Песня Печали (ЛП)

Иррис еще смеялась, пока открывала следующее письмо. Но ее улыбка стала гримасой, пока она читала его.

— Фу. Лоза хочет встретиться с тобой насчет будущего стражей порядка.

Печаль смотрела на паука, повисшего перед окном на едва заметной нити паутины.

— У них его нет, — ответила она, не сводя взгляда с паука, раскачивающегося, как маятник, от ветерка.

— Будущего? — растерянно спросила Иррис.

— Именно. Как только мы вернемся, мы начнем их ликвидацию.

Молчание Иррис было тяжелым.

— Печаль, я не люблю Лозу или его людей, но Раннону нужны хранители порядка.

— Вот именно. Хранители. Не угнетающая сила. Я хочу, чтобы их больше не было. Дальше.

— Печаль…

— Дальше, — повторила Печаль.

Она ощущала спиной взгляд подруги, но, когда заговорила, слова были не теми, которые ожидались.

— О, это от Веспуса.

Печаль мгновенно прошла к столу и выхватила письмо из руки Иррис. От него: его почерк, его версия риллянской печати — дерево альвус, мост из звезд, окруженные лозами. Печаль разорвала его, пальцы дрожали от страха и сбивались. Но там была просто просьба оставаться в покоях посла в Зимнем дворце.

Простая просьба. Или не такая простая. Из Зимнего дворца Веспус мог следить за Печалью. Убедиться, что она не пытается вырваться из клетки, в которую попала из-за него. Она поежилась.

— Откажи ему, — Иррис читала из-за ее плеча. — Другие послы не остаются в замке, так почему должен он? Он может жить в одном из домов для послов в городе, как все остальные.

— Ему это не понравится, — Печаль свернула послание и возвратила его в конверт.

— И что с того? Послу не нужно тут больше оставаться, мы не воюем. Дома существуют не просто так, и он не может быть единственным, кто останется в Зимнем замке. Представь, что подумают все, узнав, что Риллу ты держишь в доме, а остальную Лэтею — снаружи.

Печаль молчала, опустила письмо на стол. Если Веспус хотел, он останется. Она не могла его остановить. И это было выгодно не только ему. Он мог следить за ней, но и она собиралась приглядывать за ним, если он будет близко.

Иррис разобрала другие письма на стопки по степени срочности, и Печаль начала предлагать Йеденвату вернуться на их места.

Пригласить Бейрама, Туву и Аррана быть в ее совете было просто. Она не могла представить свое правление без них. Но с другими было сложнее. Лорд Самад был одним из тех, кого она хотела заменить.

И Каспира была под вопросом, хотя Печаль стал мягче относиться к сенатору Прекары, узнав лично, какими бывают Рэтбоны. Это они основали Сыновей Раннона, пытались дважды ее убить и помешали ее предвыборной кампании. Список тех, кто не нравился Печали, рос с каждым днем, и Аркадий Рэтбон в нем был высоко.

Но мысли об Аркадии привели Печаль к Лувиану. Где же он? Хоть в безопасности? Тихо ждал, пока она его помилует?

Печаль все еще не придумала убедительную причину, которая объяснит Шарону, почему его нужно убрать из разыскиваемых. И все же Лувиана к ней не пустят, даже если он будет исправившимся Рэтбоном. Шарон посчитает его слишком опасным. И если она скажет ему, что Лувиан раскрыл правду о Ламентии, Шарон пойдет на конфликт с Веспусом, а этого она никак не хотела. И Лувиан оставался в розыске. И Печаль сомневалась, что его это устраивало.

— Что такое? — перебила ее мысли Иррис. — Выглядишь рассеянно.

Печаль покачала головой.

— Я думала о Лувиане.

— О, серьезно? — Иррис растягивала гласные, приподняв брови.

— Смешно, — Печаль закатила глаза. — Просто… не в его стиле такое молчание. Мне казалось, что он должен день и ночь докучать мне, чтоб я его помиловала.

Иррис задумалась.

— Это странно. Он не из тех, кто скрывается от славы. Ты уверена, что он не вернулся к семье?

— Уверена. Но нам стоит узнать больше в Прекаре.

— Точно. Ты закончила? — Иррис кивнула на бумагу, которую Печаль подписывала с размахом.

— Остались Бальтазар и твой отец.

— Скажи, что ты его не оставишь.

Печаль ухмыльнулась.

— Не знаю. Без вице-канцлеров он был неплох.

— И кто теперь смешной? — Иррис улыбнулась. — Серьезно, нельзя оставлять Бальтазара. Он ужасен. И он не выполняет работу — он почти весь прошлый год принимал Ламентию с твоим отцом. Тебе нужно от него избавиться. И от Веспуса тоже, — Иррис села с прямой спиной. — Его не то что в замке, в Ранноне быть не должно. Он не подходит для роли посла. Выборы закончились, Печаль, ты можешь всем рассказать, как он поступил с твоим отцом. Мы договаривались.

Сердце Печали трепетало.

— Я не могу, — сказала она.

— Почему?

Печаль искала ответ.

— Дипломатические причины.

— Какие? — Иррис прищурилась.

— Его сестра — королева Риллы.

— Сводная. И что? Это не помешало твоему отцу уволить его. У тебя есть доказательства, что он принес Ламентию в замок.

— Нет. У меня есть доказательства, что Звездная вода становится Ламентией. То, что он делает Звездную воду, не доказывает, что он принес Ламентию в замок — особенно потому что она появилась после того, как он ушел. И я не могу бросаться обвинениями без доказательств. Он — сводный брат королевы Риллы, как ты и сказала. Нам нужны доказательства. Настоящие. А пока я хочу следить за ним. И Бальтазаром, — Печаль взглянула на часы и встала так быстро, что чуть не сбила кресло на пол. Она была рада поводу уйти. — Мне нужно подготовиться к ужину. Если увидишь отца, скажи, что я передам ему приглашение на пост моего вице-канцлера завтра. Объясни, почему позже.

— Скажи сама за ужином.

— Вряд ли будет шанс, — Печаль напряглась.

Иррис приподняла брови.

— Он думает, что ты его избегаешь.

Она так и делала, но не могла сказать. Печаль не могла смириться с тем, что он врал ей всю жизнь.

Печаль хотела его в роли своего вице-канцлера, но она не была готова довериться ему снова. Или даже говорить с ним. И она старалась не оставаться в одиночестве после победы, находила разные поводы, чтобы потянуть время и понять, что она чувствует.

Но она плохо старалась…

— Печаль…

— Я приму ванну. Увидимся утром.

Иррис протяжно вздохнула.

— Увидимся.

Печаль поспешила из комнаты, не оборачиваясь. Ее сердце колотилось так, что было неприятно. Она не обманула Иррис. Она это знала. Она не сможет вечно избегать столкновения с Веспусом.

— Печаль?

Она не слышала, как он приблизился. Она даже думала притвориться, что не услышала. Но вздохнула и повернулась.

— Шарон.

Он подъехал на инвалидной коляске туда, где она остановилась у основания лестницы. Его темные глаза сияли, пока он приближался, в уголках глаз собрались морщины. Он был рад ее видеть. Хотела бы иона ощущать такое.

— Я надеялся застать тебя до ужина, — сказал Шарон, останавливая коляску и ставя ее на тормоза.

— Я как раз собиралась готовиться к ужину.

— Может, выделишь минутку? — это была просьба, не требование. Он уважал ее новый статус. Печаль ценила это, но не могла ничего с собой поделать.

— Что-то срочное? Я опаздываю.

Глаза Шарона потускнели, он кивнул.

— Ничего срочного. Я просто хотел поговорить с тобой.

— Я в порядке. Лучше не бывает.

Шарон смотрел на нее — сквозь нее — и словно видел ложь. Печаль невольно отпрянула на шаг, увеличивая расстояние между ними.

Шарон опустил взгляд на ступени — туда он подняться не мог — и Печаль ощутила себя ужасно. Она не это имела в виду.

Но он звучал спокойно, говоря:

— Я тебя оставлю. Может, поговорим за ужином?

Она кивнула и повернулась, направилась вверх, минуя по две ступеньки за шаг, ощущая весь путь на себе его взгляд.

Она отпустила слуг, ждущих в гостиной, и направилась к спальне. Она набрала ванну, мысли блуждали. Она надеялась отыскать решение насчет…

Она открыла дверь спальни. Веспус сидел за столом для завтрака.

2