Страница 49 из 146
— Тут есть небольшая пещера, — внезапно остановился Сора, когда уже стало видно конец лестниц. — Мы можем переждать дождь и обсушиться, а потом пойти до Хохокай, где нас ждёт Джирайя–сенсей.
— Ты решил звать его учителем? — спросил я, оглядывая небольшую расщелину в скале. Только такие дети, как мы, смогли бы туда проползти, и то боком.
— Ага, — сказал Сора. — Там есть сухие дрова, когда–то это было моим маленьким убежищем.
— Ладно, пойдём, — он юркнул первым.
В пещере, оказавшейся вполне приличных размеров, могли бы поместиться еще человека три. В углу была груда сухих веток, а на каменном полу лежало несколько циновок.
— У меня тут даже где–то орехи были спрятаны, — пробубнил Сора, копаясь. — А! Вот они, — он достал небольшой мешочек.
Я разжёг огонь и стряхнул капли воды с одежды. Сора протянул мне горсть лещины.
— Тут много их растёт в округе, я иногда собираю, — почему то смутился он. Я кивнул, ложась на циновку и раскалывая пальцами скорлупу орехов, выковыривая сладковатые ядрышки. Несмотря на плотный завтрак в храме перед уходом, после двухчасового спуска по лестницам я уже слегка проголодался.
— Думаю, дождь будет идти ещё часа три, — прервал наше молчание Сора, поёрзав. Я ощутил его беспокойство и нетерпение. Кажется, рядом с ним снова начало проявляться наше единение из–за чакры одного существа в нас — Курамы. Связь душ.
— До города, где завис Извращенец, сорок километров, — вспомнил я. — Не думаю, что он будет ждать нас, но к вечеру мы всё равно будем там. В любом случае, ночевать тоже будем в Хохокае, хорошо бы хотя бы завтра оттуда уйти, а то, если у Джирайи была фора хотя бы в десять минут, он уже сто пудов кого–то снял.
Сора недоверчиво хмыкнул.
— Правда–правда, я уже привык, а ты ещё просто не знаешь этого извращенца. Но не волнуйся, когда надо, он становится серьёзным, а то иногда кажется, что ему лет восемь, — хихикнул я. Сора улыбнулся.
Помешав палкой наш костерок, от которого в пещере уже стало довольно тепло, даже одежда полностью высохла, он спросил:
— Н-наруто, а почему ты… Почему Джирайя–сенсей сказал, что ты поймёшь меня лучше остальных? И почему ты совсем не боишься меня? А я… возле тебя у меня странное чувство… и… — окончательно запутался Сора, чуть сгорбившись и поглядывая из–за плеча на меня.
— Эти взгляды… — задумчиво разломил орех я, случайно раздробив и ядрышко. — Взгляды полные ненависти, злости, шепотки за спиной: «чудовище», «монстр» «демон»…
От моих слов Сора поник и, опустив голову, стал мелко покачиваться, кивая.
— Я тоже их слышал в Конохе, — закончил я. Сора недоверчиво поднял на меня глаза и нахмурился.
— Ты? Но… Почему?
— То, что запечатано в тебе, это лишь часть того монстра, что запечатана во мне, — просто сказал я.
— Но ты же… нормальный?! — показывая на свою забинтованную руку, громко прошептал Сора.
— Всё дело в том, что я из клана Узумаки. Моя мать тоже была джинчурики, так называют людей, внутри которых запечатаны хвостатые монстры — биджу. Наш клан когда–то жил в Стране Водоворота, которой сейчас не существует, как и моего клана. Мы отличаемся живучестью и большим резервом собственной чакры. Это помогает сдерживать биджу. Кстати, первой джинчурики Кьюби тоже была Узумаки, она стала женой Первого Хокаге Хаширамы Сенджу.
— Кьюби? — переспросил Сора, пытаясь уложить в голове полученную информацию.
— Это девятихвостый. Он самый крутой из всех биджу, которых ровно девять: от однохвостого, до девятихвостого. Кьюби — это огромный лис с девятью хвостами, — немного хвастливо заявил я, привстав с циновки, чувствуя, что Курама внутри заинтересованно шевельнулся.
— Значит я — джинчурики?
— Ну, тебя, скорее назовут «псевдо–джинчурики», потому что в тебе запечатана часть чакры Кьюби. Но твоё тело, как и сказал Извращенец, отторгает эту чакру. Поэтому и твоя рука — это словно отражение, сколько от всей мощи Кьюби в тебе, то есть на одну руку относительно всего тела.
Сора посмотрел на свою руку, сжав в кулак перебинтованные пальцы, а потом перевёл взгляд на меня.
— Значит, ты сдерживаешь всё остальное?
— Наверное, — пожал плечами я, — это всего лишь моё предположение.
— Почему? Почему это произошло?! Почему я? — он сел на корточки перед уже потухающим костерком и схватился за голову, едва не плача.
— Эй, эй, не переживай так, ты же сильный, чего раскис, Сора? — похлопал я его по плечу. — Думаю, что Извращенец хочет помочь тебе, поэтому мы и идём в этот храм Воды. А злость, она не помогает, она лишь открывает демону путь, чтобы завладеть твоим телом. Ты же этого не хочешь? Ты — Сора, а не какая–то там часть Кьюби. Всегда помни об этом, друг.
— Друг? — переспросил он. — Твой друг? Но я же…
— Конечно, — широко улыбнулся я, перебив. — Среди моих друзей и не такие типы встречаются, — и засмеялся, поддразнив его. — Так что один маленький разнюнившийся псевдо–джинчурики лишь внесёт разнообразие в этот список.
— Эй! Я не разнюнился! — гневно вскочил на ноги Сора. К нему вернулась его дерзость, и он заорал. — Хочешь подраться, Наруто?! Я тебе сейчас покажу разнюнившегося псевдо–джинчуурики!!!
* * *
Из Хохокая мы вышли на следующий день. И почти пять недель шли в Страну Чая. Всё было, как я и предполагал. Хотя выполнять задания и тренировки вдвоём стало гораздо интересней, чем когда я оставался один, в то время, как Извращенец отрывался с тётками, что он упорно называл «сбором информации».
Джирайя передал Сору в «ученики» мне, и я учил его контролировать чакру и всякие задания и спарринги придумывал, применяя методы, что использовал Саске, когда мы обучались с ним, даже гимнастике глаз научил, которую с семи лет делаю дважды в день.
К сожалению, у Извращенца были стихии огня и земли, поэтому нас с Сорой по поводу техник ветра, а стихии у нас с моим новым другом были одинаковые, просветить он не мог, лишь общие выкладки, что я и так знал от Саске. С собой Сора взял тэккокаги — металлическую перчатку с четырьмя когтями, которая принадлежала его отцу. Она была сделана из чакропроводящего металла, как и мои лезвия, но пока режущим ветром он управлять не умел, и я тренировал его в этом направлении, показывая, что уже умею сам. К тому же, Соре очень понравилась моя техника «рёва дракона», что я использовал при поимке нескольких грабителей по заданию в одном приграничном посёлке.
А вот с расенганом дело у Соры не продвинулось, и за месяц он не мог даже водяной шар лопнуть, Джирайя сказал, чтобы я не распылялся, а научил своего кохая хотя бы чему–то одному. С тренировками расенгана пришлось завязать, сосредоточившись на стихии ветра. Тем самым и я улучшил свои навыки в ветряной стихии, ведь правильно говорят, что «сто раз объяснишь и сам поймёшь».
Страна Чая не зря так называлась. Мы шли по ней, и вокруг простирались зелёные поля, словно расчёсанные широким гребнем. Куда хватает взгляда, на каждом свободном пятачке — чай. Кое–где встречались люди в широких шляпах, деловито общипывающие молодые побеги чайных кустов.
— У меня встреча в порту Дагераши через две недели, — сказал нам Джирайя, когда мы уже подходили к столице Страны Чая. — Здесь, недалеко от столицы, есть отличный курорт с горячими источниками…
— О, нееет!!! — хором протянули мы с Сорой.
— Нам снова спасать тебя от возмущённых твоим подглядыванием женщин? — растерял всё уважение к Легендарному саннину за время нашего путешествия Сора.
— В прошлый раз одна тётка мне так вмазала, что я есть не мог целый день — челюсть болела! — поддержал я.
Джирайя сощурил маслянисто заблестевшие глаза, по всей видимости, уже представляя «очень горячий источник».
— Тогда давайте так, — предложил он. — Мы с вами дойдём до деревеньки Отяку, она как раз на развилке между горячим источником и Дагераши, и вы останетесь там. Потренируетесь, сил наберётесь. А через… две недели встретимся в порту.