, он был совершенно искренним в своих чувствах, но я знал, что выбранный им путь будет сложным – он единственный из всех вас избрал нелёгкий путь. На том пути почти невозможно было остаться с теми же принципами и идеалами, какие у него были изначально. Но всё же, надеялся, что не случится того, что должно было случиться по логике вещей, но напрасно – не я придумал правила игры, и не мне их отменять. Я, увидев его слёзы, оставил себе право на надежду, усомнившись в своей правоте. Но жизнь осталась верна себе, а я, к сожалению, оказался прав. Мы всего лишь люди, живущие на её территории, правда, каждый делающий свой выбор, по какому пути идти, а у каждого пути – свои правила.