Перемены

— Нет, это ты меня послушай, Соло.

Я аж опешил. Генерал никогда не позволял себе раньше такой фамильярности.

— Если ты изволил забыть, то я тебе напомню, что ты, мать твою, чертов Верховный лидер Первого Ордена. И это, блять, ответственность. Ты не можешь просто, блять, взять и сделать что-то, не думая о гребаных последствиях для всего, сука, Ордена.

Он продолжал тыкать в меня пальцем, а я был настолько ошарашен его внезапной вспышкой ярости, что не нашел ничего лучше, чем тупо сказать:

— Не ругайся.

Это, похоже, его окончательно достало, и на секунду мне показалось, что он меня сейчас ударит. Но Хакс лишь сощурил глаза и, приблизившись к моему лицу, злобно прошипел:

— Ты слишком похож на своего отца, Бен Соло. Бездумного контрабандиста, который плевать хотел на ответственность, на последствия своих поступков, — Хакс выпрямился и взглянул мне прямо в глаза. — На свою семью.

В тебе слишком много отцовского, юный Соло.

Лучше б он ударил.

Я просто смотрел на него в ответ, чувствуя, как в груди ворочается жгучий гнев, обида — даже не на то, что он такое про моего отца сказал, а на то, что он сказал это мне, и как он это сказал. Я почувствовал, что на глаза, помимо воли, наворачиваются слезы — друзья так не поступают, Арми… Не бьют по самому больному… Я понял, что мог бы ударить его сейчас, ведь он явно нарывался на драку. Но я просто смотрел на него, выдыхая гнев и обиду, на место которых пришла досада, и немного — стыд. Ведь в чем-то он, конечно, был прав.

Я отвел глаза и горько усмехнулся. Хакса, судя по всему, немного отпустило — по его лицу пробежала тень замешательства и сожаления. Но мне было плевать. Я поднял на него глаза и шагнул практически вплотную, потянувшись к поясу. Хакс вздрогнул, но глаз не отвел. Я сунул ему в руки свой датапад.

— Здесь данные, что поступают с гипермаячка, установленного на корпусе Разящего. У разрушителя поврежден правый ионный двигатель.

Я отступил от него и презрительно усмехнулся.

— Как я вижу, у вас не возникает сложностей с правильным использованием информации, которая к вам поступает, генерал, — Хакс дернулся, как от удара. Я так же презрительно продолжил: — Надеюсь, данные, что помогут спасти тысячи жизней солдат Первого Ордена, вы сможете использовать так же, — я снова позволил себе кривую ухмылку, — изобретательно, как и информацию о моей личной жизни, — я выдохнул. — Я собираюсь провести инспекцию на базе. Меня не будет до конца дня. Надеюсь, у вас нет претензий к такой деятельности Верховного лидера, генерал?

Армитаж Хакс смертельно побледнел и отступил на шаг от меня, неловко сжимая в руках планшет. А я, не удостоив его больше и взглядом, развернулся и вышел из дежурки, направляясь к своему полудохлому Мстителю. Мне нужно срочно убраться отсюда. Хоть куда.

“Хоть где” оказалось на одной из каменных дюн Крейта — действительно, недалеко от базы.

***

— Страдает? — я повторил свой вопрос уже с явной насмешкой в тоне. — Не похоже, Листер, чтобы он страдал. У генерала Хакса зашкаливает потребность контролировать всех и вся вокруг. И он совсем не стесняется в выборе слов, когда хочет донести, что его что-то не устраивает. Я бы не сказал, что он страдает.

Листер никак не отреагировал на мои слова. Он сосредоточенно строил из соли какой-то город. Не современный космопорт, а что-то такое, чего я в жизни никогда не видел: стройные дома с высокими крышами и маленькие приземистые домишки, что ютятся рядом, огромная стена с тяжелыми воротами, что всё это окружает, ров вокруг и подвесной мост, перекинутый через него. Я так залюбовался этой красотой, что даже не сразу понял, к чему это, когда Листер заговорил.

— Ты очень дорог ему, Кайло. Ты даже не представляешь, насколько, — я уставился на Листера, но рыцарь сосредоточенно продолжал возводить новые здания. — Ты для него значительно больше, чем друг, — Листер взглянул на меня в упор, позволяя разрушиться своему прекрасному городу. — Он считает тебя семьей, — я вздрогнул и отвел глаза, а Листер продолжил: — Армитаж никогда не скажет тебе этого, но он очень сильно боится потерять тебя. Каждый раз, когда ты делаешь что-то, по его мнению, безрассудное, то, что может закончиться плачевно для тебя, он не находит себе места от беспокойства. Он готов был сказать и сделать всё, что угодно, — Листер со значением взглянул на меня, — сделать тебе больно, даже потерять твою дружбу, чтобы ты стал более рассудительно себя вести.

Я упрямо уставился перед собой.

— Ты тоже считаешь, что я и с Велом тогда беспечно поступил, и сейчас? Но разве у меня был другой выход?

Листер молчал, и я взглянул на него. Рыцарь смотрел на меня очень серьезно.

— Другой выход есть всегда, Кайло.

Я хотел было что-то едкое сказать, но осекся, так значительно он на меня глянул.

— Фокус в том, Кайло, что не всегда «разумный» и «правильный» — это одно и то же, — он помолчал, буравя меня взглядом. — Ты от рождения наделен уникальной способностью делать правильный выбор — тот, что в итоге даст нужный результат.

Я поморщился, но лишь слегка: Листер редко говорил так откровенно. Похоже, он действительно в это верил.

— К примеру, ты мог усыпить Вела, как только он очнулся, чтобы сделать то, что ты сделал, позже, — Листер прикрыл глаза. — За это время Зира могла уйти туда, где ее уже не достать. А Вел бы не стал жить без нее. Мы потеряли бы обоих. Кроме того, — он приоткрыл один глаз и усмехнулся, — Люк бы не получил возможности извиниться и быть прощенным.

Я только рот открыл.

— Откуда ты?..

Листер отмахнулся.

— Вел рассказал, — он иронично взглянул на меня. — Ничего мистического.

Рыцарь посерьезнел.

— Я помогу тебе с твоими видениями. Но для этого мне нужно слетать на Мустафар, кое-что прочесть и захватить с собой. Я вылечу сейчас, Кайло, если ты не против. И вернусь приблизительно в одно время с Величием, через три недели. — Листер помолчал, глядя перед собой. — Не буди, пожалуйста, Мирру до моего возвращения, — он снова усмехнулся, покосившись на меня. — Не стоит лишний раз нервировать Рей и генерала. К тому же, сам ты с этим не справишься. Нужно, чтобы мы с Зирой, Линн и, возможно, Рей, сделали это вместе с тобой.

Я кивнул — такими пожеланиями Листер просто так на разбрасывается. Я вспомнил еще кое-что и отчаянно покраснел.

— А что с этой… Приобретенной, кхм, синергией Силы, что выработалась у нас с Рей?

Рыцарь откровенно рассмеялся.

— Да ее нет уже почти.

Я вытаращился на него.

— Как… нет?!

Листер закатил глаза.

— Энакин тоже тебя слишком сильно любит, Кайло.

У меня разве что челюсть не отвалилась.

— Что?!

Листер усмехнулся.

— Твой дед не солгал тебе о том, что частое объединение сознания при, кхм, интимных обстоятельствах приводит к определенной силовой синергии форсъюзеров. Но он не сказал, что это временный эффект. Опять же, чтобы уберечь тебя от необдуманных поступков и чрезмерного использования Силы, — Листер развел руками. — Я не понимаю, почему ты у Вела об этом не спросил. Они с Зирой через это проходили.

Я едва себя по лбу на хлопнул. Действительно.

— Как ты знаешь, Рей сейчас работает над световым мечом. Ты же помнишь, сколько энергии это забирает, — продолжил рыцарь, и я кивнул. — Она, скажем так, всё полученное от тебя уже использовала.

Я почувствовал, что у меня будто гора с плеч свалилась. Видимо, это отразилось на моем лице, потому что Листер усмехнулся и покачал головой.

— К чести людей, что так за тебя переживают, могу сказать, что ты действительно раз за разом доводишь себя до грани. Ты не знаешь, когда нужно остановиться. У тебя, Кайло, начисто инстинкт самосохранения отсутствует. И сколько бы раз твое упрямство и бесстрашие не спасали всё вокруг, тебе все-таки стоит хотя бы изучить свои пределы, — он со значением взглянул на меня. — Найди грань, за которую выходить нельзя, чтобы не подставить Рей под удар. Ведь стоит тебе умереть, она уйдет следом, и не из-за синергии Силы, — я вздрогнул и отвел глаза. Листер продолжил: — Не забывай о той ответственности, что возложена на тебя сейчас, поступай, памятуя об этом.