Страница 3 из 18
Что заставляет верующих включаться в номадический режим религиозности? Как осуществляется и регулируется это движение? Как достигается сложный баланс между свободой и послушанием, модерностью и традицией, который стремятся обрести православные номады?
Не любого человека, которого его вера заставляет пускаться в путь, мы называем номадом. Верующий, совершающий регулярные поездки в свой приход, или священник, по долгу службы участвующий во многокилометровом крестном ходе, не относятся к этой категории. Номадизм, как предлагается его понимать в этой книге, связан с представлением самих православных номадов о том, что сакральные места, где происходит «встреча небес и земли» [Браун 2004], непременно находятся вне мест их постоянного обитания, на периферии модерной жизни. Они исходят из того, что, чтобы побыть верующим, нужно покинуть свое обжитое пространство и переместиться за его пределы, в места полу-чужие. В таких местах религиозные номады встречаются с «туземцами» – насельниками монастырей, сельским клиром и местными жителями, – чтобы открыть для себя аутентичную национальную традицию и почувствовать свою принадлежность к ней. В этом стремлении они сходны с коллективами музыкантов-фольклористов, фиксирующими песенное народное творчество, чтобы впоследствии включить его в собственный репертуар. Путешествия к святыням, таким образом, становятся и путешествиями во времени: из рутины настоящего продолженного времени номады временно перемещаются в прошлое неизменное.
Главные герои этой книги – паломники, вернее, паломницы, которые участвуют, иногда или часто, в организованных автобусных поездках выходного дня. Вместе с ними мы отправимся к намоленным или еще не вполне намоленным местам – к деревенской святыне, в маленький монастырь и на могилу старца. Мы увидим их недоверие к религиозным институциям и потребность в социальной солидарности, телесное и материальное измерение их веры. Мы попытаемся посмотреть на мир современной российской провинции их глазами – путешественников, отправляющихся в путь, чтобы лично соприкоснуться с сакральным. Мы увидим, какой труд они вкладывают, чтобы получить во время поездки персональный религиозный опыт, пережить свое малое чудо, встречу с самими собой, временно свободными от рутинных социальных статусов и обязательств.
Это состояние свободы, сходное с описанным Виктором Тёрнером состоянием лиминальной вненаходимости [Тёрнер 1983; Turner E., Turner V. 1978], создает условия для обращения паломника к собственной внутренней личности, подлинному себе. Эту подлинную внутреннюю личность он ощущает через особое состояние, которое более искушенный верующий мог бы назвать опытом присутствия благодати. Современный российский паломник, как правило, не рассчитывает на то, чтобы быть свидетелем чуда у святого места. Не то чтобы он не верит в возможность исцеления или мироточения от иконы, о которых ему рассказывают церковные медиа; он мало верит в то, что такое может произойти с ним лично. О личном опыте чуда, тем не менее, рассказывает едва ли не каждый паломник, но это чудеса невидимые или незаметные для других. Чудесная метаморфоза в таких рассказах происходит не с телом паломника (хотя иногда и с телом тоже), а с его внутренним «я».
Православных номадов нужно было искать в среде их обитания, не внутри церкви, а за ее стенами: в автобусных паломничествах, в очередях к путешествующим святыням, на православных ярмарках, у часовни Ксении Блаженной на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге и в других святых местах. На протяжении своего длительного полевого исследования, которое никогда не прекращалось вовсе, а лишь становилось более или менее интенсивным в зависимости от выполнения преподавательских обязанностей, грантовых и всяких бытовых обстоятельств, я пользовалась разными исследовательскими тактиками. Назовем их тактиками охотника, собирателя и землепашца. Первая – ограниченная во времени, интенсивная этнографическая работа с глубоким погружением и перемещением в пространстве (из «дома» в «поле») (о концепте «поле» в антропологии см.: [Гупта, Фергюсон 2013]). Такими были мои поездки с паломниками в Ленинградскую, Псковскую, Новгородскую, Свердловскую области, работа на местных святынях, несколько поездок в Свердловскую область, где я наблюдала за жизнью приходских общин и ездила в паломничества, и работа на православных ярмарках в Санкт-Петербурге и Екатеринбурге. Тактика собирателя предполагает постоянное умножение материалов и этнографических наблюдений в ситуациях, изначально не запланированных как исследовательские. Именно такой была моя поездка в Новосибирскую епархию с американским священником о. Грегори Джойсом, проводившим сравнительное исследование уровня толерантности российских и американских священников и нуждавшимся в русскоязычном ассистенте. Таким же неожиданно продуктивным оказалось мое сотрудничество с упомянутой выше норвежским режиссером-документалистом Беатой. Оба случая были ценны не только умножением материалов, но и возможностью увидеть свое поле в новом ракурсе. Отдельными ценными случаями собирательства были встречи и разговоры с коллегами, школьными и университетскими друзьями и их знакомыми, захотевшими впустить меня в свои православные жизни. Наконец, тактикой землепашца я называю знакомый многим антропологам каждодневный сбор информации об изучаемом социальном явлении или группе. Это чтение православных интернет-форумов, сетевых и печатных изданий, просмотр соответствующих новостей и знакомство с документами. Сюда же я отнесла бы свою повседневную работу со студентами, которые в курсовых проектах и других учебных заданиях нередко рассказывали мне то, о чем я не знала или не думала ранее.
Книга состоит из введения и четырех глав. Во введении ставятся основные вопросы, обсуждаемые далее в тексте: что значит быть православным в современной России и что предлагается понимать под православным номадизмом; в чем состоит особенность проведения этнографического исследования в православном поле и каковы границы этого поля; рассматривается свойственная паломническим путешествиям идеология подлинности и основные топосы аутентичности. Также во введении дается историографический обзор антропологических исследований паломничества. Первая глава книги рассказывает о том, как организуется паломничество выходного дня, кто такие автобусники и из чего складывается паломнический опыт, ради которого люди отправляются в свои религиозные путешествия. Вторая глава знакомит со священными местами, в которые направляются паломнические группы, созданием и функционированием этих локусов сакральной географии, конфликтами интерпретаций, возникающими между разными группами почитателей святыни. В главе обсуждается концепт намоленного места, в котором заключается важная для современных православных идея преемственности религиозной и культурной традиции. Намоленное место понимается как своего рода контейнер для аккумуляции благодати, где можно пережить подлинный опыт принадлежности к традиции, такой же, каким он был у предыдущих поколений паломников. Следование этой идее вырабатывает особые фильтры исторической памяти, сжимающей советское прошлое с его эффективной политикой секуляризации до незначительного размытого эпизода. Здесь рассказывается об истории и современной жизни одной сельской святыни в Северном Причудье (Ленинградская область), а также обсуждается вопрос о роли мощей святых в формировании почитаемого места. Третья глава рассказывает о современном культе святых. В частности, здесь идет речь о феномене живых святых – старцев – на примере почитания сельского священника из Псковской области Николая Гурьянова. В четвертой главе говорится об одном из мест встреч православных номадов – православных выставках-ярмарках. В ней обсуждаются вопросы специфики экономической культуры православных, постоянная работа по перекодированию акта покупки-продажи в термины благотворительности и другие варианты чистого дара.
Имена информантов в книге, как правило, изменены, за исключением тех случаев, когда разговор велся с публичным человеком, который не хотел анонимности. В материалах, собранных в рамках этнографических экспедиций Европейского университета, сохранен принятый в полевом архиве экспедиций принцип ссылки на полные имена информантов.