Страница 18 из 96
Тифус шел в авангарде своей армии. Главном последователю Нургла казалось унизительным отсиживаться где-то вдалеке. Смертные должны были увидеть ту мощь, которую его бог даровал ему, дабы они поняли, насколько их божеству безразлична их судьба. Они должны узреть момент его триумфа; лишь после этого могущественные противники отбросят надежду и преданность, вверив свои души в милосердные руки Нургла.
Тифус нес свою боевую косу с большой заботой. Вся та грация, что исходила от его медленных движений, лишь усиливалась длиною древка его оружия, что перерастало в неутомимый клинок. Лезвие косы разрезало воздух с легким шипением, оставляя лишь синие искорки. Все, чего она касалась, тут же уничтожалось сокрушающим ударом чудовищного по своей мощи силового поля. Он всегда затачивал лезвие, но по большей части это страшное орудие не столько резало, сколько пробивало. Резким и ловким движением он совершил круговой удар, разрывая сваренные листы металла, что представляли собой укрепление. От его ударов пластсталь ломалась так же легко, как и плоть. Импровизированная баррикада была разрезана надвое. Пинком своей ноги он выбил одну из половин и начал движение. Еще один взмах. Троих человек разорвало на части. Лазболты вгрызались в энергетический щит его брони Катафракта. Он устремил свой взор на преисполненного страха солдата, чьи расширенные зрачки можно было разглядеть даже сквозь визор его противогазовой маски. Тифус увидел, как вся уверенность этого мужчины испаряется на глазах.
‘Отбрось свое оружие! ’ – сказал он ему. ‘Забудь своего беспощадного бога. Присоединяйся к нам. Вечность смерти и перерождение ждут тебя! Отец Нургл будет добр к тебе – для верных у него припасено множество даров. На полях его садов найдется место для всех из вас. Там вы можете предаться благословенным страданиям без боли и вреда. Возрадуйтесь, ибо в священной гнили вы будете жить вечно! ’
Ответом мужчины стал выстрел лазгана прямиком в лицо Тифуса. Луч прорвался сквозь силовое поле, оставив на белом шлеме Тифуса черную дыру. Из образовавшейся раны начал течь демонический ихор. Броня соединилась с телом Тифуса давным-давно, а поэтому этот выстрел заставил его почувствовать острую боль.
Недовольно вздохнув, Тифус поднял свою руку и раздавил голову мужчины усилием воли.
Смертные никогда не слушают и это печалило его. Они были такими глупыми: все, что они видели перед собой, было лишь гниющими заживо монстрами. Они не понимали того, что мутации Гвардии Смерти представляли из себя божественный дар, а их болезни были самым настоящим благословением. Тифус хорошо знал трусливую натуру человека. Если бы у них была возможность обратить время вспять, то они бы не стали принимать дары Нургла за простое обезображивание – они бы возжелали вновь получить этот шанс на спасение. Теперь же они утратили этот шанс навсегда.
Ему придется забрать их души силой.
В тот момент, когда последний из людей был разрублен его косой надвое, его энергетическое поле начало разрываться от попадающих в него снарядов болтеров. Несколько из них смогли прорваться сквозь него, детонируя при контакте с керамитовыми пластинами брони Тифуса. Он неуклюже развернулся, взглядом разыскивая тех, кто посмел напасть на него.
Подход к командному центру являлся настоящим испытанием. Пара выступающих бастионов прикрывала внешние ворота. Укрепленные огневые точки были расположены по всему периметру прилегающей местности. Все было рассчитано с великой точностью. Возможно, что к этому приложил руку один из сынов Дорна, подумал Тифус. Он не сомневался, что все те, кто населяют эти укрепленные, недавно залитые бетоном цельнометаллические бастионы обязательно падут. Впрочем, защитники и не рассчитывали выжить. Они продавали свои жизни настолько дорого, насколько это только возможно. Остатки Адептус Астартес продвигались в сторону Гвардии Смерти, надеясь остановить их продвижение, тем самым пытаясь задержать их хоть на какое-то время. Эта атака была безнадежной. Армия Тифуса являла собой полную первую роту Легиона Космических Десантников. Это была сила, что по своему количеству была способна превзойти жалкие Ордена Космических Десантников несколько раз подряд, а в данный момент их было всего лишь пятьсот – обреченные на смерть защитники звездного порта.
Космические Десантники были отобраны Гиллиманом из многих маленьких групп, что были высланы на помощь Ультрамару Орденами, чьи базы располагались вдалеке от владений Ультрамаринов. Несмотря на то, что многие из них были сынами Гиллимана, между ними не было уз братства, и уж тем более они не могли координировать свои действия так, как это делали легионеры древнего Тринадцатого Легиона. Их попытки были смешны. После падения Хоруса, сердце Гиллимана было заполнено страхом настолько, что он решил разбить Легионы, тем самым лишая их былой мощи. К этим так-называемым воинам Тифус не чувствовал ничего, кроме презрения.
Пятеро из них стреляли по нему, игнорируя близстоящих противников, тем самым пытаясь сразить командующего войсками противника. На их месте Тифус бы сделал то же самое.
В токсичных миазмах, что витали вокруг Тифуса и его солдат, тихо кралась сама смерть. Вдохнув их поглубже, он сделал несколько движений своими руками, после чего выдохнул смертоносное облако в направлении Космических Десантников. Отравленные пары с невероятной скоростью устремились в сторону своих целей, метя в слабые места их брони, закрадываясь в их дыхательные маски и поражая мягкие элементы доспеха в районе локтей и коленей. Бойцы продолжали вести огонь еще секунду, после чего их фильтры растворились, позволяя несущему смерть газу проникнуть в их экипировку. Спустя мгновение они падали на землю, хватаясь руками за свое горло, в то время как из решеток на их шлемах рывками выплескивалась кровь.
Битва подходила к своему завершению. Даже сам звездный порт, будучи подверженным влиянию различных газов и болезней, выглядел так, будто он представлял собой живое существо и был в шаге от гибели. Когитаторные вирусы прорывались по каналам операционных систем, разрушая кабеля и ретрансляторы сигналов вместе с машинным кодом. Оборонительные орудия приходили в негодность, едва подергиваясь на своих проржавевших постаментах. Освещение становилось все тусклее и тусклее. Системы вентиляции и антибактериальной обработки, пытаясь очистить атмосферу станции, всасывали в себя ядовитые пары Первой Роты, после чего тут же разрушались. Лужи запекшегося масла и смазок вытекали из отключившихся машин. Заражение машин было почти таким же достойным Нургла деянием, как и умерщвление живой плоти. Нургл будет доволен. Сопротивление силам Нургла ослаблялось с гибелью каждого человека. По фабрикам Одиссейского порта прокатилась волна порчи, что приносила с собой тысячелетнее разложение.
Полуразрушенный клаксон попытался оповестить станцию об активации механизмов самоуничтожения реактора. Он повторял свое механическое сообщение до тех пор, пока его голос не пропал в статическом шуме. Тифус насторожился, пытаясь уловить изменения в вибрации, которые бы оповестили его о том, что предохранители были выключены, а головные механизмы впрыска уничтожены.
Реактор начал пульсировать, тем самым заставляя землю дрожать так, словно та была больна лихорадкой. Тифус ухмыльнулся – это была его заслуга. Любые попытки испепелить Гвардию Смерти вместе со станцией были предотвращены демоническим скрап-кодом и полу-органическими вирусами, что бушевали в системах орбитальной станции.
Тройка чумных машин открыла огонь из мельтаганов, тем самым проделывая путь в стене у самой левой башни, что охраняла главный механизм затвора ворот. Поток мерзости, что был выпущен из алхимических орудий через эту дыру, положил конец всем силам сопротивления, что еще оставались в бастионе. Спустя несколько мгновений подобная судьба настигла и правую башню. Мерзкое чумное отродье начало продвигаться к проходу, не обращая внимания на все еще шипящую и плавящуюся пластсталь, отдавая приказ своим гниющим слугам из рядов смертных покрыть ворота застывшим отвратительным месивом. Из мест, к которым прикладывали эту субстанцию, тут же вырывались клубы дыма, что заставляли метал ржаветь на глазах. В тех местах, куда приземлялись особенно крупные ошметки этой слизи, металл ржавел настолько быстро, что спустя несколько мгновений рассыпался от легкого дуновения ветра. Адамантиум должен был быть невосприимчив к подобным эффектам, но железная чума была недугом, ведущим свои корни прямиком из варпа. Для него законы измерения смертных не значили абсолютно ничего.