Страница 41 из 146
На двадцать восьмой день, почувствовав присутствие старика, я лопнул резиновый мяч. Джирайя как раз вернулся из города, принеся для меня мороженое, которое делят пополам. Мне даже кусок в горло не лез, это мороженое напомнило мне о Саске, ведь мы часто ели такое же. Жаль, что нет никакой возможности связаться с ним, и остаётся лишь уповать, что мы и правда встретимся через три года.
Извращенец дал мне совет насчёт сосредоточенности и спрятался, наблюдая за моими тренировками, я красиво разорвал резиновый мяч, так, что отлетел сам, пропахав землю на несколько метров, и впал в забытьё от измождения.
В этот же день, когда я «закончил» второй этап тренировки расенгана, мы отправились в «столицу азартных игр» город Танзаку, где по информации, собранной Джирайей, должна была появиться бабулька Цунаде. Хотя тут не нужно было быть семи пядей во лбу. Ну куда ещё могла пойти женщина, помешанная на азартных играх? Я, конечно же, с советами не лез, да и мне необходимо было уверить Джирайю, что это именно он научил меня супер сложной технике А-класса.
* * *
— Цунаде?!
— Джирайя! — пьяненько воскликнула обманчиво–молодая грудастая блондинка. — Да что ты здесь делаешь?
Мы встретились в баре. Как и всегда, бабулька уже здорово наклюкалась.
Они сыграли с Джирайей в картишки, за которыми они разговаривали о необходимости занять пост Хокаге и всё такое. Она смеялась, а я пламенно рассказал о своей «мечте» — непременно стать Хокаге и защищать всех и вся в своей скрытой деревне. Во мне в корчах умирает прекрасный актёр, потому как бабулька повелась и на этот раз. Хотя мой секрет довольно прост, в эти моменты я верю в то, что говорю.
После «драки одним пальцем», где бабуля продемонстрировала свою крутизну, а я — «недорасенган», мы сделали ставку, что она отдаст мне своё ожерелье, принадлежавшее Первому Хокаге и стоящее кучу денег, если я выполню законченный расенган не позже, чем через неделю. К сожалению, ушлая бабулька каким–то чудом вытащила из моего кармана кошелёк с выигранными в лотерею деньгами (между прочим, с первого раза и почти две тысячи рю) и сказала, что это моя ставка в нашем с ней споре. Как показывает практика моих прошлых жизней, деньги она не вернёт.
Вечером ко мне в номер заявилась Шизуне. Как и все, она стремилась выговориться и поведала печальную и трогательную историю Цунаде в тридцать восьмой для меня раз. Я уже говорил, что жизнь — боль, да? По–моему, это подходит почти ко всем ниндзя, которых я встречаю на своём пути. Взять хотя бы Шизуне, племянницу Като Дана, погибшего на войне жениха Цунаде. С пяти лет она таскается по злачным местам за заливающей своё горе бабулькой, пытаясь ей помочь и утешить. Ей двадцать восемь лет, а у неё вместо ребёнка капризная Цунаде, которая занимает миллионами деньги во всяких сомнительных притонах и тут же спускает их в первом же казино, а после этого пьёт, как сапожник, пытаясь заглушить тоску по умершим брату и жениху.
* * *
Неделя, данная мне на то, чтобы закончить технику расенгана, которую я потратил на то, чтобы попытаться делать её самостоятельно, а не с помощью клона, закончилась в понедельник с условной победой старого проверенного способа.
Я очнулся на кровати и понял, что сегодня тот самый день. Снова предстоит бой с Кабуто и Орочимару.
Шизуне, притащившая меня с поля, где я тренировался, спала прямо на полу. Когда я разбудил её, она вся переполошилась и попыталась догнать бабульку, отправившуюся на встречу к Орочимару в одиночку, но её остановил вернувшийся Джирайя. Старик был в ужасной форме, потому как бабулька после вечернего совместного распития саке подмешала ему какую–то байду, отчего бедный Извращенец потел, дрожал и всё норовил блевануть в ближайших кустиках, а также совершенно потерял контроль над своей чакрой.
Шизуне раскололась о договорённости Цунаде с Орочимару, и мы поспешили к месту их встречи, а затем и нашли поле боя, уже порядком раскуроченное бабулей, успев появиться в тот момент, когда Кабуто замахивался на неё кунаем.
— Наруто… — улыбнулся мне правая рука Орочимару, как старому знакомому. Я лишь иронично скривился.
— Похоже, что вы знакомы? — удивился реакции Кабуто на меня Джирайя.
— А ты думал, что шпион Орочимару не должен знать джинчуурики девятихвостого в лицо и по имени? Мы виделись на экзамене чуунина. Его зовут Кабуто, он медик уровня дзёнина, а также весьма неприятный и странный тип, — удовлетворил я любопытство старика. Похоже, что своей манерой речи я стал копировать Саске, потому что лицо Кабуто забавно вытянулось.
Впрочем, насладиться мне не дали, Цунаде оттолкнула нас и напала на Кабуто, махая ногами и кулаками. Вот только он применил «секретную технику» против бабули, используя её слабость и страх, о котором мне поведала Шизуне.
В мгновение ока грозная будущая Пятая Хокаге осела на землю и, задрожав, обмякла, пытаясь стереть с себя кровь, которую на неё налил очкарик, ранивший себя в руку. Гематофобия крайней степени. Довольно низко с его стороны. Он врезал ей так, что она отлетела на десяток метров. Её шокированное и потому никак не реагирующее тело поймала Шизуне.
— Ты прав, Наруто, — решил всё–таки потрепаться Кабуто. — Я шпион деревни скрытого Звука, похоже, ты не такой дурак, каким кажешься. Я собирал информацию и, собирая информацию о тебе, я кое–что понял…
— Дай угадаю, — прервал его я. — Сейчас ты будешь заливать мне о том, что, в отличии от моего друга гения Саске, у меня совсем нет таланта ниндзя.
— Э? — сверкнул очками Кабуто.
— Не утруждайся, я могу сказать тебе, что у тебя к шпионажу тоже нет никакого таланта. Мой друг, лишь взглянув на твои потуги втереться в доверие новому выпуску генинов, сказал мне, что ты шпион. Да и с твоим уровнем семь раз заваливать экзамен на чуунина… Серьёзно? Думаю, что тебя постоянно пасли АНБУ, и поэтому ничего путного ты и не смог «нашпионить». Хотя, может, то, что я люблю лапшу, а Саске нравятся помидоры с грядки, и пригодится тебе когда–нибудь.
Кабуто справился с удивлением и попытался взять разговор в свои руки.
— Даже делая такое страшное лицо и иронизируя надо мной, ты всё равно не сможешь изменить того факта, что ты всего лишь милый беспомощный генин. Возможно, ты надеешься на монстра, сидящего внутри тебя, но на фоне легендарной троицы ты всё равно — ничто. Ты, словно мелкое насекомое, если ты вмешаешься, я убью тебя.
Да–да, если не знаешь, что сказать — угрожай…
Я сделал вид, что очень разозлился, и с воплями побежал на него. Его правая рука была ранена. Я сделал пять клонов и напал на него, используя чакропроводящие лезвия. Достать железом не получилось, слишком вёрток, но мне удалось легко ранить его правое плечо и левую ногу режущей чакрой ветра. Он развеял моих клонов и отпрыгнул к Орочимару, наблюдавшему издалека.
Кабуто зажевал какую–то таблетку, которую Шизуне опознала как кровоостанавливающую, а Орочимару в это время стал освобождать от бинтов свою руку. Фу, такая мерзость у него под этими бинтами, фиолетовая вспухшая конечность, ветер донёс до меня отвратительную смесь запаха лекарств и разложения.
— Похоже, что хозяин решил вступить в игру, — заметил их приготовления Джирайя. — Шизуне, ты возьмёшь очкарика. Орочимару я беру на себя, — отдал распоряжения старик. — Но перед этим я хочу, чтобы Цунаде сделала что–нибудь с моим телом.
— Сожалею, но действие лекарства продлится ещё некоторое время, — повесила голову Шизуне, — я ничем не смогу помочь.
— Понятно… — Джирайя тяжело вздохнул. — Значит, придётся так…
Я посмотрел на бабульку, которая совсем расклеилась и вся дрожала… Да «mozgovinos» ей точно не повредит…
— Наруто, — отвлёк меня от моих мыслей Извращенец. — Защищай Цунаде и её поросёнка.
— М? Хорошо, — ответил я, Джирайя аж воздухом захлебнулся, явно ожидая от меня возражений.
— Я серьёзно, Наруто, не вмешивайся, противники слишком сильны, — на всякий случай повторил Извращенец.