Страница 12 из 29
Войско галлов являло грозное и устрашающее зрелище. Похваляясь своей храбростью, гексаты сбросили одежду и стояли перед противником в чем мать родила, сверкая золотом ожерелий и ручных браслетов. Инсубры, бойи и тавриски, наоборот, остались в плащах и штанах. Боевые песни и победные крики кельтов, рев карнаксов и свист свирелей заглушали голоса римских командиров, отдающих приказы легионерам. Галлы весело скалились, показывая пальцами на римлян, били мечами о щиты и выкрикивали разнообразные оскорбления в адрес врага.
А на холме и в его окрестностях бушевало кавалерийское сражение. Большие массы конницы перемещались вдоль дороги, галлы наступали, римляне оборонялись, и на первый взгляд трудно было понять, кому из противников сопутствует успех. Но со временем стало очевидно, что кельты берут вверх и постепенно вытесняют римлян с занимаемых позиций. В этот критический момент Регул, наблюдавший с холма за сражением, решил принять участие в битве и личным примером вдохновить квиритов на подвиги во имя Рима. Консул выхватил из ножен меч и погнал коня в гущу боя. Вокруг Гая Атилия сразу же разгорелась яростная схватка, поскольку галлы стремились любой ценой убить вражеского полководца, а римляне хотели защитить своего консула. Регул рубил мечом направо и налево, отбиваясь от наседавших галльских всадников. Однако враги взяли его в кольцо и свалили на землю ударами копий. Кельты с победными криками устремились к поверженному вражескому военачальнику, быстро отрубили ему голову, и вскоре торжествующий галл мчался по полю боя, размахивая своим ценным трофеем. Воин резко осадил коня перед колесницей Конколитана и бросил в пыль голову римского консула. Вождь насадил её на копьё, высоко вскинул руку и прокричал победный клич. После чего возглавил атаку боевых колесниц, приказав вознице править прямо на римские ряды.
Квириты после гибели консула не впали в уныние, а, наоборот, стали сражаться ещё ожесточённее. Римские всадники опрокинули галльскую кавалерию и прогнали её с поля боя, после чего сосредоточились на холме, освободив место для атаки легионов. Галлы также двинули вперёд пехоту, намереваясь первым же натиском опрокинуть вражеские ряды. Битва вступила в решающую фазу.
Эмилий Пап понятия не имел о том, что творится у Атилия Регула, и действовал по своему усмотрению. Пока легионеры мерным шагом приближались к противнику, вперед выбежали велиты и забросали галлов метательными копьями. И вот здесь бахвальство гексатов обернулось против них самих. Оставшись без одежды и снаряжения, они оказались совершенно беззащитны под градом римских копий. Щиты не могли прикрыть обнаженные тела рослых гексатов, и галлы стали нести большие потери. Множество бойцов было ранено. Истекающие кровью кельты опускались на траву или же уходили в тыл, где перевязывали свои раны. В отчаянии галлы бросались на велитов и пытались вступить с ним в рукопашную схватку, но быстрые на ногу воины отходили под прикрытие наступающей тяжеловооруженной пехоты, а затем снова шли в атаку. Кельты изнемогали под натиском велитов, но продолжали стоять на месте. Когда же приблизились легионы, Анероест взмахнул мечом, грянул боевой клич, и волна галлов покатилась на римские шеренги. Легионеры метнули пилумы в наступающих варваров, выхватили из ножен мечи и устремились навстречу противнику.
Битва была долгой и упорной. Гексаты и инсубры дружно ударили по римлянам, смяли первые ряды и начали наращивать натиск, прорубаясь сквозь центр вражеских боевых порядков. Галлы искусно бились большими мечами, они шли вперед, презирая смерть. Легионеры укрывались за большими щитами и еле успевали отражать градом сыпавшиеся на них удары, тщетно пытаясь остановить этот бешеный натиск. Не менее храбро бились бойи и тавриски, пытаясь разбить боевые порядки армии Регула. Но галлы не смогли смять легионы первым натиском, а римляне не сумели сбить кельтов с их позиций.
Исход сражения решила атака римской кавалерии, которая последовала с холма на бойев и таврисков. Всадники в буквальном смысле слова смяли правое крыло отряда Конколитана, а затем разгромили воинов, сражающихся в центре. Конколитан был сбит легионерами с колесницы и захвачен в плен, после чего вся масса кельтов обратилась в бегство. Но бежать им было некуда, поскольку бой происходил на узком пространстве, а впереди гексаты и инсубры сражались с легионами Эмилия Папа. Бойи и тавриски остановились и снова вступили в бой с римлянами.
Побоище продолжалось до самого вечера, вся галльская пехота полегла на поле боя. Спаслись лишь немногие всадники, бежавшие после разгрома кавалерии, да Анероест с группой телохранителей. Беглецы укрылись в холмах, но гордому вождю была нестерпима сама мысль о поражении, и он покончил с собой. Вместе с ним лишили себя жизни и остальные войны.
Битва при Теламоне ознаменовалась невиданным разгромом галлов. По свидетельству Полибия, было убито до 40 000 кельтов, а 10 00 взято в плен (II, 31). В их числе оказался и один из вождей, Конколитан. О потерях римлян сообщает Павел Орозий, обозначив их в 3000 человек (IV, 13, 11). Главным преимуществом квиритов над врагом было их вооружение, оно оказалось лучшее чем у противника. На этот факт в свое время обращал внимание легендарный Марк Фурий Камилл: «У нас приготовлено оружие лучше, чем у варваров, – панцири, шлемы, поножи, крепкие щиты, благодаря чему мы защищаем все тело, а также обоюдоострые мечи и вместо копья дротик, метательный снаряд, от которого не скроешься, – одно оружие оборонительное, такое, что нелегко поддастся ударам, а другое наступательное, что пробьет любую защиту. У тех же головы обнажены, и обнажены грудь и бока, обнажены также бедра и голени вплоть до ступней, и никакой другой защиты, кроме щитов, а наступательное оружие – копья и очень длинные рубящие клинки» (Dion. Hal. XIV, IX). К моменту битвы при Теламоне практически ничего не изменилось, за исключением того, что мечи у галлов стали длиннее.
После победы Эмилий Пап повел легионы в земли бойев и подверг их полному разорению. Захватив огромное количество трофеев, консул вернулся в Рим и отпраздновал заслуженный триумф. Главным итогом битвы при Теламоне было то, что квириты решили завоевать земли Цизальпинской Галлии: «одержав эту победу, римляне возымели надежду совершенно вытеснить кельтов из области реки Пада» (Polyb. II, 31). В следующем, 224 г. до н. э. консулы Тит Манлий Торкват и Квинт Фульвий Флакк вновь повели армию против бойев и без битвы принудили их признать над собой власть Рима. На этом успехи консулов закончились, поскольку резко испортилась погода, начались затяжные дожди, а в армии вспыхнула эпидемия чумы. Правда, Орозий пишет о том, что произошло большое сражение с инсубрами, в котором погибли 23 000 галлов, а 6000 попали в плен. Трудно сказать, насколько данный факт соответствует действительности в свете грядущих событий, поскольку свидетельство Тита Ливия о том, что «Римские войска впервые переходят реку По и в нескольких сражениях разбивают галлов-инсубров, принудив их к сдаче», не проясняет ситуации. В нем писатель мог просто смешать два разных похода – Торквата и Флакка, когда они действительно впервые перешли Пад (По), и Гая Фламиния, разбившего в следующем, 223 г. до н. э. инсубров. Дело в том, что XX книга «Истории Рима от основания города», где рассказывалось об этих событиях, до наших дней не дошла, а сохранилась лишь её краткое изложение в периохах. Со всеми вытекающими из этого последствиями.
В Риме решили продолжать наступление в долине реки Пад на земли галлов, но всё оказалось не так просто, как хотелось бы сенаторам.
Сведения о том, как складывалась жизнь Гая Фламиния с момента принятия закона о разделе земель на Галльское поле и вплоть до вступления в должность консула практически отсутствует. Известно только, что он был избран претором и получил в управление Сицилию. Информация об этом содержится в труде римского писателя III века н. э. Гая Юлия Солина и приводится в работе А. Васильева: «Впервые, так как и этот из двух островов [Сардиния. – Прим. А.В.] попал под римское руководство, в те времена была создана провинция: когда в один и тот же год М. Валерий Сардинию, а претор Г. Фламиний другой остров [Сицилию. – Прим. А.В.] получили по жребию»[22] (5, 1). Ливий отмечает, что после Первой Иллирийской войны число преторов увеличено до четырех, и среди победителей на выборах оказался Гай Фламиний. На посту наместника Сицилии претор проявил себя с самой лучшей стороны, о чем содержится намек у Тита Ливия. Под 196 годом до н. э. писатель приводит такие сведения: «В тот год курульные эдилы Марк Фульвий Нобилиор и Гай Фламиний распределили среди народа десять сотен тысяч мер пшеницы по два медных асса за меру. Ее привезли в Рим сицилийцы, чтобы оказать этим честь Гаю Фламинию и его отцу. А Фламиний разделил благодарность со своим сотоварищем» (XXXIII, 42). Понятно, что не просто так решили сицилийцы почтить память давным-давно управлявшего ими человека. Вне всякого сомнения, память о его хороших делах жила среди жителей острова. Всё познается в сравнении, а сицилийцам было с кем и с чем сравнивать деятельность Фламиния-старшего. Вывод напрашивается закономерный: Гай Фламиний оказался не только толковым политиком, способным выигрывать словесные баталии в сенате, но и грамотным администратором. Следующим шагом в его политической карьере должно было стать консульство.
22
Васильев А. Магистратская власть в Риме в республиканскую эпоху: традиции и инновации. СПб. 2014. С. 146.