Вначале я умер…

– И потом у тебя ведь поясница, – привела она последний аргумент в свою защиту.

– Да, причем тут моя поясница, ты вообще можешь быть сверху в этот раз.

– Еще чего! – искренне возмутилась она. – Я тебе, что малолетка какая-нибудь, чтобы сверху скакать?!

Спорить дальше не имело смысла. Закостенелость ее мышления меня просто убивала. Сколько мне еще нужно ждать, чтобы она проявила свою женскую суть и начала вести себя как сексуальная особь? Я уже готов был задать ей этот вопрос, но она скрылась в спальне, плотно прикрыв за собой дверь.

И тогда я обратил свой взор к небесам, обратился напрямую к судьбе: почему ты послала мне в жены женщину, с которой у меня полнейшая сексуальная несовместимость? Почему половину супружеской жизни я должен вымаливать секс у своей законной жены? За что меня судьба так наказала?

Живи мы в обратной жизни, то есть будь у меня возможность самому выбирать жену, я бы в первую очередь обратил внимание на совместимость в сексе, а уж потом на все остальное.

Настроение было испорчено, и ничего уже исправить было нельзя. Выскользнуть сейчас из дома, чтобы съездить к Алисе, было бы не столь подозрительно, сколь цинично по отношению к жене юбиляра, потратившей немало сил на подготовку и проведение банкета. Да и потом, Алиса просила предупреждать ее о визите хотя бы за три часа. И сейчас во втором часу ночи она вряд ли будет рада меня принять, хоть с утра и поздравила с юбилеем прислав милую смс-ску.

В итоге, я отправился спать, глубоко убежденный в том, что 50-летний юбиляр не заслуживает таких огорчений.

Следующие два дня я всем своим видом показывал жене, насколько сильно она меня обидела своим отказом. Пару раз у нас с ней даже возникли эмоциональные словесные перепалки из-за этого. Потом я конечно успокоился, но впоследствии ссоры на этой почве стали происходить у нас регулярно.

Слава богу наш сын не видел всего этого. Ему на тот момент оставалось жить чуть меньше 23 лет, он закончил свою официальную трудовую карьеру, уволился с работы, и уехал в Елабугу – соседний городок в 30 минутах езды от Набережных Челнов, где поступил в филиал Казанского федерального университета и заселился в студенческую общагу. Навещал он нас, как правило, один-два раза в месяц по выходным, так что в остальное время мы с женой могли ругаться, не стесняясь в выражениях.

И примерно раз в месяц мы скандалили по серьезному. Хорошо, что не чаще, потому что после таких скандалов мне нужно было «выпустить пар», а для этого я обычно ехал к Алисе. Она к тому времени вплотную подошла к 30-летнему рубежу и ее услуги ощутимо подорожали, поэтому слишком частые визиты к ней могли негативно отразиться на состоянии семейного бюджета. Последние полгода Алиса принимала меня в своих «апартаментах» – в однокомнатной квартире с хорошим ремонтом в 30 комплексе, которую она специально арендовала для встреч с клиентами. Иногда из-за скандалов с женой у меня на нервной почве возникали проблемы с потенцией. В таких случаях Алиса давала мне возбуждающую таблетку типа виагры, которая приводила меня в боеспособное состояние, потом мы занимались сексом, я успокаивался и возвращался домой.

***

Так прошел год. Мне оставалось жить 49, жене 46, то есть мы прожили в браке уже четверть века и нам оставалось еще чуть более 20 лет семейной жизни. Мы окончательно превратились в среднестатистических мужа и жену, которые уже полностью узнали и смирились друг с другом, но все еще не любят друг друга.

В повседневной жизни жена была для меня незаменимой. Ведь, несмотря на заметное улучшение здоровья, я все еще достаточно сильно зависел от нее – она знала, сколько каких таблеток и в какой очередности мне пить; что мне можно есть, что нежелательно, а что лучше полностью исключить; приходила на помощь в безвыходных ситуациях, например, когда нужно было втереть разогревающую мазь, в ту часть спины до которой я сам не мог дотянуться. В общем, с женой было по-домашнему удобно и спокойно.

Но меня по-прежнему просто убивали ее взгляды на секс, точнее полное отсутствие у нее каких-либо взглядов на секс. От слова совсем. В будние дни она постоянно ссылалась на головную боль и усталость после работы, а по выходным на кучу домашних дел, которые надо сделать не откладывая. Она даже разговоров на эту тему избегала, пресекала их на корню. И всячески давала мне понять, что сейчас как женщину ее стоит воспринимать лишь в роли хранительницы домашнего очага и матери нашего сына. То есть она выполняла женскую работу по дому, я мужскую, а вместе мы переживали за сына. Всё! Для всех других отношений время еще не пришло, считала она, и соответственно быть в роли сексуального партнера отказывалась категорически. И кстати после того первого раза, у нас с ней так больше ничего и не было. Хотя я постоянно намекал ей на то, что меня заводит ее фигура (к тому времени уже обретшая по-женски соблазнительные очертания); что меня волнует близость ее тела, когда мы спим в одной кровати. Но, не смотря на все мои недвусмысленные предложения, о сексе по-прежнему не могло быть и речи, ни в каком виде, ни в каких позах, ни в какой обстановке.

– А как же супружеский долг? – прибегал я к последнему аргументу.

– Ничего, нам с тобой еще 20 лет жить, успею расплатиться по долгам, – парировала она.

И, в конце концов, из-за этого у нас разразился грандиозный скандал, мы истерично наорали друг на друга – она кричала, что мне нужен только секс, я кричал – за что судьба меня так наказала, послав фригидную жену! В итоге она, хлопнув дверью, закрылась в спальне, а я, схватив джемпер, выскочил из дома, также от души хлопнув дверью.

Стоял теплый майский вечер, во дворе было многолюдно. Накинув джемпер на плечи, я быстро пошел к автобусной остановке, на ходу набирая номер Алисы. Мне нужно было «выпустить пар».

– Абонент временно недоступен, попробуйте позвонить позднее. – сухо сообщил мне равнодушный женский голос.

Эту фразу за последние несколько дней я прослушал раз сорок, и сегодня было ровно пять недель, как я безрезультатно пытался дозвониться до Алисы.

Я дошел до автобусной остановки и в замешательстве остановился. «Что делать? Она не отвечает, и возможно не готова меня принять… Да, плевать, заявлюсь без предупреждения. Я не виноват, что она не отвечает. Мне нужно выпустить пар!»

Сев на маршрутку, я за 15 минут доехал до остановки «30-й комплекс» и пошел вниз по проспекту Вахитова к дому Алисы.

Еще через 10 минут я уже звонил в дверь ее съемной квартиры, но мне никто не открывал. Приложив ухо к двери, я прислушался, надеясь услышать ее голос или хоть какие-то звуки, указывающие на то, что она в квартире, но за дверью была полнейшая тишина. Алисы там не было. Я вышел на улицу, обошел дом сзади и посмотрел на окна ее квартиры, света в них не было. Видимо Алисы действительно там нет и где она не известно.

Смеркалось. Меня охватило смешанное чувство тоскливого одиночества и безысходности. Захотелось туда, где светло и людно, и я зашел в магазин «Челны-соль», что на пересечении проспектов Московского и Вахитова. Я всегда заходил в этот магазин по пути к Алисе и покупал бутылку сухого вина, когда она просила. Наверное, поэтому, я на автомате направился прямиком к прилавку с винами. «Вина Франции» гласила табличка над центральным стеллажом. Продолжая размышлять о том, куда могла подеваться Алиса, я скользил глазами по ценникам: «Вино красное полусладкое, столовое», «Вино красное сухое», «Вино красное сухое, географического наименования…» – вот это сгодится, и я потянулся за бутылкой.

Мы взялись за бутылку одновременно – я и незнакомка, стоявшая сбоку и чуть позади меня. Этого вина оставалась последняя бутылка и, похоже, моя конкурентка тоже выбрала именно ее. Я повернулся к ней и мы встретились глазами.

– Простите! – сказа я и убрал руку.

– Извините! – сказала она в унисон со мной и тоже отпустила бутылку.