Страница 6 из 14
Вхождение Пречистой Девы в храм оказалось важнейшим шагом навстречу спасительному Вочеловечению Сына Божия, как бы приближая собой это событие: потому-то, по мысли святителя Григория Паламы, празднуя Введение во храм Пресвятой Богородицы, мы тем самым прославляем и «память того, что некогда содействовало этому Воплощению». Ведь Пречистая Дева входила в тот день в храм именно ради того, чтобы, пребывая здесь в последующие годы, достичь высоты предельной личной святости, обрести опыт Богообщения, стяжать дар молитвы и богомыслия: по слову кондака праздника, «воспитаться Господу».
Нравственная чистота Богоматери, святость Ее жизни были обязательным условием того, чтобы от Нее смог родиться Сын Божий – ведь Бог не соединяется ни с чем нечистым. По слову святителя Григория Паламы, «для зачатия и Рождения Подателя чистоты была нужна совершенно непорочная и пречистая Дева». Именно Ей и предстояло, по выражению святителя Германа, подобно «ничем не запятнанному Свитку», оказаться «исписанной не рукой человеческой, но украситься златыми письменами Духа», Который сойдет на Нее в день Благовещения и положит начало пребыванию в Ее чреве грядущего к нам Богомладенца Христа.
Начало этого спасительного служения Богоматери Господу коренится в Ее Собственном Рождестве; потому-то святитель Герман в «Слове на праздник Введения» и восклицает, обращаясь к Ней: «Благословенно время, в которое Ты явилась». Ведь до Ее Рождения ни одна из принадлежавших богоизбранному народу дев не смогла достичь той высоты духовной жизни и нравственной чистоты, чтобы оказаться достойной и способной стать Матерью Бога. Лишь Она, Мария, явившаяся на свет спустя много тысячелетий после грехопадения Адама и Евы, единственная из всех дев, благодаря Своей личной святости, оказалась готова родить в мир Сына Божия. Как говорит об этом в «Слове на Введение во Святая святых Пречистой Владычицы нашей Богородицы» святитель Григорий
Палама, Бог соделал Своей Матерью «по Своему благоволению» именно Ее – «Приснодеву, явившуюся, так сказать, Дворцом Его Самого, возмогшую, по причине совершеннейшей чистоты, вместить телесно полноту Божества, и не только вместить, – о, величайшее чудо! – но и родить Его и сроднить с Божеством всех людей, бывших как прежде Нее, так и после Нее».
Однако Пречистая Дева, будучи лично свята и достигнув предельного нравственного совершенства, в то же время, конечно же, не была свободна и от всех тех последствий первородного греха, под властью которых пребывал со дня грехопадения Адама человеческий род. И над Ее природой тяготел прародительский грех, и Она пребывала под властью истления. Свидетельствуя об этом, святитель Григорий Палама в «Слове на Введение во Святая святых» подчеркивает, что, несмотря на всю Ее личную святость и чистоту и на то, что Ей предстояло стать Матерью Божией, Она по Своей людской природе не получила никаких особых дарований и совершенств, которые отличали бы Ее от прочих женщин, возвышали бы Ее над ними, выводили бы Марию из-под власти первородного греха. Как говорит Палама, «не значит, что на том основании, что Она имела стать Матерью Божией, Она получила какие-нибудь особые дарования Ее природе, которые не были свойственны природе всех женщин». Приобретенное Богоматерью нравственное совершенство оказалось именно плодом Ее личного духовного и молитвенного подвига, а не некоего сверхъестественного Божественного дара. Все, что было в Ней благого и святого, Она «приобрела», потому что «явила Свой ум покорным Богу», потому что Она с самых ранних детских лет «восприняла в Себя изобильную горнюю премудрость». В этом смысле пребывание в храме отроковицы Марии должно было одновременно и помочь Ей достичь высоты духовной жизни, и оградить Ее от многочисленных искушений и от пагубного воздействия внешнего мира, от греха. Как говорит в «Слове на Введение во храм Пресвятой Богородицы» святитель Георгий Никомидийский, «и не пристало Чистейшей, чем сама эта скиния, пребывать среди скверн мира, но надлежало перенести Ее в место недоступное его соблазнам, для того чтобы Она получила там залог благословений и была там воспитана таинственной манной от руки ангела. Подобало, говорю, чтобы Чистейшее Сокровище было охранено от прикосновения злых человеческих обычаев, чтобы Светлое Святилище было удалено от всякого общения греха, чтобы сей слух, который некогда будет внимать словам архангела, был недоступен праздным и обольстительным речам».
Обитая в Иерусалимском храме и там духовно совершенствуясь, делаясь в мере Своей личной чистоты подобной Небу, Она тем самым привлекла и склонила к Себе само это Небо – ведь подобное привлекается подобным. Здесь Она воссияла небесным светом благодати, любовью к Богу, полнотой веры, красотой исполнения заповедей и благодаря тому, что по Своей духовной высоте подлинно стала вторым Небом, сделалась затем жилищем воплотившегося в Ней Небесного Владыки.
Со дня Введения во храм Пречистая Дева возрастала здесь не только физически, но и духовно – ради того чтобы прийти в еще большую, чем прежде, меру святости и чистоты: в ту ее степень, когда Она окажется готова свободно и радостно воспринять благовестие ангела о вселении в Ее чрево Бога Слова. Она жила в храме, готовясь Самой сделаться Храмом Святого Духа. Ведь, по слову Паламы, Богоматерь и есть подлинно «Нерукотворенная Скиния Слова». Она свободно допускается и входит в церковное святилище, потому что вскоре через Ее посредство в мир снизойдет Сын Божий, сделав всю вселенную местом Своего Божественного пребывания и тем преобразив все мироздание в новое святилище горней нетварной славы. Она постоянно и беспрепятственно пребывает в Святая святых Иерусалимского храма, потому что Сама вскоре окажется преисполненным святости местом Боговселения. Как говорит об этом в «Слове на Введение во Святая святых» Палама, «вошла во временное Святая святых – Вечная Святая святых». Это постоянство неотступного пребывания Пречистой Девы во Святая святых Иерусалимского храма, по убеждению святителя Григория, служит еще и залогом, прообразом будущего вечного со-пребывания с Ней в горней и священной небесной реальности Царства Небесного, как в новом нерукотворенном храме, всех тех, кто окажутся верны Ее Сыну, Богочеловеку Христу. Долгие годы молитвенного нахождения Богоматери в ветхозаветном Святая святых как раз и есть символ грядущей вечной жизни христиан в духовном единстве любви с Ней, с Богоматерью, в Небесном Святая святых, в этом Горнем Алтаре Божественной славы. Святитель Григорий в «Беседе на праздник Введения» говорит: «Но Она не только однажды была введена во Святая святых. [Отроковица] оказалась водворена здесь Богом – ради пребывания вместе с Ним – на долгие годы: для Ее постоянного жительства и обитания. [И это также было прообразом: ] ведь чрез Нее в грядущем имели открыться и те Небесные священные обители, которые предназначались для вечного жительства в дар всем верующим в Ее Преславного Сына».
Восхождение Марии по высоким храмовым ступеням стало началом того духовного восхождения, которое продолжалось на протяжении всех лет Ее земной жизни. Лестница ветхозаветной святыни стала для Нее первыми шагами в Небесную высоту, к горней вечной славе жительства с Ее Божественным Сыном. Потому-то святитель Герман, патриарх Константинопольский, в «Слове на праздник Введения Пресвятой Девы Марии во Храм» обращаясь к Богоматери, восклицает как бы от лица первосвященника Захарии: «Входи, Владычица всех родов, вступай во славу Бога Твоего, пока в ту славу, которая на земле, а затем в горнюю, которая не доступна смертным».
Вступая в священное пространство самого сокровенного и в то же время самого совершенного, полного места пребывания в Ветхом Завете Божественной славы, Она, по мысли святителя Филарета Московского («Слово на день Введения во храм Пресвятой Богородицы»), тем самым положила залог Своего «обручения Святому Духу», сделалась «младенчествующей Богоневестой».
Известно, что храмовое ветхозаветное Святая святых перед вхождением сюда Марии пустовало, ибо величайшая святыня Ветхого Завета – ковчег с дарованными Богом Моисею скрижалями – за годы войн и бедствий минувших столетий пропал, исчез. Однако отныне Святая святых перестало пустовать, ибо наполнилось удивительным и благодатным присутствием. Ведь на смену тому древнему Ковчегу завета, бывшему лишь прообразом и тенью грядущего, сюда вошла и здесь утвердилась Та, Которая и была истинным Исполнением ветхого прообраза, ибо Ей Самой вскоре надлежало сделаться Ковчегом, вмещающим в Себе Бога Слово. Как говорит святитель Григорий Палама в «Слове на Введение во Святая святых», во Святая святых ныне вошел «одушевленный Ковчег… посланного для нас с Небес Хлеба Жизни… Она имела стать Его Избранным Сосудом, не как [ветхозаветный] Ковчег, исполненный теней и образов, но как [Ковчег] исполненный Самой Истиной…».