Страница 6 из 21
– А это уже наглость, – решил Карл Петрович и отдал приказ флагманскому артиллеристу барону Гарвеницу показать этой мелкой выскочке всю мощь огня российского императорского флота. Канонерская лодка «Удзи» и так была в десять раз меньше каждого из двух русских крейсеров, так и вооружение было весьма скромным из четырех 12-фунтовых орудий. Но она бросила вызов, за это и поплатилась. Сперва по ней разрядились батареи орудий левого борта капитана Салова с «Богатыря» и лейтенанта Скорупо с «Рюрика», в цель попало два фугаса. Первый по диагонали, чуть ли не с середины корпуса корабля, прошел его насквозь и разорвался в носу силой в один килограмм тротила, вызвав пожар, а второй снес ходовую рубку и мостик, унеся к Аматэрасу20 капитан-лейтенанта Кэнко и еще двух офицеров и четырех матросов. «Удзи» потерял управление. Затем рявкнули четыре восьмидюймовые орудийные башни крейсеров, и попала кормовая башня «Рюрика» лейтенанта Земнова. Восьмидюймовый фугас вошел под углом в корму канонерки и разорвался в машинном отделении силой в два с половиной килограмма тротила, вызвав как начавшееся затопление, так и потерю хода канонерки.
Каперанг Стемман восторженно воскликнул: «Вот, что значит продольный огонь и отсутствие бронирования у противника, а также малые размеры цели, взяли и прихлопнули, как блоху!»
Тем временем русские крейсера стали грызть 7-й боевой отряд японцев с кормовых румбов. Канонерка «Удзи» уже выбыла из игры и погружалась, по русским стреляли лишь два пятидюймовых орудия с «Чокая» и «Майи», залепившие один снаряд в «Россию», уничтожив трехдюймовое орудие на верхней палубе батареи лейтенанта Корбера, изготовленное к стрельбе, и в «Богатырь», порвав слегка борт в районе кормы на ватерлинии. Ответ был воистину ужасен. Два русских крейсера отстрелялись левыми бортами по «Чокаю», батареи лейтенанта Плансона с «России» и лейтенанта Федотова с «Громобоя» стреляли не только шестидюймовыми, но и трехдюймовыми снарядами в отместку за погибших товарищей. В канонерку попало два снаряда, хотя море рядом с «Чокаем» кипело. Первый ударил в палубное пятидюймовое орудие. Второй пролетел вдоль борта, разбив вдребезги, силой своей кинетической энергии, один баркас, и взорвавшись с огнем во втором. Трехдюймовые болванки понаделали десяток дыр в корпусе канонерки, превращая ее в дуршлаг. Затем ухнули успевшие развернуться башни русских крейсеров. Попадания добилась восьмидюймовая кормовая установка на «Громобое» Гаврилы Юркина, она засветила свой фугас прямо под нос «Чокая», и крейсер принял его в свое чрево, и он передал силу взрыва двух с половиной килограммов тротила корпусным конструкциям, а для маленького кораблика, коим являлась канонерка «Чокай», это был практически нокаут. Хотя и капитан Усида еще стоял на своем мостике, а артиллерист Маса заряжал восьмидюймовое орудие Круппа, Нептун уже положил глаз на канонерку и жадно с хлюпаньем забирал ее к себе, вливая в нее воду и засасывая на морское дно свою новую игрушку.
Карл Петрович, стоя на мостике и видя, что и «Удзи» вся в огне, без боевой рубки и без хода, отдал приказ стрелять по «Майе». Контр-адмирала Иессена (второкурсника Бурлакова) стала забавлять да и привлекать вся операция. Корабли маневрируют, стреляют, вывешивают флаги, устраивают войну, а всем руководит он – студент морской академии из далекого 2051 года. Адмиралу Ямаде, стоящему на мостике «Фудзи», было не до интереса. Русские топили его отряд один за другим, как котят. Сперва они подожгли его флагман, как с носа, так и с кормы, лишь броня борта спасла корабль. Затем русские пираты ушли в тыл клина его отряда, и Ямада наблюдал, как загорелся «Удзи», небольшая серенькая канонерка, да и на «Чокае», ровеснике русских канонерок типов «Кореец» и «Манчжур», начались возгорания. Но тот достойно ответил – корма одного русского крейсера расцвела цветком сакуры. «Но что же делать?» – думал японский адмирал доли секунды и велел поднять приказ: «Правый поворот все вдруг!»
В результате выполнения данного приказа, как решил адмирал Ямада, японские корабли образуют кильватерную колонну, которая сможет сконцентрировать огонь хотя бы на одном русском крейсере и вывести его из строя, а если удастся – потопить. Русские крейсера тоже перестроились. Правда, чуть не произошло столкновение, вот такого в истории морских сражений не бывало, подумал Иессен, на виду у неприятеля два крейсера таранили друг друга, вот бы был конфуз. Корпуса «Богатыря» и «Громобоя» в какой-то момент створились, и этим не преминул воспользоваться неприятель. Дальность была примерно двадцать кабельтовых, как определил дальномерщик броненосца «Фусо», и старый броненосец дал сигнал целеуказания другим кораблям седьмого отряда, потрепанного, но еще вполне боеспособного, и борта кораблей окрасились дымами выстрелов, как увидели все на владивостокском отряде крейсеров.
Головной в японском отряде, перестроившемся из строя клина в кильватерную колонну, была канонерка «Майя», не бронирована, но вела огонь из шестидюймового и пятидюймового орудий. Вторым шел деревянный корвет «Цукуба» с мощным парусным вооружением и дымовой трубой, вооруженный четырьмя новейшими орудиями Армстронга в шесть дюймов. Третьим был флагманский броненосец «Фусо», на котором уцелели лишь тоже два шестидюймовых орудия с одного борта. За ним следовала канонерка «Такао» с четырьмя пятидюймовыми орудиями и опять на борт могли действовать только два, а замыкала 7-й отряд канонерка «Чокай», с одним уцелевшим восьмидюймовым орудием Круппа и лучшим канониром отряда – выпивохой Масо. Всего японцы выпустили по створившимся кораблям Иессена за три минуты, что русские были лишены возможности стрелять своим неудачным маневрированием, которое так лихо начиналось и за которое Иессен сделал замечание своему начальнику штаба, два восьмидюймовых, семьдесят шестидюймовых и семьдесят пятидюймовых снарядов.
Крейсера «Богатырь» и «Громобой» попали под накрытие, вода вокруг них закипела. В момент маневра «Громобой» практически был вынужден остановиться, а «Богатырь» – подставить свой нос. Канонир Масо тщательно прицеливался, очень хотелось отомстить этим гайдзинам за Порт-Артур, который японские войска уже взяли десять лет назад силой и мужеством своих воинов, но подлые подковерные интриги, недостойные сынов Ямато, вынудили вернуть его русским. Там погиб отец Масо, и семья вынуждена была жить впроголодь, а мать Масо стала проституткой, чтобы вырастить троих детей. Всю свою ненависть он вложил в первый снаряд, и его поглотило море, видимо, ненависть – плохой помощник. Тогда Масо призвал дух отца и деда, как положено в синтоизме, взмолился им и, тщательно прицелившись, выстрелил еще раз. Снаряд весом в сто сорок килограммов был фугасным, попал в кормовую надстройку крейсера и штатно там разорвался практически посередине корпуса. Огненный смерч прошелся и по расчетам трехдюймовых орудий, и по подносчикам боеприпасов, и по лоткам со снарядами, уничтожив кормовой дальномерный пост, начался пожар, в общем, убыль была, как донесли командиру «Громобоя» Дабичу – пятнадцать убитых и двадцать два раненых члена экипажа. Шестидюймовые снаряды попали в каземат носового орудия, броня выдержала, фугас пробил борт напротив машин, и аварийная команда кинулась устранять течь. Расчеты японских пятидюймовых орудий стреляли точнее, и снаряды шесть раз ударили в «Громобой»: у машин в борт ударил фугас и помог образующейся течи, в корму, где уже бушевал пожар, в третью дымовую трубу крейсера, проделав в ней приличную дыру, во вторую дымовую трубу, в нос в районе ватерлинии (обшивка удар выдержала, но дюжину заклепок срезало, и вода стала сочиться внутрь) и в кормовую башню Гаврилы Юркина. Ощущение было такое, как будто находишься внутри колокола, вспоминал он потом, к счастью, все остались живы, благо снаряд был небольшой.
Флагманскому «Богатырю» досталось тоже: шестидюймовый японский фугас ударил в каземат носового, правого орудия комендора Гаврилова, но броня и Николай Угодник спасли расчет, затем удар пришелся в башню балагура Сагатовского, тут уже в живых остались все, но двое потеряли сознание, а четверо выползли оглушенные и с кровью из ушей. По приказанию старшего офицера Ширяева расчет был немедленно заменен, снаряд попал в левую скулу и вырвал клок обшивки на средней палубе размером пару саженей21, снаряд попал в носовую надстройку и уничтожил трехдюймовое орудие с расчетом, фугас прошил нос и ударился в трубу подачи на носовую башню. Изрядно всех тряхнуло, и от удара и взрыва у башни сломался механизм подачи боеприпасов. Пятидюймовых попало только три: в правую скулу крейсера и была вмятина и срезанные заклепки, уничтожено носовое трехфунтовое орудие, «Богатырь» получил удар фугасом в надстройку, за башней главного калибра, там появился новый проем для дверей, Стемман пошутил для поднятия духа, показывая в сторону японцев: «Вы и дверь будьте любезны прислать». Но пришел лишь фугас в левую скулу крейсера, уже раскуроченную.
20
Аматэра́су Омиками – богиня-солнце, одно из главенствующих божеств всеяпонского пантеона синто, согласно синтоистским верованиям, прародительница японского императорского рода.
21
Русская мера длины, равная 2,134 м, применявшаяся до введения метрической системы мер.