Сезоны любви

— Это шоу еще надо заслужить!

— Я ли не старался?

Я сделала большие глаза:

— Когда это? Что-то не припомню!

— Ах ты… напомнить?

Я, хохоча, увернулась от его рук,

— Ну нет, вы — как хотите, а я — на пляж!

Последние два дня я упорно выволакивала Романа на берег. Когда еще выпадет возможность поплавать в море? Может, в первый и последний раз. Бассейн с хлоркой не считается. Да и когда я туда доберусь? И доберусь ли вообще? Ленива я, ленива, да.

— У меня уже голова кружится за тобой следить, — пожаловался Роман.

Я присела рядом с топчаном, выжимая мокрые волосы ему на грудь — капли на раскаленной коже только что не шипели.

— А ты не сгоришь?

— Бегаешь туда-сюда, туда-сюда! В море — в солярий, в море — в солярий! Сколько уже кругов намотала?

— Со счету сбилась. А ты, лентяй, все лежишь! — я погладила его по животу.

— Пониже, пожалуйста, — томно попросил Роман. Я показала ему язык.

— Фиг тебе! Ой, звонят!

— Женечка вспомнил? — совсем другим тоном спросил Роман.

Звонила действительно Женька. Но начала она таким странным голосом, что я сразу встала и отошла от Романа.

— Знаешь… — сказала Ягунова и замолчала. Надолго. Я подождала-подождала и сообщила:

— Напоминаю — у тебя центы на телефоне капают!

— Андрей… он…

Я покрепче прижала трубу к уху. Неужели разругались? Вот черт! Совершенно не в настроении утешать убитую горем подружку. Хотя на что тогда существуют подруги? Разделять с тобой твою радость и уменьшать твое горе… Спросила осторожно:

— Что там с Андреем?

— Он… — Ягунова тяжело и длинно вздохнула. Блин, если самая оптимистичная из моих подружек в таком трансе от разлуки с мужиком, то что тогда ожидать от нас, нытиков и истеричек?

— Он хочет, — продолжила Ягунова все тем же странным голосом, — чтоб я родила ему ребенка.

Я с облегчением выдохнула.

— Ягунова, блин! Ты — дура! Ты перепугала меня до чертиков! Блин, опять же! Я уже решила, что вы расстались! Ну? И что?

— Что — что?

— Что ты ему на это сказала?

— А что я могла ему сказать?

Я снова обеспокоилась:

— Но ты же не отказалась?

— Я? Я вообще ничего не сказала.

— Почему?

— Танюш, ну ты же понимаешь… он же… я же настолько его ста-а-арше! — заныла Женька.

— Ну и что? Я не поняла — ты что, уже не можешь забеременеть?

Пауза.

— Почему это я не могу забеременеть? — недовольно спросила Женька. — Могу.

— Тогда в чем проблема-то?

— Ну… разница в возрасте, — сказала Женя неуверенно.

— Ягунова! — буквально заорала я. — Ты дура!

Пляж заоборачивался в мою сторону. Роман приподнялся на локте и, глядя на меня, озабоченно почесал пятку.

— Правда? — с живым интересом спросила подруга. — Почему?

— Да потому что! Столько лет прожила, а ума не нажила! В кои-то веки тебе попался мужик, который хочет не только перепихнуться, но и сделать тебе ребенка! И не только сделать, но и отвечать за него и за тебя! Вот он хотел, например, ребенка от своей Леночки?

— Нет. Он тогда говорил, что еще не готов…

— Ну вот! А сейчас готов! Он сколько раз тебе замуж предлагал?

— Много раз. Да уже с первого месяца, — со слабой улыбкой в голосе отозвалась Ягунова. — С мая.

— Ну вот! А ты что? Отнекиваешься да отбрыкиваешься… Вот он и пустил в ход тяжелую артиллерию. Или ты ребенка не хочешь?

— Почему не хочу? Хочу, — уже совсем нормальным голосом сказала Женька.

— Блин! И че ты тогда выкобениваешься? Ну, может, и расстанетесь вы с ним в конце концов, а кто не расстается? Зато у тебя будет ребенок! Твой ребенок! И никого ты теперь не удивишь в роддоме своим «древним» возрастом. Это раньше «ой, старородящие, старородящие»! А сейчас — да придите, ради бога, родите бога ради хоть кто-нибудь! Вон, недавно пятидесятишестилетнюю мамашку показывали по телевизору! Вот погоди, — пригрозила я, — прилечу, я тебе ужо мозги прочищу! Немедленно говори ему, что согласна! На все!

Женька засмеялась.

— Ну да! Представляю! Сейчас у него как раз совещание, вхожу я и заявляю: «А пошли-ка все вон, мы с Андреем Юрьевичем немедленно займемся воспроизводством населения! А то прямо при вас и начнем!»

— Ой, а может, они и не против поприсутствовать! — подхватила я. — И поучаствовать! Ну что, полегчало?

— Да, Танюш. Спасибо.

— Ну вот, — с удовлетворением сказала я. — А то все ты меня уму разуму учишь!

— Я почему-то так испугалась… Не знаю. Тань, я тебя люблю.

— И я тебя люблю. Привет красавчику!

— И ты там времени на своем курорте не теряй!

— Да уж не теряю!

— Да-а-а? Ну-ка, ну-ка!..

— Приеду — расскажу. Пока!

С облегчением и сознанием выполненного долга я отключилась, повернулась — и обнаружила, что Роман стоит чуть ли не вплотную и бессовестно подслушивает разговор.

— Тебе чего надо?

— Ты тоже хочешь ребенка?

Я даже не сообразила отшутиться.

— Ну, хочу, — буркнула, проходя мимо. — И мужчину, который бы о нас заботился. Вот ненормальная, да? Ну просто дура-баба!

Роман неотступно шел за мной по пятам.

— А твой Женечка в курсе, чего ты хочешь? Вы давно… э-э-э… дружите?

— Узнает со временем, — буркнула я, собирая свои вещички. Когда заведу себе такого Женьку, конечно. Купаться мне почему-то резко расхотелось. Счастливая Ягунова! Хоть в сорок лет, но нашелся мужик, который захотел ее и ребенка от нее! Что же я такая невезучая? Мне предложение-то всего одно за всю мою девичью жизнь делали. И то спьяну. И то на следующий день про это забыли. Нет, конечно, я бы за того алкаша не вышла, но все-таки…

— А если он не захочет ребенка? — не отставал Роман.

Я покосилась с неприязнью.

— Не захочет — не надо! Другого папашу найдем! Который захочет!

Он повисел-повисел надо мной, потом присел на корточки, заглядывая снизу мне в лицо.

— А если ты вдруг от меня забеременеешь? Будешь рожать?

Я обалдело уставилась на него. Пролепетала:

— Мы же предохраняемся…

— Презервативы — девяносто пять процентов гарантии! — авторитетно выдал Роман.

— Не беспокойся, не навешаю я на тебя алиментов, — буркнула я, торопливо запихивая вещички в пакет.

Роман уселся на топчан.

— А что, вам, женщинам, все равно от кого рожать? Хоть от любимого мужика, хоть от кого вообще не знаешь?

— А еще говорят, женщины деторождением озабочены! — огрызнулась я. — Всё! Я перегрелась! Пойду к себе, посплю хоть немного.

— Иди, — равнодушно сказал он. И рухнул на свой любимый топчан.

Вот так вот.

И вся любовь курортная. Стоило произнести страшное слово: «ребенок» — и на тебе! И у мужика буквально импотенция. А еще минут десять назад был готов прямо на пляже петтинг устроить…

Но вечером Роман пришел мне доказывать, что с его потенций все в полном порядке. Доказал.

Глядя в окно, на прощально помахивающую зеленой пятерней пальму, я задумалась. И что дальше? Будем видеться, когда позволят обстоятельства в виде зазевавшейся жены, внезапного "производственного совещания" или "посещения родителей"? Встречались уже с женатиками, все наизусть знаем: хорошо если разок в две недели меня осчастливят, "кинут палку", как говорят мужики.

Или распрощаемся сразу по прибытии самолета, чтобы никогда уже не встречаться? Вполне возможен и этот вариант, решила я, глядя, как Роман движется по тесному проходу. Все хорошее имеет свойство быстро кончаться…

— Ну, — сказало «хорошее», с трудом умащиваясь рядом. Маленькая бутылочка коньяка просто тонула в его руке. Меня всегда озадачивает — куда люди, более длинноногие, чем я, пристраивают свои конечности в наших российских "ТУ" шках? Складывают в три раза, что ли? Роман уперся коленями в спинку переднего сиденья, основательно ее сдвинув. Впереди заворчали, но подняли спинку прямо. — Выпьем за удавшийся отпуск?

— А он удался?

Я прикинула: море было, солнце было, фрукты были — хоть и практически по ценам нашего неурожайного города. Секс? Был. И вполне, вполне… Роман глядел выжидающе. У кого глаза "чайного цвета", а у кого-то точно коньячного.