Наш принцип

Что было ему ответить? В следующий раз, товарищ подполковник, пусть твоя печенка отряду послужит.

Как-то в гости к хозяину фермерского хозяйства приехали родственники из Кизляра. Приехали они не просто так, а порыбачить. С собою родственники привезли около пятисот метров огромных донных сетей.

– Ребята, помогите моим, – сказал омоновцам дед-хохол, – им одним не справиться, а рыбу пополам поделите.

Такой интересной рыбалки Сергей никогда не видел. Люди встали по берегам озера, взяли сети, ко дну которых были привязаны тяжелые валуны, и, как бурлаки на Волге, потащили сети через все озеро. Улов был ошеломляющим. Омоновцам достались два сома килограммов по пятнадцать, четыре толстолобика, вес которых определить не удалось, потому что дедовы весы больше двадцати килограммов не показывали. А более мелкой рыбы попалось около двух центнеров. Рыбу тут же почистили и сварили, но съесть всю ее не смогли, половину оставили на завтрашний день, но из-за невыносимого зноя наутро она испортилась. Местная живность ела от пуза весь следующий день. Маленький рыжий котенок, всеобщий любимец, два дня икал и ходил, пошатываясь, не отвечая на ласки. Обожрамшись.

Шел двадцать седьмой день командировки. Сергей, умывшись холодной водой, протер тыльной стороной ладони красные от бессонной ночи глаза. На ближайшие сутки пришла его очередь заступить ответственным по отряду. Ночь прошла спокойно. Утром надо было в первую очередь разбудить водителя и смену, заступающую на блокпост. Сегодня должен был пройти пересменок на трассе.

Сергей вошел в расположение. Ленькина кровать стояла у окна, сам Леонид, разбросав руки в разные стороны, спал, улыбаясь во сне, как ребенок. «Даже будить жалко», – подумал про себя Сергей, но делать нечего, он тихонько потряс Леню за плечо:

– Лень, вставай, дружище, пора!

– А? Что? Утро уже, что ли? – и Леня, повернув голову, посмотрел в окно, завешенное марлей от комаров. – Утро, – утвердительно сказал он себе и, откинув одним движением одеяло, схватил полотенце и побежал к озеру.

Помощником на эти сутки к Сергею был назначен младший сержант Андрей Половников, который, в свою очередь, разбудил ребят из взвода, заступающего на смену.

Солнце всходило из-за степи, его блики красиво плясали на глади озера. Ребята, как дельфины, резвились и дурачились в воде, прыгая и ныряя, а вынырнув, отфыркивались и хохотали. Сон с Сергея как рукой сняло, он, улыбаясь, смотрел на ребят, и сердце его наполнялось нежностью и симпатией к этим парням, которые за сотни километров от дома, несмотря на невзгоды и трудности, не теряют самообладания и просто выполняют свою тяжелую и неблагодарную работу.

Наскоро позавтракав, ребята оделись по форме и построились. Проводить инструктаж встал командир роты Саня Слободин. Запрыгнув в кузов «Урала», парни ощетинились в разные стороны стволами оружия, и только Джек, раньше всех запрыгнувший в кузов, весело махая хвостом, заливался счастливым лаем.

«Урал» взревел и начал сдавать назад. Ленька Брянский, лихо развернув машину на пятачке, что-то весело крикнул Сергею.

– А, что? Не слышу! – крикнул ему Сергей.

Ленька махнул рукой, «потом» – прочитал Сергей по губам, и «Урал», обдав Сергея запахом солярки, поехал по степи, и только облако пыли, клубящееся в поле, указывало на его движение.

Командир отряда Миронов, как всегда, встав раньше всех, раскуривал на крылечке свою первую сигарету. Сергей, подойдя к нему и сев рядом, подкурил у подполковника.

– Давно наши уехали? – спросил Миронов у Сергея.

– Минут двадцать назад, скоро смена должна вернуться.

В этот момент далеко в степи раздался глухой взрыв, и в небо взметнулся столб пыли.

– Что это? – Сергей смотрел на Миронова.

– Там Тарумовский райотдел милиции на блокпосту закреплен, – как бы про себя сказал командир. – Отряд в ружье, тревога! – громко прокричал он.

Отряд собрался и построился в мгновение ока. Парни стояли в строю, готовые прийти на помощь своим дагестанским братьям. Взгляды источали решимость и спокойствие.

В это время в степи произошло какое-то движение. Все, прищурив глаза, всматривались в даль. К расположению отряда во все лопатки летел Джек. Подбежав к людям, он, скуля, начал тыкаться мордой в колени и руки.

Миронов, нагнувшись, взял в ладони морду собаки. На лапах Джека была кровь.

– Слободин, бери с собой отделение и быстро со мной. Семенов, хватай сумку с медикаментами и тоже с нами, быстро! – прокричал он.

Отделение рассредоточилось цепью. Омоновцы шли, оглядываясь по сторонам, по гладкой как стол степи. И только верблюжья колючка цеплялась за камуфляжную форму. В ложбинке, уткнувшись капотом в сопку, стоял подорванный «Урал». Тишина била по ушам. Рядом с открытой водительской дверью, неловко поджав под себя ноги, на левом боку лежал Леня Брянский. Руки его были подняты вверх, как будто в последнее мгновенье он увидел опасность и пытался укрыться от нее руками. Вся дверка была залита Лениной кровью. И все. Больше никого.

Миронов сел на землю и обхватил голову руками.

– Неужели остальные в плен попали? – Он поднял на Сергея постаревшее лицо. – Ведь еще восемь человек в кузове ехали!

– Товарищ подполковник, тут записка на земле камнем прижата, – к командиру уже бежал Ришат Валеев.

«Есть раненые. Отошли к Дагестанскому блокпосту», – было нацарапано на клочке бумаги.

Миронов поднес к губам рацию:

– Берег, ответь Днепру.

– Берег на связи, – прокаркала радиостанция.

– Передай в центр: машина подорвана, водитель убит.

На месте подрыва еще курилась воронка. От нее шли мотки проводов к близлежащей высотке. Слободин с двумя бойцами пошел по проводам. На высотке омоновцами были найдены: пустой мешок, две обертки от «Сникерсов», подрывная машинка и включенная радиостанция со сканером, как будто с издевкой, все переговоры в эфире прослушивались бандитами. Расчет был на то, что, спускаясь с косогора, водитель поддаст газу, взрыв должен был произойти под кузовом – и тогда восемь трупов. Увидел ли фугас Леня или что-то почувствовал, но факт остается фактом. В самый последний момент он притормозил, и массивная кабина «Урала» приняла весь удар на себя. Предательский осколок прошел через пол кабины и попал Лене в голову. Рядом с ним, на коробке передач, сидел прапорщик Саня Сергеев, на пассажирском месте лейтенант Олег Иванов.

Саню сильно контузило и посекло осколками, Олег получил осколок в задницу, у него был задет седалищный нерв, потом он длительно лечился, не мог долго сидеть или стоять.

А Саня Сергеев до конца командировки боялся садиться в кабину автомобиля. Остальные сотрудники были сильно контужены. Вот так ценой собственной жизни Леня Брянский подарил ее другим.

Впоследствии омоновцы узнали, что подрыв машины Липецкого ОМОНа совпал с выпуском в школе подрывников черного араба – Хаттаба. Это у них был выпускной экзамен. На календаре стояло число – 22 июня.

На следующий день в отряд прибыл командир ОМОНа майор Атаманов. Вечером, собрав всех офицеров на оперативку, он, имея огромный опыт нахождения в служебных командировках, постановил: первое – менять смену на блокпосту по рваному графику, то есть бессистемно, второе – по одной и той же колее два раза не ездить, благо ландшафт этому способствует, и третье – впереди машины выпускать инженерную разведку.

– Все, парни, оставайтесь с Богом, – сказал командир, обняв на прощанье каждого из офицеров.

Атаманов увез с собой тело погибшего Брянского и раненого Олега Иванова. Остальные сотрудники, пострадавшие при террористическом акте, уехать отказались наотрез и остались нести службу дальше.

Командировка тем временем шла своим чередом. Как-то к Сергею подошли двое бойцов.

– Алексеич, там казак какой-то из Кизляра приехал, вино привез на продажу. Иди, попробуй. Командир на совещание уехал. Ты вроде как за старшего.