Страница 8 из 9
– Бегу.
Николай прыгнул. Серый скафандр, разгоняясь и совершая все большие прыжки, исчез за очередным изгибом покрытия туннеля. Еле передаваемый шум прыжков утих, и в пространстве наступила, казалось, незыблемая, замороженная тишина пустоты небытия.
* * *
Ген Шорос расстегнул галстук-шнурок с титановой позолоченной брошью-лейблом Нью-Принстонского университета, изображающую лысого человека в тоге, высоко поднимающего полную чашу. Стянул шапочку с сиреневой кисточкой высшего магистра, и лицо, выражавшее строгость и величие, сменилось другим, выражающим просто усталость и безразличие. Найдя неверной рукой липучки-фиксаторы, расстегнул мантию и, стянув, отбросил в сторону. С широким поясом личного оберегателя – военного медблока последних разработок с кучей дополнительных функций – возился дольше, освобождая шлейфы. Наконец справился, и медблок-квантоум полетел на пол вместе с белоснежной сорочкой. Термолосины и высокие самозатягивающиеся ботинки дополнили образовавшуюся на полу кучу, и Ген шагнул к шкафчику со штатным защитным противогелевым комбезом. Натянул комбез, закрыв лицо прозрачной маской, пропускающей все, кроме геля и, вздохнув, шагнул в овальное отверстие чуть ниже роста человека, закрытое подрагивающей мембраной. Трехметровый слой сканирующего геля за мембраной Ген прошел медленно, как человек, двигавшийся по дну бассейна, наполненного жидким маслом, и вывалился наружу через такую же мембрану в следующее помещение. Стерев с лица немного мешающего видеть и оставшегося после процедуры геля, вошел в душ. Меры безопасности здесь, что и говорить, были жестковаты.
Ощущение пола под ногами привычно растворилось, душ-лифт провалился вниз. Ген не видя тронул боковой сенсор, включая воду, и сбросил на пол уже растворяющуюся в потоках воды защитную маску. Вскоре туда же добавился и комбез, и Ген замер в струях чуть горячеватой воды. Три минуты спуска до закрытой от всех подземной части университета позволяли не только расслабиться, но и настроить мысли, и Ген, сделав брешь-паузу в вялом течении мыслей-образов, активировал привычно мощный поток анализа и внутреннего контроля, размышляя о произошедшем.
То, что Гена Шороса, пусть и рядового ученого-практика, но влиятельного управленца в одной из главных корпораций Союза – корпорации МОФ, аббревиатура незатейливо расшифровывалась как «Менталитет будущего», пригласили на эту встречу в закрытый и секретный бункер службы обеспечения и инфраструктуры университетов анклава, говорило о многом. А то, что про эту встречу не было сообщено никаких подробностей, кроме предупреждения о невозможности отказаться, сообщило бы управляющему не ниже ранга Гена о том, что встречу назначил некто из высокопоставленных руководителей директората Союза Корпораций. И разговор может касаться недавних событий, произошедших на станции ПКЦ-119. И еще – недавних научных открытий ученых корпорации МОФ, касающихся внедрения искусственного сознания частично нефункциональным биодонорам. И главное – недавно полученной, благодаря созданной сети мониторинга в научной среде анклавов, информации о том, что друг человечества Ливит (тут Ген Шорос как всегда покривился) обладает информацией, полученной из Единого инфополя Вселенной о возможности изменения не только человеческого сознания, но тонкой энергогеномики человека. Что открывало возможности изменения генома до невообразимых контролируемых мутаций и даже позволяло в будущем создать существо, абсолютно не сравнимое с человеком по возможностям. От таких возможностей захватывало дух, и Ген Шорос не удивился срочности и секретности предстоящей встречи.
Лифт остановился, теплые струи исчезли, освещение внутри кабинки-душа приняло чуть зеленоватый оттенок, и Ген включил осушку. Проведя руками по лицу, улыбнулся себе в зеркальную стену кабинки и, достав из шкафа-мембраны другой комбез, уже темного цвета, облекся в него, набросив легкий капюшон, закрывающий шею и макушку. Толкнул двери лифта, плавно ушедшие в стороны, и вышел в узкий наклонный коридор, освещаемый только светоэлементами пола. В конце коридора открылась дверь, и навстречу Гену вышел человек в таком же темном комбинезоне. Открытое лицо улыбалось, казалось, какой-то монолитной улыбкой, скорее, улыбкой статуи.
– Рад приветствовать вас, – человек говорил почти не разжимая губ. – Я позволил себе встретить вас. – Ген кивнул. – Если вы готовы, прошу. Нас ждут.
Ген кивнул еще раз, общение с этими людьми требовало большой концентрации. Уважение, проявленное при встрече, можно было расценить как угодно и, конечно, ожидать чего угодно, но Ген был уверен в себе, насколько это было возможно. Он реально оценивал свою значимость для этих людей, по сути управляющих мировыми процессами, и, более того, он сам желал и стремился к тому, чтобы стать частью этой касты.
Два темных комбинезона прошли небольшой тамбур-шлюз, сейчас свободно открытый, на черной ткани мелькнули разноцветные тонкие полосы сканеров, и оказались в большом круглом и низком – не выше трех метров – помещении с ромбовидным столом в центре. Темно-серая переливчатая полусфера над столом мерцала огоньками и линиями, над тремя спинками кресел, стоящих вокруг стола среди других таких же, мелькали огоньки защитных зонтиков связи, но больше света в погруженном в полутьму зале не было, не считая разгорающегося временами огонька тонкой курительной палочки. Огонек прочертил кривую и потух в настольном утилизаторе, а навстречу вошедшим поднялся из глубины кресла человек.
– Рад встрече, мистер Шорос, – говоривший, уже пожилой человек с ничего не выражающими глазами, четко выговаривал слова, но чувствовался какой-то еле неуловимый, скорее всего, специально используемый мягкий акцент. – Я надеюсь, вас не раздражает полутьма. Как говорил один древний литературный персонаж, «концентрация дыма способствует концентрации мысли». А я добавил к этому еще и концентрированную тьму. – Человек засмеялся всем маленьким лицом и повернулся к столу. Ген тоже повернулся, приглядываясь к полутьме.
– Меня вам представлять не нужно. И вам не нужно представляться этим людям, вы нам хорошо известны, – человек снова улыбнулся всем лицом, глаза заискрились. – А вот вам я представлю наших собеседников. – Ген покивал. – Вас встретил мистер Лакмус, ведущий эксперт нашей космической корпорации исследований необычных проявлений Вселенной. В его ведении как исследователя и центры коммуникации и дальней разведки. А это Гелла Бриоль, член совета директората корпорации «Билдинг Генес», и, кстати, это донорами вашего «Менталитета будущего» они пользуются. А вы в свою очередь используете их разработки, например, при вербовке «спящих» агентов – это когда поэтесса просыпается агентом контрразведки. – Человек снова рассмеялся.
Собеседники покивали улыбаясь и по приглашению пожилого человека расселись вокруг стола. Зонтики закрытой связи над креслами потухли, зато ярче засветилась главная полусфера в центре. Там в окружении раскинувшихся звезд и планет загорелись красная точка и сразу почти с другой стороны полусферы еще одна.
– Это так называемые следы пока неизвестных сущностей. А вон те три желтые точки – три центра связи ливита, один у нашей планеты и два других, недавно обнаруженных с помощью фогги в трех тысячах световых лет и в четырех с половиной соответственно. Связь между ними осуществляется не непосредственно друг с другом, а через какой-то единый центр, возможно, за пространством галактики и занимает просто невообразимо малый отрезок времени. Как сообщает Ливит, наша богатая информацией внеземная сущность – это просто взаимодействие в Едином поле Вселенной. Это энергия, но энергия других порядков, для простоты скажем, энергия недоступного нам пространства-времени. Но нам удалось рассчитать возможные точки в реальном пространстве ее наибольшей концентрации. С помощью фогги мы выслали туда наши новейшие сканеры. Записать им удалось немного, это как топором разрубить на равные части летящую в полете снежинку, но кое-что удалось понять. Несколько часов назад приемник на орбите принял кодированный инфопакет, предварительно снятый фогги со сканера, доставленный и загруженный в передатчик, и теперь мы имеем следующую информацию, – пожилой человек посерьезнел уже привычно веселым лицом и внимательно посмотрел на Гена. – Эти следы оставлены существами, могущими изменять природу других существ. Они не только меняют сознание, они меняют сам энергогеном, саму суть предназначения, энергоряд существа. Любое существо во Вселенной, человек или кто-либо другой, если не погибнет, изменится необратимо. Возможно, из фогги получится сверхфогги, из человека – сверхчеловек и, может быть, даже приносящий такое же, как и он, сверхпотомство. Мистер Шорос?