Страница 13 из 18
Словно в насмешку римляне дали каппадокийцам свободу, хотя отнимали ее у других, если это было выгодно. Налицо – политика двойных стандартов. Сами каппадокийцы на выборах хотели видеть своим царем Гордия, но римляне отказали только из-за того, что Гордий – друг Митридата. Наконец, на Митридата напал вифинский царь Никомед IV. Когда Евпатор собрался с силами, чтобы отомстить, римляне приняли сторону Никомеда и напали на Понт. Теперь у властелинов мира будет поводом к войне то обстоятельство, что Митридат не отдал себя на растерзание Никомеду, этому сыну танцовщицы.
Затем Митридат сказал, что римляне преследуют понтийских царей не за проступки, а за силу и могущество. Так поступают не только против него одного. Подобным образом обращались с Антиохом Великим, когда тот усилился. Затем – с Эвменом Пергамским, когда тот стал не нужен после того, как помог расправиться с тем же Антиохом. Точно так обращались и с дедом Митридата – Фарнаком. Мало кто знает, но пергамские вельможи именно Фарнаку завещали престол страны после смерти Эвмена. Однако прекрасное и богатое царство досталось сперва Атталу III, а затем римлянам. В итоге – война Аристоника, которая потрясла всю Малую Азию. Еще пример из недавней истории. Считают, что никто не имел перед римлянами больше заслуг, чем нумидийский царь Масинисса. Ему приписывают главную победу над Ганнибалом при Заме, пленение антиримски настроенного царя туарегов Сифакса и разрушение Карфагена. Тем не менее с внуком этого Масиниссы – Югуртой – римляне вели беспощадную войну в Африке. А победив, не оказали никакого снисхождения, провели в триумфе на глазах у толпы и убили. Римляне вменили себе в закон – ненавидеть всех царей. Наверно, потому, что у них были такие цари, от которых сенаторы сами же краснеют. То местные пастухи Ромул и Рем, то сабинские гаруспики вроде Тита Тация, то этрусские рабы вроде Сервия Туллия и наконец сами этруски, которые носили прозвище «Гордый» – между прочим, самое почетное прозвище среди римских царей. Основатели Римского государства вскормлены, говорят, волчицей. Вот почему у римского народа души волчьи – ненасытные, вечно голодные, жадные до крови, власти и богатств.
Затем Митридат сообщил, что если будет считаться знатностью с римскими царями, то легко превзойдет этих бродяг. По отцовской линии он происходит от Семи персов. В его роду есть люди, которые ведут родословную от Кира Великого и Дария Ахеменида (имелись в виду персидские принцессы, коих отдавали в жены сатрапам – предкам Евпатора). Со стороны матери сам Митридат – прямой потомок Селевка Никатора. Лично он завоевал такие народы, которые не смог покорить даже Александр Македонский. Например, скифов, от которых едва спаслись Дарий I Ахеменид и Филипп II Македонский.
Война в Малой Азии будет легче, чем в Скифии. Здесь – благодатный климат, обилие всяких припасов. Все слышали о богатствах пергамских царей, о сокровищах Лидии и Ионии. Так вот, война будет прогулкой. Сокровища упадут к ногам его воинов. Азия ждет Митридата с таким жадным нетерпением, что зовет его к себе. Римляне возбудили всеобщую ненависть. Хищность проконсулов, поборы откупщиков-публиканов, произвол в судах – это римская власть. Вместо нее Митридат принесет справедливое правление. Пусть только воины идут за ним, пусть только сообразят, каких успехов можно добиться благодаря храбрости и сплоченности, да еще под началом Митридата. Совсем недавно он захватил Каппадокию хитростью, один, и лично заколол ее царя. Покорил Скифию, откуда никто еще не уходил целым и невредимым. Что же касается справедливости и щедрости Митридата, то лучшие в том судьи – сами воины, которые не раз убедились в этом.
Эту длинную речь приводит Юстин в своих выжимках из Помпея Трога. Многие вещи о тех или иных событиях мировой истории наш переписчик в своей книге опускает. Но речь Митридата решил привести целиком. Почему? Потому что перед нами – уникальный документ. Хотя это и пропагандистский продукт, он дает возможность понять ход мыслей эллинистического царя – одного из самых выдающихся борцов против Рима и крупного политика своей эпохи. Эти аргументы достойны публикации и внимательного знакомства. Хотя бы для того, чтоб понять, как оценивали самые дальновидные эллинистические цари политику римлян. Заметим также, что это взгляд не только Митридата, но и его окружения.
Произнеся речь, Евпатор повел армию дальше. Его ближайшей оперативной целью был захват римской провинции Азия.
Луций Кассий удалился тем временем в Апамею (город на границе провинции Азия) с римскими когортами. Никомед отбыл в Пергам. Неудачливый Аквилий вообще уехал на Родос. Союзная римлянам греческая эскадра, узнав об этих маневрах и поражениях, сдалась адмиралам Митридата у берегов Понта. О чем это говорит? С одной стороны – о крайней непопулярности римлян и того режима, который они насаждали в Азии. С другой – о великолепно поставленной оперативной работе понтийской разведки. Не зря римляне попытались изолировать Пелопида, запретив общаться с населением римской провинции. Шпионы Митридата делали свое дело.
Первые победы отдали в руки Митридата всю Вифинию. Он объехал царство и «стал устанавливать порядок в городах», как пишет Аппиан. То есть встречался с нужными людьми, расставлял администрацию и договаривался об условиях дальнейшего существования территорий в рамках Понтийского царства.
Из Вифинии повернул во Фригию, которая была оставлена римлянами. Здесь царь посетил стоянку Александра Великого. Каждый эллинистический политик брал жизнь этого царя себе за образец и всячески пытался доказать духовное родство с гениальным завоевателем. Не стал исключением Митридат.
Затем он вторгся в Мисию и занял ее без боя. Следующей на очереди была римская провинция Азия. Кассий бежал при первом приближении грозного противника. Азийские города открыли ворота перед Митридатом Евпатором. Римляне давно не знали такого унижения и такой череды неудач. Даже успехи македонских героев Филиппа V и Персея были ничем по сравнению с победами Митридата, который занимал целые страны и захватил множество римских провинций.
Тем временем третья римская армия, которой начальствовал Квинт Оппий, тоже развалилась. Она отступала из Киликии на запад. Сам Оппий с римлянами заперся в городе Лаодикея в Карии, на реке Лик. Ликия и Памфилия были брошены на произвол судьбы и немедленно заняты отрядами Митридата.
Евпатор подступил к Лаодикее. Оппий защищал ее с римскими когортами и значительным числом наемников. Похоже, контракт их подходил к концу, а жалованья не предвиделось. Денег для оплаты было взять неоткуда. Вспыхнуло недовольство. Не терялся и Митридат. Он предложил лаодикейцам выдать Оппия, гарантируя городу неприкосновенность.
Наемники бросили Оппия, военачальник был схвачен и выдан. В насмешку перед ним пустили ликторов – так он и пришел к Митридату. Евпатор не причинил римлянину зла. Царь держал его без оков и повсюду возил с собой, показывая людям, что захватил важную птицу. Так была уничтожена третья, последняя римская армия. Могущество Понта достигло зенита. Больше никогда Митридат не переживал таких невероятных успехов.
Немного времени спустя в плен попал Маний Аквилий. Он оказался на Лесбосе, и жители острова выдали этого политикана Митридату. Вот тут-то Евпатор дал волю гневу. Он считал Мания главным виновником войны. Да так оно и было. К тому же с ним имелись старые счеты: ведь отец этого человека взял когда-то взятку у отца Митридата, а взамен отдал Фригию. Теперь сыновья вели друг с другом войну насмерть.
Связанного Аквилия возили на осле по городам Азии. Наконец в Пергаме римлянин был казнен. Митридат приказал влить ему в горло расплавленное золото, с позором указав на римское взяточничество. Это произошло в 88 г. до н. э.
Разобравшись с врагами и расставив повсюду в захваченных землях своих наместников, Митридат занял крупнейшие города азиатской провинции – Эфес и Митилену. Почти всюду его встречали как освободителя, а жители Эфеса даже разбили все римские статуи, которые имелись в городе. За эту опрометчивость они понесли наказание после конца войны, когда римляне вернули свои владения.