Полицейское дно

В половине одиннадцатого Гуров вошел в приемное отделение 2-й городской больницы. Охранник со значком частного охранного предприятия «БРТ-007» на груди и на левом плече подошел к позднему визитеру:

– Здравствуйте, что вы хотели?

– Вчера на «Скорой помощи» сюда привезли девушку с огнестрельным ранением. Я хотел узнать о ее состоянии.

– Вы родственник? – кивнул охранник и, вернувшись к своему столу справа от входа, поднял трубку внутреннего телефона.

Гуров воздержался от прямого признания и ответил уклончиво:

– Надеюсь, что так.

– Вера Андреевна, – заговорил охранник в трубку. – Тут мужчина подошел по поводу вашей неопознанной с огнестрельным ранением.

Положив трубку, он кивнул Гурову на мягкий диван у стены и предложил присесть. Ждать пришлось недолго. Через несколько минут за стеклянной дверью с матовыми стеклами послышались быстрые шаги спускающегося по лестнице человека. Потом дверь распахнулась, и в приемный покой вошла крупная женщина средних лет в светло-синем медицинском костюме. Она посмотрела на охранника, перевела взгляд на постороннего мужчину, на которого кивнул чоповец, и подошла к Гурову:

– Это вы спрашивали про девушку? Вы знакомы с ней, родственник?

– Я хотел бы взглянуть на нее, я не уверен, – уклончиво ответил сыщик.

– Вы ищете дочь? Кто она вам? – Женщина сделала было шаг к двери, но снова остановилась, ожидая ответа Гурова.

Было понятно, что его реакция врача не удовлетворяла. «Они тут каждый день с новыми людьми общаются, сколько их проходит каждый день. Невольно станешь хорошим психологом и физиономистом, – подумал Лев. – Так просто ее не переубедить. Эх, Станислава бы сюда! Он в два счета уболтает любую женщину. Она еще и сама его потащит на опознание».

– Если это та, о ком я думаю, то она сирота. Ее отец погиб несколько лет назад. Он был моим другом, и я в какой-то мере отвечаю за нее. Тяжелая судьба, понимаете…

Глаза врача погрустнели. Она кивнула и пошла к двери. Гуров последовал за ней, внимательно слушая.

– Девушка лежит в реанимационном отделении. Я отведу вас к дежурному врачу. Сами понимаете, что нам важно знать о родственниках пациента, потому что… кому-то надо сообщать… Вы понимаете?

– Как ее состояние? – не удержался от вопроса Лев.

– Я не знаю. Спросите у врача в отделении, они ее наблюдают.

Гуров даже не ожидал, что ему удастся так просто пройти в больницу, не воспользовавшись своим служебным удостоверением. Это было очень важно – не привлекать сейчас внимания к Светлане. Ведь по какой-то причине она пыталась покончить с собой, ведь сказала она там на могиле: «Папа, я больше не могу».

В ординаторской худощавый доктор в очках с большой оправой читал какой-то толстый медицинский справочник.

– Сергей Сергеевич, этот мужчина может знать вашу девушку, которая сейчас в реанимации. Он говорит, что пропала похожая по описанию знакомая. Сирота, дочь его погибшего друга.

– Если сирота, то понятно, почему до сих пор ее никто не ищет, – отозвался доктор.

– Как ее состояние? – снова спросил Гуров, понимая, что он слишком сильно нервничает и это может броситься медикам в глаза.

– Я бы сказал, что стабильно-тяжелое, – вздохнул Сергей Сергеевич. – Пуля прошла очень близко от сердца. Чудо просто, что не задеты крупные сосуды. Как бы вам это объяснить. Сейчас для вашей знакомой опасна не столько сама рана, сколько шок, который испытал организм. Так бывает. Иногда и при более серьезных травмах здоровый организм справляется, а иногда менее серьезная рана, но шоковое состояние, и сердце готово вот-вот остановиться, нарушаются нейронные связи. Причин может быть очень много, но пока мы не можем этого объяснить. Могу показаться вам мистиком, но в медицине известны случаи, когда человек, очень желающий жить, выкарабкивается из безвыходного положения. Он просто не хочет умирать и выживает, хотя по всем признакам не мог выжить. А иногда не желающий жить человек просто угасает на глазах, хотя у медицины есть инструменты и способы вылечить его.

– Это не мистика, – покачал головой Лев и добавил: – Может быть, вы мне покажете девушку? Хотя бы будете знать, на какое имя карточку заводить.

– Пойдемте, – сделал приглашающий жест Сергей Сергеевич.

Они шли по коридору второго этажа, где в конце крыла корпуса располагался реанимационный бокс. Медсестра оторвалась от монитора и достала из шкафчика халат и бахилы. Проводив врача и гостя равнодушным взглядом, она снова уткнулась в монитор.

– Внутрь мы с вами не пойдем, – предупредил Сергей Сергеевич, открывая массивную дверь. – Там все стерильно, но вы сможете увидеть девушку через стекло бокса.

Они пошли по пустому коридору, куда выходили остекленные двери. Около каждой двери имелось еще и большое окно. Одно-образные помещения с кроватями-трансформерами, позволяющими изменять положение тела лежащего человека, аппаратура с экранами и проводами, светлые кафельные стены. Два бокса были пустыми, в одном лежал немолодой мужчина, и только возле третьего бокса врач остановился и кивнул на стекло:

– Ну, вот и ваша девушка. Узнаете ее?

– Кажется, похожа, – неопределенно ответил Лев, с горечью глядя на бледное осунувшееся лицо.

Он узнал девушку, но помнил он ее совсем другой. Годы и какая-то беда сильно изменили цветущую и жизнерадостную Светлану Мореву. Ну что же, видимо, придется признаваться, называть ее, иначе его больше не пустят и не станут оповещать об изменениях состояния. Но тут внимание сыщика привлекло какое-то движение. Окно палаты выходило на больничный двор, и там, за стеклом, показалось чье-то лицо. Но ведь это второй этаж!

– Это еще что? – вырвалось у Сергея Сергеевича, который тоже увидел мужское лицо за окном.

Молодой человек двадцати с небольшим лет, с задорно зачесанной набок светлой челкой, старался разглядеть через оконное стекло лежащую на кровати Светлану. Лицо у парня было напряженное. Если еще кто-то знает, что Морева именно в этой больнице, то человек за окном может означать все, что угодно: от киллера до важного свидетеля. Хотя киллер тут вероятнее. Заткнуть навсегда рот человеку, который не умер, хотя и должен был.

– Будьте здесь! – рыкнул Гуров врачу и бросился назад в общий коридор.

Медсестра от испуга подскочила на своем стуле возле компьютера. Мужчина, который только недавно, мирно беседуя с дежурным врачом, вошел в отделение реанимации, теперь выскочил оттуда, бешено оглядываясь по сторонам. Гурову некогда было объясняться и убеждать в чем-то молодую женщину. Он увидел то, что искал, и то, что заметил раньше, проходя по коридору, – балконную дверь. Повернув ручку, Лев выскочил на балкон, но в темноте не увидел никого возле окна палаты Светланы. Пришлось перелезать через перила балкона и, придерживаясь за водосточную трубу, спускаться вниз.

Он увидел то, что и предполагал увидеть, – веревку. Обычная альпинистская веревка, которую можно купить в любом спортивном магазине. Хотя нет, она довольно потерта, ею пользовались довольно часто. Оглянувшись по сторонам, Лев понял, что незнакомца искать и догонять бесполезно. Убежать он мог в любом направлении, на любую из трех улиц, между которыми была расположена больница. Из дверей главного входа выбежал охранник, который недавно встречал Гурова.

– Что случилось? – выпалил он, держа в руках резиновую дубинку. – Меня дежурный врач послал. В окно, что ли, кто лез?

– А вот полюбуйся, – кивнул Лев на веревку. – Ты тут все знаешь, обойди по-быстрому здание, не прячется ли кто-нибудь.

Охранник с готовностью согласился и быстрым шагом двинулся в обход. Гуров вытащил телефон и набрал Крячко:

– Здорово, Станислав! Не спишь еще?

– Еще детское время не кончилось, – хмыкнул в трубку Крячко. – Как там у тебя дела?

– Если в двух словах, то хреново. Нужна твоя помощь, но только быстро. Сейчас только ты мне можешь помочь со своими связями. Помнишь, несколько лет назад мы с тобой в Усть-Владимирове были? Опер еще один был, майор Морев, толковый такой. Он погиб потом, я тебе рассказывал.