Ретрокс

Великан зло зарычал, никто из его противников и не думал атаковать. Все спокойно ожидали, пока тот первым броситься на старейшину, чтобы нанести череду ударов. Послышался дикий рев, гигант обернулся. В этот момент он увидел, как стрела лучника отбросила голову брата, лишив того зрения навсегда. Великан стиснул зубы настолько сильно, что послышался хруст.

Немедля ни секунды монстр кинулся в атаку. Сделав пару шагов, гигант резко поменял направление и прикончил ближайшего копейщика, который не успел среагировать.

Шмякнув его дубинкой, он отправил уже мертвое тело мужчины в полет. Пролетев через всю арену, кочевник со шлепком врезался в стену, где и остался висеть.

Переглянувшись, старейшина принялся читать заклинания. Великан призывно поднял голову. Закончив, огромный сгусток магмы полетел через все поле. Моментально среагировав, великан прикрыл коленку дубиной, которая зашипела. Гигант самодовольно улыбнулся.

Послышался крик откуда-то слева, на секунду старейшина повернул голову и удивленно вскинул брови. Инстинктивно великан последовал за взглядом мужчины, но тут же получив в лицо шаровой заряд. Дезориентировавшись на мгновение, монстр понял, что проиграл. Подбежавшие сзади кочевники воткнули копья под коленные чашечки, с силой прокрутив оружие. Ослепленный болью, гигант рухнул наземь, где люди оборвали ему жизнь.

Яростно крича, первый великан поднял дубину, с которой свисали ошметки кочевника. Он махал ей во все стороны, намереваясь прикончить всех людей. Мгновенно оценив ситуацию, лучник поднялся на ноги и выпустил стрелу в шею монстру. Гигант замер, дрожа от болезненного укола и пытаясь определить, откуда она была выпущена. Одна, другая тут же вонзились в шею, коля и раздражая. Поняв, что он не убил того человека, великан направился завершить начатое, используя дубину как щит.

Подбежавшие кочевники, выждав момент, перерезали ему второе сухожилие. Шаман пустил молнию в спину монстра, вынудив его выгнуться дугой. Чтобы сохранить равновесие, великан взмахнул дубиной. Подбежавшие мужчины с другой стороны вонзили копье под коленку великану. Крича от боли, гигант рухнул. Не тратя времени понапрасну, кочевники живо добили его.

Толпа билась в экстазе. Опьяненные зрелищем, люди улюлюкали, кидали пакеты и овощи, ждали продолжения. В одном из рядов завязалась драка. Мужчина на эмоциях повалил женщину на пол и яростно избивал. Толпа при этом его подначивала и смеялась.

Над телом кочевника, которого впечатали в стену, собралась детвора. Они кидали в него камни, намереваясь сбить мертвое тело. Каждый раз, когда камень попадал по цели, издавая хлюпающий звук, дети весело смеялись. Один из ребят взял большой булыжник, размером с голову, и целился, дабы, наконец, сбить мужчину. Однако, он не удержал равновесие, нога его соскользнула, и мальчик упал вниз. Неудачно приземлившись, ребенок сломал шею.

Переглянувшись, его друзья рассмеялись и принялись кидать камни в новую цель.

С противоположной стороны завязалась еще одна драка. Сцепившиеся мужчины колотили друг друга под улюлюканье толпы. Одному из зевак показалось это недостаточным зрелищем, и он столкнул парочку вниз. Все, кто это видел, залились хохотом, похлопывая по плечу убийцу.

– Мерзко! – выплюнул Ретрокс.

– Увы, такой наш мир создали Боги. Вы в своей академии живете в теплых домах, кушаете отличную пищу, пьете лучшее вино и не замечаете, чего именно хочет народ. Никому не нужна ваша жалкая справедливость. Знаешь, почему они, голодные и больные, так радуются? Потому что, быть может, это – единственное яркое событие, которое они повидают за всю свою жизнь. И они это осознают, вот и впитывают в себя все до капли. Мои прадеды это осознали, вот королевство и процветает.

Они наблюдали, как остатки племени Зухара собрались вместе, перевязывая раны и оплакивая погибших. Решетка снова скрипнула. Шах потер ладоши.

На арену, рыча и щетинясь, выбежали волки. Размер этих зверей был около двух метров в высоту и четырех-пяти в длину. Их смоляно-черная шкура местами обожжена. По торчащим ребрам стало ясно, что животных очень давно не кормили. Все звери имели странный ошейник, от которого исходила магия.

– Нравятся? – улыбнулся Шах.

– Никогда не видел таких огромных зверей! – выдохнул Ретрокс.

– Порода этих волков – Канорас. Они намного сильней, ну это понятно, и мудрей своих собратьев. Большинство племен, кто поклоняются Богам духов и проповедуют шаманизм, почитают этих зверей, – глаза Радамисса злобно сверкнули. – Для них они священны!

Неприятный холодок пробежал по спине Ретрокса. Он посмотрел вниз, увиденное больно укололо: кочевники в отчаянии опустили руки.

– Так нельзя! – выкрикнул Ретрокс.

– Прикажете наказать наглого юнца? – осмелился спросить один из свиты, видимо Верховный жрец, неверно истолковав молчание Шаха.

– Зачем? – Радамисс удивленно посмотрел на своего слугу. Тот послушно отступил, с ненавистью глядя на парня. – Понимаешь, мальчик, в этом-то и весь интерес! Именно в таких моментах и открывается истинная натура человека! Предашь ли ты свои идеалы ради собственной шкуры?

Выпущенные волки пробежали мимо людей. Злобно рыча и клацая зубами, звери вертели мордой, чтобы сбросить давящий ошейник. Один из животных не спеша приблизился к кочевникам. Он чувствовал, что люди не настроены к нему враждебно.

Волк почтительно опустил голову перед вышедшим вперед шаманом. Старик поклонился в ответ.

Толпа притихла. Казалось, в этот миг замер даже воздух.

Остальные звери принялись за великана. Они, наконец, могли удалить свой голод.

Волк, проявляя удивительное доверие, опустился у ног шамана и прикрыл глаза. Старик потрепал его по макушке и принялся осматривать ошейник.

Толпа ахнула.

Шах скрипнул зубами, подбежавший маг тут же принялся читать заклинание.

По телу зверей пробежали странные синие линии. Волк, что лежал у ног шамана, странно выгнулся и завизжал. С остальными было тоже самое: животные визжали и метались из стороны в сторону, пытаясь скинуть жгучую паутину.

Шаман с ненавистью посмотрел на Шаха.

– А вы думали все так просто? – зарычал Радамисс. – Выживет кто-то один! Не хотите сражаться с волками? Я убью их на ваших глазах!

Сияние на шкурах зверей стало ярче. Волки валялись в земле, рвали шкуру на себе и жалобно выли. Гордые животные метались из стороны в сторону, не приближаясь к кочевникам.

Волк отступил от Шамана, чтобы в порыве агонии его случайно не ранить. Он рычал и пригибался к земле, стараясь не дергаться, дабы не веселить их мучителя.

Старейшина, пообщавшись с товарищами, вышагнул вперед и высоко поднял свой рунический нож. В этот момент он посмотрел в глаза Ретроксу и улыбнулся.

Казалось, он что-то хотел этим сказать, но парень не понял, что именно.

После этого странного жеста, Шаман выкинул его в сторону и направился к товарищам, где они принялись обниматься и дружески похлопывать друг друга по плечу.

– Вшивые собаки! – закричал Радамисс. – Убейте! Убейте их всех!

Придворный маг в спешке начал читать заклинание.

Вдруг старейшина подошел к волку и что-то ему прошептал. Старик ободряюще похлопал зверя по боку и громко рассмеялся. Оставшееся племя его поддержало.

Волк покорно убрал уши назад и жалобно заскулил. Он извиняющимся взглядом посмотрел на старика. Шаман ему кивнул и улыбнулся.

Аккуратным движением волк разинул пасть и перекусил шею старейшине, убив его быстро. Остальные звери последовали их примеру.

Как только умер последний из кочевников – синяя паутинка пропала. Звери больше не испытывали той дикой боли. Однако, от их внешнего вида задрожали коленки даже у бывалых воинов – эта стая волков олицетворяла ярость.

– Глупцы! – фыркнул Радамисс. – До самой смерти остались верны своим идеалам. Терпеть не могу таких!

Ретрокс стоял пораженный. Его одолевала буря эмоций. Отец учил: смерть в любом проявлении есть зло. Если ты умер – ты проиграл. Однако, кочевники выглядели счастливыми! Они не прогнулись под тиранией Радамисса, а, значит, победили… умерев? Племя воинов Зухара могло убить волков ради собственной шкуры. Но были бы они тогда счастливы? Радовались бы они этой победе? Была ли бы тогда это победа? Воины сражаются, чтобы что-то защитить. Но в этой ситуации, когда их заставили драться против их воли, поражение, получается, является победой?