Шуба

«Где это я, зачем здесь столько света? Всё это великолепие так похоже на музей», ― мои мысли путались, и я никак не могла сосредоточиться. Комната вокруг меня начала понемногу вращаться, меняя и размывая очертания предметов. Насмешливый голос выдернул меня из этих зыбучих песков, словно облив ведром холодной воды.

― Ну что, Маш, как тебе квартирка, нравится?

― Да, ― это всё, что смогла прошептать в ответ, опускаясь на мягкий ковёр и сидела, покачиваясь, чувствуя, как закладывает уши.

«Ну, вот и всё, сейчас отключусь», ― пронеслось у меня в голове.

Но упасть мне не дали. Внезапно вращение мебели прекратилось, дурманящий запах куда-то пропал, и кто-то весьма энергично похлопал меня по щекам, приводя в чувство.

― Думала, ты сильнее. И минуты не продержалась, ― разочарованно произнёс всё тот же странно знакомый голос, и я почувствовала, как в рот мне вливают до ужаса горькую жидкость. Закашлявшись, скривилась, но зато моментально пришла в себя.

Надо мной склонилась Лу. Её голубые глаза смеялись, губы были растянуты в добродушной ухмылке. Мне показалось, что надо мной потешались даже веснушки на её носу. Это меня взбесило.

― Что, весело тебе, да? Может, ещё станцуешь и споёшь на радостях, что справилась со мной? А то иди, сделай круг почёта вокруг дома...

― Маш, ты что, обиделась? Прости, я не хотела тебя напугать, кое-какие эксперименты проводила...

― Ясно-понятно, значит, я не вовремя. Ну, извини. Пойду домой, ― я попыталась встать, но мои ноги словно магнитом притянуло к полу. Они никак не хотели двигаться. А пол...

Что за дела? Где паркет и мягкий ковёр? Обычный серый линолеум. Подняла голову, чтобы подтвердить догадку ― всё в квартире изменилось. Под потолком висела одинокая лампочка, из мебели остался только старый драный кошками диван и облезлый стол с двумя не менее страшными стульями. Никаких картин на выцветших обоях и в помине не было. Только свечи остались на своих местах.

― Опять меня гипнотизировала, что ли? ― возмутилась я.

― Не-а! Это немножко другое, я потом тебе объясню. Чаю хочешь? ― Лу протянула мне руку, и я схватилась за неё. Она с такой силой потянула меня к себе, будто хотела выкинуть меня из окна. Или выдернуть мне руку из сустава. Но, к счастью, всё обошлось. Ну и силища у девчонки! Что бы Лу мне ни говорила ― она наверняка имела какое-то отношение к цирку, а иначе как объяснить все эти её фокусы?

Отдышавшись, я неуверенной походкой пошла за Лу. Та двигалась, пританцовывая, впереди меня. «Какая же она грациозная, ― молча восхищалась я, ― ходит так, словно танцует под музыку, слышную только ей одной».

Сегодня на ней не было странной шубы. Она была одета в длинную жёлтую футболку с цифрами «шестьдесят восемь» на груди и чёрные леггинсы. Девчонка как девчонка. Но всё же что-то с ней было не так. Понять бы ещё, что...

На кухне мало что изменилось после виденного мной погрома, устроенного Лу две недели назад. Какие-то мелкие предметы вперемежку со столовыми приборами валялись на полу. Несколько перевёрнутых ящиков так же не улучшали общего впечатления.

― Ты, что, не убираешься совсем? ― удивилась я, ― как же ты тут живёшь?

― Как-как... да нормально живу, ― Лу пожала плечами и стала открывать дверцы шкафов, видимо, в поисках чистых чашек.

― О! ― обрадовалась она, доставая с полки открытую пачку чая и помятую коробочку, предположительно, с сахаром. Она долго принюхивалась к «чаю», подозрительно морща нос, а потом плюхнула пачку на стол со словами: «Сойдёт!» ― и полезла в старый комод у стены, долго в нём чем-то гремела, пока, наконец, не вытащила пыльный эмалированный чайник, лучшие времена которого, судя по всему, давно прошли. На этом я её остановила.

― А пошли ко мне, у меня сейчас дома никого нет. Папа только вечером придёт, я тебе не только чая, но и суп налью ― будешь?

Лу бросила ненужный уже чайник на пол, так что я вздрогнула, когда он с грохотом покатился по полу, и, радостно кивая, схватив меня за руку, потащила в коридор. Там быстро накинула на себя шубу и стала открывать дверь.

― Лу, ― ужаснулась я, ― переобуться не хочешь? Зима всё-таки, а ты в шлёпанцах.

― Не-а, мне не холодно, ― был ответ моей странной знакомой. Всё также держа меня за руку, словно боясь, что я убегу и лишу её обеда, Лу потащила меня из квартиры, даже не закрыв дверь.

― Лу, ты хоть дверь на ключ закрой, мало ли что...

―А что, думаешь, кто-нибудь зайдёт в гости? ― засмеялась она, ― ну, если и так, то ему же хуже будет, поверь.

Что-то такое было в её голосе, отчего у меня по спине стройными рядами побежали мурашки. Но я нашла в себе силы и сказала: «Закрой дверь, а? Мне как-то не по себе, когда дверь нараспашку...»

―Ладно! ― вздохнула она и махнула рукой. Дверь закрылась, как по команде, хотя мы уже ушли от неё на приличное расстояние. Я, было, открыла рот, чтобы задать очередной вопрос по этому поводу, но передумала. Решила считать это очередным её «фокусом».

Через несколько минут мы с Лу были уже у меня дома. Я разогрела обед, накормив и себя, и свою странную гостью. Нам было весело. Наконец-то меня покинуло чувство одиночества, от которого мучилась последние дни своей временной свободы от семьи, подруг и школы.

Опустошив тарелку с супом и даже, как собака, дочиста вылизав её, Лу радостно посмотрела на меня, словно ждала, что похвалю её за чистую тарелку. Я неуверенно произнесла: «Молодец, добавки хочешь?»

― А можно?

― Конечно, давай тарелку, ― и история повторилась. Потом мне ещё многое пришлось достать из холодильника, чтобы накормить это ненасытное чудище досыта.

«Сама виновата, видела же в магазине, как и в каких количествах она отоваривается. Интересно, неужели она всех куриц одна съела?» ― размышляла я, моя посуду, пока Лу добирала последние крошки из вазочки с печеньем.

― Спасибо, Маш! Я тебя объела, конечно, но давай потом сходим в магазин. Куплю тебе что-нибудь вкусное. Понимаешь, у меня метаболизм такой быстрый, всё время голодная...

Я молча кивнула, возразить мне было нечего. Может, и правда ― метаболизм, а, может, просто кое у кого желудок бездонный. Пока ковырялась с посудой, Лу приступила к осмотру квартиры. Разрешения на это она у меня, конечно, не спросила. А и правда ― зачем? Меня поражали её удивительное простодушие пополам с бесцеремонностью. Как спросила бы моя бабушка: «И где тебя, такую, воспитывали?»

Не рискуя оставлять гостью одну, я, вздохнув, последовала за ней. Лу ходила по квартире, как по музею ― раскрыв рот от восхищения. Тоже мне, нашла чему удивляться! Дешёвая мебель, поношенные вещи, но что-то всё-таки приводило Лу в совершенно непонятный восторг.

― Как же здесь здорово! ― радостно комментировала она, осмотрев мою неубранную комнату, где был такой бардак, что даже подруг не рискнула бы сюда пригласить.

― Ты это серьёзно? ― не скрывала я иронии в голосе.

― Конечно! У тебя есть своя комната, красотища!

― Да ты же одна в целой квартире живёшь, а говоришь, у меня здорово. Знала бы ты, как я мечтаю хоть часок побыть в одиночестве, когда вся семья собирается вместе...

― Вместе! ― как зачарованная повторила за мной Лу. ― Ты, Маш, просто не ценишь того, что имеешь. Знаешь, каково это быть всё время одной, пусть даже в большой, нет, тем более в большой квартире? Да и квартира-то ― не моя, временно там живу...

Я подумала и согласно кивнула. Мне и двух дней одиночества хватило, чтобы затосковать.

― Ясно-понятно, а почему ты одна, где твои родители? ― спросила я, и тут же пожалела об этом. Лицо у девчонки стало таким несчастным, казалось, что она вот-вот расплачется. Но это длилось всего мгновение. Лу снова улыбалась.

― Так уж у меня жизнь сложилась, и не думай даже меня жалеть. Поверь, я ― счастливее многих, ― произнесла она весёлым голосом, но взгляд при этом отвела.

Я понятливо кивнула.

― Во всяком случае, большая квартира ― это неплохо. Вот нам всё время места не хватает, пришлось в комнате перегородку устанавливать, чтобы у нас с Ромкой получилось две отдельные каморки.