Страница 6 из 9
– Никола Иваныч?
– Да, я слушаю.
– Я шутить. Вы меня скоро по части разберете.
– По частям. Но ведь ты сказала, что исчезновение такой микроскопической гранулы в аномалии совершенно незаметно для такого большого организма. Да у нас и выхода нет.
– Я знаю. Это нужно. Но все равно не… хотелось, когда информация просто исчезает навсегда возможно.
– Я понимаю. Мы стараемся, может быть, в этот раз мы продвинемся в изучении аномалий.
– Это седьмой эксперимент. Вы говорил – семь хорошо. Так число.
– Помоги, Святая Мать. Ну ладно, давай, загружай контейнер. Фогги закончили, все работает отлично, вон и помощники подтянулись.
К конструкции, закрепленной якорями за маленький астероид, одновременно с вылетевшим из кокона контейнером приблизились еще несколько фогги.
– Дочка, скажи им, чтобы сильно не разгоняли астероид, точнее, чтобы сбросили скорость до нуля в нужной точке. Он сам дойдет, куда нужно, только ты регулируй, как всегда.
– Хорошо, Никола Иваныч.
Астероид с необычной конструкцией, окруженный мерцающим туманом, дернулся и плавно поплыл в пространство. Разогнавшись, туманное облако исчезло с главного экрана, пройдя трехсот километровое расстояние за несколько минут. Вскоре картинка на экране сменилась, и часть астероида с конструкцией стала видна с трехметрового расстояния – укрепленная на штативе фиксирующая камера позволяла видеть картинку как на ладони. Астероид уже тормозил, разворачиваясь. Поверхность и переднюю панель конструкции, всю в различных датчиках и сканерах, стало видно еще четче – астероид повернулся к далекому, но яркому местному Солнцу – бело-голубой точке с огромным в полнеба ореолом и многочисленными гало.
– Скорость нуль, Никола Иваныч.
– Отлично, пусть уходят. Все, начинаем работать.
– Передаю.
На соседнем экране чернота космоса с небольшим астероидом в центре расцветилась многочисленными, разного размера и формы, чудовищными кляксами – как будто на чистый стол с силой плеснули что-то липкое и тягучее. Кляксы не отражали ничего, кроме, казалось, еще более прозрачной пустоты и только по ободку фигур шла тончайшая красная полоска-контур. За последующие пятнадцать минут напряженной работы двумя джойстиками Никола Иванович, временами протирая глаза и стряхивая пот со лба, подвел астероид на еле работающих маневровых почти вплотную к контуру крайней кляксы.
– Ндаа… Все-таки надо было поближе подвезти. Давай, дочка, активируй контур и бросай приманку. Я готов.
– Сделано. Бросаю. Три, два, один – пошла.
Третий экран расцветился красной полосой в переливах темно-бордового. По красному полю, увеличенной во много раз тонкой обводке прозрачных клякс, двигаясь во все возможные стороны, замелькали черные хаотично ветвящееся полоски, блестя еще более черными искорками. Изменяющийся рисунок для человеческих глаз был и пугающим, и завораживающим, но Никола Иванович туда не смотрел, полностью поглощенный процессом на главном экране и управлением маневровыми.
На панели конструкции, среди сигнальных маячков, выдвинулся двухметровый стержень – завершающая часть конструкции ПЛ-сканера, уже в который раз усовершенствованная после прошлых аварий. Один маячок на панели загорелся зеленым, сканер заработал, и тут же снизу конструкции выскочила приманка – небольшой просверленный насквозь отработанный аккумулятор, прикрепленный за отверстие трехметровым проводом. До чуть дрожащего контура оставалось меньше полуметра, когда Никола Иванович потянул аккумулятор назад – и тут же аномалия незаметным, почти невидимым для глаз, движением дернулась за добычей. Человек выиграл – расстояние увеличилось до метра, и контур кляксы замер в пространстве, подрагивая и чуть изменяя форму.
– Чуть не сожрал, – старик вытер пот, бросив мимолетный взгляд на соседний экран. – Дочка?
– Пишу, Никола Иваныч. Полтора процента предполагаемо возможного.
Приманка снова пошла вперед. На этот раз старик еле успел отреагировать на стремительный бросок кляксы, остановившейся в полуметре от круглого навершия ПЛ-сканера. Приманку удалось сохранить, но клякса развернулась и прилепилась к выступающему краю астероида, сразу исчезнувшего, как будто его срезало.
– Захватывает, у нас полминуты, потом процесс необратим, – Никола Иванович по привычке разговаривал сам с собой, пытаясь одновременно сдвинуть астероид в сторону и регулировать расстояние от сканера до невидимой кляксы, опасаясь потерять устройство. – Сколько, дочка?
– Семнадцать процентов возможного. Нет энергии больше. Я даю всю.
Никола Иванович бросил мимолетный взгляд на второй экран, где вдалеке, чуть видимый на фоне космоса, висел в пространстве переливающийся зелено-оранжевым огромный эллипсоид ливита. Сжав зубы, расслабил напряженные пальцы, давая им повышенную чувствительность, и снова послал приманку вперед.
– Пишу. Сорок четыре процента. Через секунду: шестьдесят семь. – Старик еще сильнее сжал зубы. – Девяносто четыре. Сейчас бросится, Никола Иваныч, очень тонко.
– Пиши и....
Между джойстиками на панели управления загорелся зеленый сигнал, и тут же клякса дернулась, поглощая штатив ПЛ-сканера вместе с приманкой-аккумулятором. Запищал аварийный зуммер – аномалия поглощала не только астероид, но уже добралась и до незатейливой конструкции. Никола Иванович, задействовав маневровые на полную, рывками выводил объеденный астероид назад, вычерчивая в пространстве замысловатую спираль. Клякса, дрожа тонким контуром, не отставала, не желая бросить добычу. Когда в глазах уже темнело от напряжения, а руки окончательно отказали старику, раздался на этот раз мелодичный звон колокольчика, сообщая о повреждениях в свободно дрейфующей конструкции на остатках астероида.
– Дочка?
– Получилось, Никола Иваныч. Сто процентов. Я уже обрабатываю доступные данные. Нужно долететь.
– Долетим, дочка. Теперь долетим, – старик тронул поясной медблок, тот защелкал, передавая данные на браслет и впрыскивая нормализующие инъекции. – Сейчас только отдохну немного.
Через полтора часа рубка в очередной раз превратилась в аналитический центр – теперь с реальной надеждой на изменения. Корабельный квантоум работал почти на пределе, производя сложнейшие расчеты. Никола Иванович, обложившись информационными накопителями, съемными блоками памяти и рукописными листами, «дочка», привлекая для расчетов и анализа все ресурсы ливита в системе, и даже кот, наблюдая за происходящем на экранах и хитро щурясь, – все вносили свою посильную лепту в происходящее. Фогги, искря пепельным туманом, висели невдалеке от кокона, отдав всю имеющуюся информацию своей планеты. Наконец, Никола Иванович, введя в квантоум расчеты и дождавшись подтверждения, активировал программу и не дыша прочитал появившийся на экране алгоритм. Не веря, перезапустил процесс и, прочитав еще раз, поднял голову, посмотрел на насторожившегося кота.
– Дочка, – пауза в тишине рубки была естественной. – По-моему, нам удалось.
– Я уже поняла, Никола Иванович. Это хорошо.
– Ну, шибко радоваться не станем, лучше продолжим работу. Давай на экран расположение аномалий с доступными характеристиками. И сообщи фогги, пусть готовят охотников, будем играть в «найди то, не знаю где», – старик, наконец-то расслабленно выдохнув, свободно и радостно рассмеялся.
* * *
По широким, уходящим вдаль на километры, плавно меняющим форму, рельеф внутреннего покрытия и диаметр, скорее, просто ширину и высоту, бродил, казалось, бесцельно, человек в сером орбитальном скафандре высшей степени защиты. Ни низкая гравитация – при желании, можно было совершать десятиметровые прыжки, ни тяжелый с виду ранец «орлана» за плечами, ни обстановка вокруг, даже отдаленно не напоминающая земные пещеры, не давили бы так на человека, как тяжелые раздумья. Так случилось, что после брифинга, организованного по закрытым каналам связи с Землей, где присутствовали представители руководства трех анклавов, директората Союза Корпораций и министерств космонавтики – всего с научниками и аналитиками около сорока человек, повод для раздумий добавился сразу – как будто не хватило предыдущего.