Эпидемия сумасшествия

****

Да. Несчастному инженеру пришлось свернуть горы! В его россказни отказались верить даже самые прогрессивные умы.

Жена решила, что у Михаила случился инсульт или нечто иное, поразившее мозг. Она даже пыталась вызвать «скорую».

Саня, которому все же позвонил Миха, принял очередную байку за розыгрыш.

Полиция, налоговая служба, служба газа, электрик, соседи. Много куда кидался отец семейства.

И лишь машина главы местного отделения по борьбе с наркотиками смогла дать ход странному делу.

Должностное лицо с дороги приметило «летающий дом». Только тогда СМИ и правоохранители взялись за проверку.

****

Здесь не было света. Окна находились гораздо выше. Подвальное помещение обходилось без них. Зато надёжная вентиляция и белоглазые светильники создавали эффект открытых ставен.

Будто кто-то распахнул настежь стеклопакет, впустив свежий воздух. Сама же комната являлась лабораторией.

Но никаких дымящихся пробирок или весов с цветными порошками. Обычный стол с довольно удобным, деловым креслом. Стационарный компьютер, ноутбук, небольшой планшет, вмонтированный в плоскость стола. Микроскоп, некоторое другое оборудование.

И, конечно же, цвет. Белый. Все вокруг будто в снегу. Чисто, стерильно. Здесь наверняка проводят операции.

Нет. Никаких хирургов и пациентов. Всего лишь сгорбленная фигура Проскурина занятая рутинными расчетами.

Дмитрий Геннадьевич склонился над ноутбуком, что-то тщательно там рассматривая. Стационарный аппарат также был включен.

Мужчина не выполнял сверхъестественных действий. Не колдовал с дымными сосудами и не расплавлял металлы. Просто нажимал кнопки, медленно водя пальцем по квадратику сенсорной мыши.

Но, несмотря на это, на ученом красовался халат. Ритуальная дань работе? Или сложившаяся за годы привычка?

- Да уж, да уж, - в какое-то время хмыкнул Проскурин. - Невозможно просчитать так поверхностно. Нам определено требуется больше полигонных испытаний исключительно практического значения. Но Москва тянет время. Москва вечно любит тянуть время. Такое уж она - государство.

Кстати, Дмитрий Геннадьевич был сейчас в родном городе. Здесь находилась секретная лаборатория. Она скрывалась под вывеской «Статистическая энергетическая компания». И располагалась в подвале.

Там неустанно работали те, у кого имелся особый доступ. Сегодня же, гений оборонных разработок решил лично проверить результаты анализов последних месяцев. Они его не слишком устроили.

- Нет. На бумаге все сходится. На мониторе, точнее. Но ведь мы не провели ещё ни единого полномасштабного... Черт.

Учёный взглянул в сторону. Мозг упорно требовал окон. Вместо них стену украшал плазменный экран. На нем горело изображение осеннего леса. Нажав на кнопку планшета, Проскурин перелистнул слайд на летнее поле, пестреющее цветочным салютом.

Но любоваться синтетической идиллией не пришлось долго. В дверь легонько постучали. Он мог бы спросить. Но знал, что других сотрудников сегодня нет. Поэтому произнёс:

- Входите, Надежда.

Женщина лет сорока, слегка полная, но с прекрасным для дамы ростом медленно вплыла в кабинет.

Ее черные волосы были по-девичьи сколоты сзади. В руках красовалась папка бумаг.

- Я передала данные в Москву, как вы просили. Официальные отчёты от лаборатории 2Б и ответы на ваши запросы. Также накладные для подписи.

- Спасибо. Спасибо... Да... Клади на стол. Я сейчас разберусь. Как у вас тут дела?

- Производим эксперименты, согласно установленному годовому графику.

- Послушай, Надежда. Мы давно знакомы. И этот официальный тон. Он не слишком уместен.

Мужчина растерянно взглянул на монитор ноутбука. Похоже, недавние успехи не принесли должного удовлетворения.

- Я хотел спросить о другом, - продолжил Дмитрий Геннадьевич. - Вы думаете, наше общее детище сможет функционировать в случае полномасштабного применения?

- Мы? - Надежда подняла бровь.

- Лично... Ты.

- Насколько я знаю, Дмитрий Геннадьевич, все данные приняты и проверены московскими специалистами. Независимый комитет не нашел нарушений. И вы же... Вы получили похвалу вроде. Я смотрела видео, - в конце женщина игриво улыбнулась.

Молода и прекрасна, словно ветреная школьница. Девочка, закрытая в теле почтенной дамы. Да ещё и с научной степенью. Такое иногда бывает. У земной природы отличное чувство юмора.

- Похвалу. Ещё и «значок» в придачу...

- Что?

- Я говорю, есть много странностей. Разработанный нами материал по сути единственный в мире. Я боюсь. Точнее опасаюсь, что сложно будет так сразу применять заряды «Тэтрон» в условиях...

- Войны?

- Скажем, прямого использования, лучше.

- Но ведь серьезных конфликтов сегодня не возникает. Вы сами не раз заявляли, что это не выгодно экономически. И напряжённость в мире оканчивается лишь локальными стычками.

- Эх, Надя. Я говорил так, пока не стал создателем адского пламени. Теперь толком не понимаю, что говорить и о чем думать.

- Ясно.

Сотрудница сверкнула глазами. Хотела что-то сказать. Но заметила, как Проскурин впал в задумчивую пропасть. И решила покинуть помещение.

Учёный ничего не произнес, не пытался ее остановить. Лишь шевелил губами, рассматривая стерильную стену.

Каждая женщина немного колдунья или как минимум экстрасенс. Поэтому Надежда замерла у самого выхода, взявшись за серебристую ручку.

- Жена вам нужна, - гулко заявила она.

- Что?

- Я говорю, девушка в смысле... От одиночества лезут дурные предрассудки в голову.

- А! Да... Это уж точно. Но в моей официальной биографии не сказано, что я не женат.

- По вам и так видно. Пойду. Ещё надо кое-что оформить.

- Нет, постой!

С ловкостью озорного семиклассника Дмитрий соскочил с кресла, преодолев небольшую «кафельную поляну».

- Вы правы, Надя. Но женщинам далека научная работа. Практически всем. И сложно строить личную жизнь, когда на тебе держится стратегическая безопасность государства.

Профессор говорил сухо. Но глаза его были немного влажными, губы подрагивали. Это тронуло собеседницу. И она ощутила, что в душе разливается нечто приятное, заполняя пространство между холодными расчетами.

- Ну... Вы прям меня пугаете. Если жених видный, то девушка обязательно найдется. Особенно когда человек известный, профессиональный в своей работе.

Впав в странную кому, Дмитрий Геннадьевич положил руку на плечо помощницы. Женщина погладила его сухие пальцы, нежно улыбаясь. Похоже, они прекрасно поняли друг друга, без жарких речей и пылких объяснений.

Неизвестно чем бы закончился приступ эмоционального цунами. Но телефон ученого грубо затрепетал.

- О, боже, ну что там ещё?

Надежда смотрела на Проскурина горячим взором, явно не спеша уходить.

- Да, товарищ генерал. У меня? Более чем, - неколебимо отчеканил профессор. - Что? Я не ослышался? Какой аппарат!? Простите, но думал, вы сказали летательный... Так и есть? Черт!

Дмитрий отстранился от дамы, направившись вглубь комнаты. Затем замер около небольшого шкафа.

- Нет, вы что? Я точно не производил никаких экспериментов с применением воздухоплавательной техники. У меня нет такого. Даже в этой лаборатории. Да. Вы опрашивали своих коллег? И военные? Но как? Комплексы «С500» и спутниковые средства. Я изучал структуру контроля воздушного пространства.

Действительно. Вы не думали, что это чей-то розыгрыш? Частная затея? Предприниматели. Они часто любят. О, боже. Надеюсь, вы не будете применять силу неосмотрительно?

Согласно оперативной ситуации? В прочем, как всегда.

Вам тоже. Всего доброго.

Когда Дмитрий повесил трубку, его лицо стало мрачнее прежнего.

- Что там у них опять? - Разволновалась Надежда.

- Да... Самолёт. Или не совсем. Его не обнаружили радары и спутники. Говорят у нас за городом. Странно, не так ли?

- Не переживай… те. Думаю, это недоразумение. Лучше разберитесь со своей нервной системой, - с растерянной лаской пропела напарница.