Обреченная

- Я помогу привести её в порядок, - девочка, прижала пустой стакан к своей груди и дрожала.

- Руки убери! – Соколов знал, что любая Ведьма в гневе страшна, но чтобы настолько устрашающими были метаморфозы во внешности… такое он видел лишь однажды, когда довёл сестриц Саламандр до белого, а может даже – красного каления. Это было страшно, но чудовищно красиво, а сейчас, в случае с Энджи – это было чудовищно уродливо.

- Там дальше по коридору дамская комната есть…

- Я сказала, руки убери! Я сама разберусь. Дим, никуда не уходи, я сейчас вернусь.

- Давайте я помогу, пожалуйста, - продолжала щебетать девчонка дрожащим голосом. Того и гляди расплачется.

- Исчезни! – Энджи резко развернулась на каблуках и двинулась в сторону дамской комнаты.

- Эй, не расстраивайся, - ему отчего-то хотелось успокоить эту девочку.

Но только он хотел подойти ближе, чтобы морально поддержать девчонку, как она внезапно обернулась, быстро взглянула на него невероятно серьёзными глазами и прошептала одними губами – «За мной».

Он даже опешил на мгновение, уж слишком эта серьёзная девушка отличалась от той – испуганной и нервной. Вот это да. Действительно шпионский боевик с паролями-явками и прочей ерундой.

«Ох, Димыч, во что ты успел вляпаться за эти четыре года? Ты же всегда был умным Птахом, и какие финты хвостом ты успел провернуть?»

Феникс быстро огляделся и медленно двинулся за девчонкой, стараясь не терять её из виду.

Внезапно она завела его в какой-то угол и в буквальном смысле испарилась.

Димка повертел головой, но так никого больше не увидел. Лишь парочка незнакомых посетителей и картины на стенах. Именно они и привлекли его внимание.

Девушка.

На первой в каком-то парке. Она сидела на траве, опираясь спиной о дерево, и с лёгкой улыбкой смотрела куда-то вверх. Длинные волосы были собраны в свободную косу, и эта коса красиво лежала на груди. Коротенькое белоснежное платье с оголёнными плечами и пышной юбкой, по подолу которой красиво вились голубые цветы.  Дима не сразу понял, что знает её. Узнавание промелькнуло на периферии сознания.

Ему, отчего-то, вспомнилось совсем другое… удивительные воспоминания сквозь дымку забвения, словно сладкий сон наяву. Солнечный лучик, что осветил сердитые карие глаза цвета молочного шоколада, сладкий аромат лета, солнца, счастья и глубокий возмущённый голос – «Я не буду покупать вам белье».

Всё это в одно мгновение пронеслось перед глазами, заставив его сжаться и глубоко вздохнуть. Сердце стучало, как сумасшедшее, а на лбу выступили капельки пота. Невероятное чувство ожидания. Ещё чуть-чуть, ещё совсем немного… и он всё поймёт.

Перевёл взгляд на другую картину и пропал окончательно.

Мягкие, слегка вьющиеся на концах волосы красивого насыщенного каштанового цвета, в лёгком беспорядке падали на девичье лицо с правильными чертами лица, обнажённые плечи и спину. Уже не девочка, а настоящая женщина… Она сидела чуть боком, прижимая изящной ручкой к груди простынь, и просто смотрела. Ни тени улыбки на лице, ни в шоколадных глазах. Само воплощение сладкого греха, который так хочется вкусить… Она, словно, только пришла в себя от любовных утех, еще такая тёплая, мягкая и нежная. Чувственная богиня, что жаждала продолжения и провоцировала на новый виток страсти.

А Дима всё никак не мог отвести взгляд от слегка прикусаной нижней губы.

«Она ведь всегда так делает, когда пытается сдержать стоны. Всегда старается, но не может» - внезапно в памяти всплыло это воспоминание.

Тихий шёпот… лёгкий смех… сладкий стон… лукавый взгляд – всё это она. Дааа, это она снилась ему по ночам и сводила с ума.

Всегда такая разная, изменчивая, как огненная лава, но такая искренняя в своём восхищении, что у него дух захватывало. Чёрт, от счастья и от осознания того, что наконец-то нашёл свою незнакомку, даже дыхание сбилось, а снизу нарастало такое возбуждение…Если бы она сейчас была рядом, его девушка-сновидение, то к рекомендациям Целителей он ни за что бы не прислушался.

Девушка-загадка, девушка-мечта. Его личное сокровище, которое он так боялся потерять. Воспоминания, одно за другим, всплывали в сознании мужчины, выбивая воздух из лёгких и едва не сводя с ума. Стоять было трудно, трость выпала из рук, глухо стукнувшись о пол. Кто-то бросился ему помогать, но Дима этого не заметил. Сгорбившись и опираясь руками о ноги, Соколов пытался прийти в себя и восстановить дыхание.

Отряхивая пепел с крыльев, в глубине сердца, возрождался истинный Феникс, баюкавший в своих руках частичку чужой души, но, которая стала его частью. Глупая девчонка, но настолько уверенная в своих силах, что отдала часть себя, чтобы спасти любимого… Его девочка. Как же он был слеп. Как не понял и не прочувствовал все изменения, что произошли в его душе?

- Настя, - едва слышно прошептали губы.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Феникс бросился к выходу, где его уже ждала встревоженная Лиза.

- Где она?

-16-

«Спа-си…бо…вам» - его хриплый незнакомый, но такой родной голос, всё продолжал стучать в голове.

Ничего не видя перед собой от слёз, выбежала из палаты в коридор, и сразу бросилась к окну.

«Не плакать. Только не плакать. Слезами тут не поможешь. Тьма, тут уже ничем не поможешь. Всё кончено»

 Пальцы до боли впились в белоснежный подоконник, ещё немного и я бы сломала ногти о твёрдый пластик. Несмотря на сдерживание слёз, они всё равно солёным потоком хлынули из глаз. Меня трясло. Так трясло, что я едва могла стоять на ногах. Хотелось исчезнуть отсюда подальше, чтобы не дай Тьма, меня не начали жалеть Туманов и Разина. Я не выдержу их жалости.

«Спа-си…бо…вам»

Не помнит, не знает. Эх, Феникс, как бы я хотела поменяться сейчас с тобой местами…Или нет, лучше бы мы с тобой вместе потеряли память, чтобы не было так больно. Тьма…ну почему же так кричит душа, а ей в унисон надсадно стенает внутри сущность. Таким плачем, обычно, оплакивают покойников. А ну, цыц, дура, прекрати! Все живы, а это уже хорошо. Сущность успокаиваю, а кто бы меня утешил. Кто бы хоть толику надежды вселил в меня, что Димка всё вспомнит.

Ведь Разину он помнит. А я? А меня? Почему же так?

Больно… так больно, что трудно дышать. Словно в самое сердце всадили нож и прокрутили пару раз для пущей верности. Мне казалось, что хуже быть не может. Ошиблась. Может…

Сущность внутри продолжала рыдать, временами переходя на стоны и поскуливания. Ей хорошо, она могла биться и кидаться на стенку, чтобы хоть как-то усмирить тоску, что заживо сжирала изнутри.

Текло уже не только из глаз, но и из носа. Противно, щекотно и очень мокро. Но чем больше я вытирала рукавом слёзы-сопли, тем сильнее они продолжали литься.

Как же теперь? Что же мне делать? Как жить дальше?

Такие родные, такие любимые синие-синие глаза, которые осмотрели с вежливым интересом, и ничего более. Тупая вежливость и учтивая благодарность. Не нужна мне его благодарность! Ничего не нужно!!! Только вернуть бы его, моего Димку, моё счастье…

Слегка подалась вперёд, опираясь лбом о стекло и попыталась успокоиться. На глазах стояла такая пелена, что я с трудом могла разглядеть пальмы, растущие прямо под окном.

Что там надо делать? Считать до десяти? Или до ста? Да какая разница, всё равно не поможет.

- Насть, - Сергей тенью возник за спиной и осторожно положил руку мне на плечо. Я так погрузилась в горе, что перестала замечать всё вокруг. Ему хорошо, его-то брат помнит. Чуть поодаль стояла Разина, и сочувствующе вздыхала. – Еще не всё потеряно. Он тебя обязательно вспомнит. Таймер был установлен на четыре года… четыре последних года его жизни, стёрты начисто.

Четыре года… не семь?

Так страшно было поверить в то, что для нас ещё не всё потеряно. В его памяти Незнакомка была жива. Даже находясь на грани, мечтая переродиться, Димка не захотел её забывать. Сущность вмиг притихла, и сделала стойку.

- Насть, пойми Дима только пришёл в себя. Для него это большой стресс. Немного времени и он обязательно всё вспомнит, не сможет не вспомнить.