Страница 19 из 22
Григорий VII и преобразование церкви
Избрание Григория VII. Папство и церковное управление. Избрание епископов. Преобразование нравов духовенства. Кардиналы и легаты. Доходы Святого престола. Каноническое право.
Избрание Григория VII. Гильдебранд торжествовал: он один избирал пап, выше него в церкви не было авторитета. «Я уважаю папу, – иронически писал ему Петр Дамиан, – но тебе я поклоняюсь, простершись ниц: ты делаешь его господином, а он тебя – Богом»:
и, жалуясь на его непреклонную и суровую энергию и честолюбие, он называет его «своим святым сатаной». Тирания Гильдебранда над церковью уже тревожила того, кто страстнее всех требовал реформ. Петр Дамиан умер в 1072 г. В апреле следующего года Гильдебранд был избран папой; он взял в свои руки ту первосвященническую власть, которой уже много лет распоряжался от имени другого. Его избрание не было произведено в соответствии с декретом 1059 г., изданным по его мысли и настоянию; на другой же день после смерти Александра II народ, собравшись в Латеранской церкви Св. Иоанна, поднял крик: «Да будет Гильдебранд нашим епископом!» Кардинал Гуго обратился к толпе со словами: «Братья, вы знаете, насколько Гильдебранд со времени Льва IX возвысил Римскую церковь и освободил наш город. Мы не найдем папы, который был бы лучше его или даже равен ему; поэтому следует избрать его, который, будучи посвящен в нашей церкви, известен в ней всем и в ней показал свои дарования». Со всех сторон раздался крик: «Святой Петр избрал Григория в папы!» Гильдебранда привели в церковь S. Pietro in Vincoli и приступили к его посвящению, несмотря на его сопротивление.
Так начинается это правление, которое как в религиозной, так и в политической истории является началом новой эпохи. Если выделить из среды наполняющих его драматических моментов его основные черты, то они сведутся к двум главным фактам: Григорий VII хотел преобразовать вселенскую церковь, подчинив ее абсолютной власти папы; хотел освободить ее от влияния светского общества и власти императоров и королей. Обе части этой программы тесно связаны между собой; однако, для большей стройности изложения, их удобнее рассмотреть одну за другой.
Папство и церковное управление. В первые века своего существования христианская церковь представляла совокупность общин, главы которых избирались паствой путем голосования и которые были связаны одна с другой беспрерывными сношениями. В среде этой организации рано обнаружилось первенство Римской церкви, возникшее благодаря причинам как религиозного, так и политического свойства. Начиная с IV в. все условия содействовали усилению этой власти. Если в IX и X столетиях беспорядки в курии, предприятия римских баронов и вмешательство императоров значительно ослабили ее на практике, то в теории папа оставался главой христианства. Однако власть папы над церковью никогда не считалась абсолютной; ее ограничивало множество различных учреждений: соборы, патриархи, митрополиты, епископы.
Соборы играли важную роль в эпоху устроения и перелома христианского мира, которая наступила по окончании гонений на христианство. Вселенские соборы – Никейский, Сардийский, Эфесский, Халкедонский и другие – старались упорядочить управление и дисциплину церкви и установить догму, хотя не раз обнаруживалось, как трудно было водворять мир и согласие в этих многолюдных собраниях. Папа или его представители занимали здесь первое место, постановления соборов подлежали его утверждению, но прения были свободны. Мало-помалу авторитет соборов падал; с 869 г. не стало Вселенских соборов; влияние областных соборов и провинциальных синодов было лишь относительное и местное; те соборы, которые папа созывал в Риме, подчинялись его авторитету. Таким образом, это было учреждение, в значительной степени утратившее свою жизненную силу, и энергичный папа мог всегда принудить его к исполнению своих предначертаний.
Некогда патриархи Александрийский, Иерусалимский и Антиохийский, а позже и епископ Константинопольский, занимали после папы главное место в церкви; но теперь трое из них, одинокие среди неверных, с трудом поддерживали свое непрочное существование и уже не могли думать о какой-нибудь видной роли в христианстве. Что касается константинопольских епископов, то они часто выступали ожесточенными противниками папства, но оци были лишены независимости: живя бок о бок с восточным императором, не решаясь противодействовать ему из страха быть низложенными, они не были способны проявлять значительное воздействие на христианский мир. Притом вражда, существовавшая в течение многих веков между Западной и Восточной церквами, разделила их судьбы; когда Гильдебранд сделался папой, разделение церквей уже совершилось (1054)[54].
На Западе митрополиты пользовались большим влиянием и распоряжались своими викарными епископами, но с IX в., теснимые с одной стороны папством и особенно Николаем I, с другой – епископами, они лишились большей части своих прав и привилегий. Наконец, епископы не только утратили ту власть и влияние над светским обществом, которыми они пользовались в IV и V вв., но сами постепенно втянулись в строй светской феодальной жизни. Большинство из них превратились в богатых сеньоров, озабоченных прежде всего своими материальными интересами; они усвоили склонность к насилию и грубые нравы баронов и почти совершенно утратили свой духовный характер. Их поведение часто возбуждало негодование в религиозных людях.
Итак, в недрах церкви не было никакой власти, которая обладала бы достаточной силой, чтобы противостоять папству в ту минуту, когда оно снова заявит свои права на абсолютную власть. Кроме того, для него стояла наготове сильная армия, набранная из самой чистой и деятельной части духовенства. Все те, которые в течение многих лет с таким жаром требовали реформы, должны были собраться вокруг него и признать его своим вождем. Работая для церкви, папство работало вместе с тем и для себя. Их интересы слились в уме Григория VII, и если его честолюбие было велико, то оно было и искренне религиозно. «Я хотел бы, – писал он в январе 1075 г. аббату Клюнийского монастыря, – чтобы ты знал все скорби, которые осаждают мою душу. Твоя братская любовь заставила бы тебя тогда молить Бога, чтобы Иисус протянул мне, несчастному, руку и избавил меня от моих мук. Сколько раз я просил Его отнять у меня жизнь или сделать меня полезным нашей матери, св. церкви; между тем Он не избавил меня от огорчений и также не дал мне возможности оказать церкви те услуги, которые я хотел бы оказать ей. Глубокая скорбь и всеобъемлющая печаль теснят меня, потому что Восточная церковь отстранилась от католической веры. Взгляну ли на запад, на юг или север – я едва нахожу нескольких епископов, избрание и жизнь которых были бы сообразны с законами церкви, которые управляли бы народом Божиим с любовью, а не под влиянием земного честолюбия. Среди князей я не знаю ни одного, который предпочитал бы честь Божью своей и справедливость – выгоде. Если бы я не надеялся на то, что моя жизнь изменится, что я буду в состоянии сделаться полезным церкви, я ни за какую цену не оставался бы в Риме, в котором живу уже двадцать лет – свидетель тому Бог, – помимо моей воли».
Избрание епископов. Из всех реформ, каких требовали религиозные люди, на первом плане стояла реформа епископства. Ниже мы увидим, как Григорий VII пытался отнять у королей и князей влияние на епископскую власть путем уничтожения светской инвеституры. Чтобы достигнуть своей цели, он в случае надобности готов был даже пожертвовать мирскими имуществами; лучше было, по его мнению, отказаться от них, чем совершать акт подчинения земным властям; он предпочитал церковь бедную, но независимую. Нужно было также преобразовать состав епископства путем более тщательного подбора его членов. Епископские выборы существовали только номинально; система светских инвеститур привела к продаже церковных должностей, к симонии. Григорий VII борется против светских инвеститур; но в системе выборов он не пытался произвести коренной реформы вроде той, какую он провел при избрании пап; только после него избрание епископов будет передано капитулу каноников, как избрание пап – коллегии кардиналов. Итак, старый принцип избрания епископов духовенством и народом остается в силе; но папа следит за правильностью выборов и утверждает их; иногда он даже указывает кандидатов или кассирует выборы. Он часто посылает своих нунциев для руководства выборами и советует верующим слушаться их «с полным доверием». Из такого представления о роли папы естественным образом вытекало право отрешать недостойных епископов; Григорий VII формулировал это право в своих «Dictatus» и неуклонно осуществлял его. Впрочем, папы пользовались им уже раньше при содействии римских соборов. Как только началось дело преобразования, Лев IX на соборе 1049 г. отрешил от должности всех епископов, уличенных в симонии; он хотел сместить также всех священников, назначенных ими; но это была слишком радикальная мера, и он вынужден был отказаться от нее.
54
См. ниже, глава 5.