Страница 32 из 64
Эта потертость, так красиво уносящая вдаль за собой в мифические звездные миры, не сказывалась, однако, никоим образом на укрывных способностях старой палатки – ни дождь, ни снег ей были абсолютно нипочем. Ну, если только камнепад она не смогла бы сдержать. Так это ни одна палатка не справилась бы!
Матвей улегся отдыхать после сытного обеда, а Игорь переоделся и вновь куда-то убежал по своим делам. А может, и вообще покинул лагерь – он часто так делал по пятницам после обеда – просто уезжал в неизвестном направлении. А потом возвращался – довольный какой-то, как кот, объевшийся сметаны.
Странно, вроде никаких гостей особых не ждали сегодня. Да и руководство армейское сейчас летать сюда не планировало – в горах был очередной период затишья, поэтому посещать своим вниманием это место никто не хотел. Если только…
Демон напрягся – да, это генерал прилетел. Он прекрасно слышал, как забегали солдатики по плацу.
Вход в их палатку поддерживал брусчатый сруб, наспех сколоченный из каких-то строительных опилков (по-другому назвать то, из чего был он сколочен, было просто невозможно). Демон прислонился к срубу спиной, рискуя, при этом, упасть и больно ударится всем, чем только можно, на землю, и закурил.
Солдаты, периодически пробегавшие мимо, смотрели на него с непониманием – как он может стоять в такой свободной форме, когда великое московское начальство пожаловало?
Вертолет все еще продолжал бешено вращать лопастями, когда дверца отъехала в сторону, и генерал начал спускаться вниз.
Демон кивнул генералу и скрылся в палатке. Он уже видел, как пилот заглушил двигатель и понял, что Павел Семенович тут надолго.
– А почему радостью и семейным счастьем не пахнет? Так же, как и бутербродами? – с озорными чертиками в глазах поинтересовался генерал, глядя на своего подчиненного.
– Ты отцом стал. Вчера, – губы генерала расплылись в довольной улыбке.
– А это ты сам своему сыну Матвею Александровичу Воропаеву скажешь, когда приедешь, папаша, – генерал сел рядом с агентом и ободряюще похлопал его по плечу. – А пока тебе надо попытаться напрячь мозг и рассказать мне, что удалось нарыскать тут. Чтобы мы с тобой вместе решили, как долго тебе еще тут сидеть.
– А ты уверен, что это просто мелкие запчасти для ремонта? – генерал встал и подошел к печке. – Я постарался привлечь техников наших и некоторых оружейников, которые работают с такими комплексами. Они говорят, что, несмотря на кажущуюся их сложность, их можно легко собрать практически в кустарных условиях. Главное, чтобы была возможность организовать качественную сварку и припайку деталей. А такое возможно в любом автосервисе, как ты понимаешь.
– Не всех, – устало вздохнул генерал. – Один остался в живых. Успел сбежать за три часа до ликвидации. И, попробуй угадать, кто ему бежать помог!
– Именно! И у меня есть все основания думать, что не просто так он помог этому человеку.
– А ты не подумал, что Салимов какие-то свои цели может преследовать, помогая этому человеку? Как насчет, скажем, использования этих комплексов в каких-то его целях?
Вместо ответа генерал кивнул на кожаную папку, лежащую рядом с Демоном.
Генерал усмехнулся и сам потянулся за сигаретой в пачку к своему агенту – напряжение, повисшее в палатке, можно было резать ножом. Он смотрел внимательно, как Демон что-то выискивает на тонких листах кальки, на которых изображены были те самые пресловутые чертежи, прикидывает, зарисовывает тут же, на краях кальки.
– Уверен? – генерал недоверчиво взглянул на агента – все-таки инженером Матвей никогда не был, а тут нужны были именно инженерные мысли.
– А кто тебе сказал, что он ее покупал? Он просто помог бежать тому, кто владел информацией. И так ее купил. За свободу, так сказать!
– Почему-то я даже не удивлен, что ты помнишь его фамилию, – улыбнулся генерал. – Да, ему.
– Об этом не переживай – как только он тут появится, ты первый об этом узнаешь. После меня, разумеется.
– Я сделаю все, что будет необходимо, будь уверен. Они больше не пострадают, – генерал похлопал агента по плечу, подхватил папку и вышел из палатки. Через три минуты винты вертолета дрогнули и начали раскручиваться, готовясь принять на борт московского генерала, который почему-то имел очень долгую беседу один на один в палатке с одним из странных жителей этого лагеря.