Страница 9 из 9
В компании новичков он разыгрывал суровые представления, которым сам первым же рукоплескал.
– Говоришь, – спрашивал Светислав, потягивая окурок, спрятанный в рукаве пижамы, – слегка расплевался? Причем кровью?
Новичок никак не хотел смириться с болезнью.
– Да ты ведь вовсе не болен! – орал Светислав, строя гримасы. – Да что ты! Это ошибка! Скоро тебя выпустят!
И старался как можно дольше кашлять, чтобы потом издалека плюнуть мокротой в открытое окно.
Болезнь окончательно овладела Светиком Петрониевичем, и никак не хотела покидать его – ей было уютно в нем! – да и он не очень хотел расставаться с ней. Всюду, где он побывал, его терпели, пугаясь его прошлого, но всячески советовали переменить место лечения. А ему было все равно – оставаться ли на одном месте или опять куда-то кочевать.
Так прошло почти шесть лет. Его лечили лучшими лекарствами в изоляции от внешнего мира, про который он уже не знал практически ничего, и Светислав нянчил свою болезнь, совсем как ребенок баюкает больную куклу, с неприметной упорностью борясь за то, чтобы как можно дольше не выздоравливать.
Но в один прекрасный день нашелся-таки умный доктор, который просто-напросто навалился на него, и Светик Петрониевич с чемоданом шмоток, безнадежно вышедших из моды за минувшие шесть лет, вместо обеспеченного пристанища оказался на улице.
Беспомощный и лишенный будущего, он понятия не имел, куда деваться и чем заняться в незнакомом ему мире.
В полном недоумении он сначала заявился к сестре Радмиле в Белград, где она стала небольшим руководителем в крупном столичном учреждении: не выйдя замуж, она жила в маленькой квартирке на улице Матери Евросимы с неким старым вдовцом. Оскорбленный и убежденный в том, что его недооценили, он пробыл у нее несколько дней, после чего отправился в Врнячку Баню[11].
Он свято веровал в свою болезнь и решил никогда не расставаться с ней. Пенсионерствуя уже длительное время, Светислав накопил некоторую толику денег и поверил в то, что сможет сам себя и содержать, и лечить. Ему не нужны были более ни бездушные корыстолюбивые врачи, ни отвратительные государственные больницы.
В Бане он поселился в старой и не слишком дорогой гостинице и впервые в жизни провел в ней двадцать дней как истинный больной. Дважды в день, засунув градусник в рот, он измерял температуру и старательно записывал показания в блокнот, утром и вечером регулярно прогуливался по аллеям, заваленным дивным, ослепительно пушистым снегом. Отказался от ракии и табака. Пищу принимал регулярно, по часам, избегал прокуренных помещений, после обеда обязательно отдыхал, а спать ложился рано.
Глядя в окно на парк, в котором дети катались на санках, и на осыпанные сверкающим снегом ели, он со страхом ожидал того, что может с ним случиться: опять откроется кровохарканье, которое окончательно удушит его. Он так убедил себя, что, особенно поначалу, размышляя о смерти, Светик пугался предстоящего дня и считал, что он, совсем как герой народных баллад, должен к ней подготовиться.
Но ничего ровным счетом не происходило. Светислав хорошо спал, еще лучше ел, чувствовал себя превосходно. Он даже несколько растолстел.
Наконец он покинул Баню. Продолжая злиться на врачей, пришел к выводу, что вылечил себя сам.
Приехав в Белград, после некоторого колебания решил вернуться в Чуприю. И когда в один из грязных дней конца зимы он, ленивый и лупоглазый, толстый и бледный как утопленник, со своим перекошенным плечом появился в городе, никто его не узнал – о нем забыли.
Светислав так и не понял, радоваться надо этому или сокрушаться.
Ему хватило трех-четырех часов. Ровно столько, чтобы найти распоследнего беззубого, впавшего в детство адвоката, который нашел покупателя на отцовский дом, после чего, низко надвинув на глаза шляпу, бежал из города с первым вечерним поездом.
Он ненавидел Чуприю и ее жителей и не желал больше никогда их в жизни видеть. Он верил, что во всех его бедах были виноваты именно они. И решил никогда более с ними не встречаться и не писать никаких писем.
Поскольку Светиславу еще предстояло немало лет жизни, он решил потратить их в другом месте. Он был уверен, что следует поступить именно так.
После периодов жизни в Чуприи и в больницах колесо жизни прапорщика УДБА Светислава Петрониевича проворачивалось неоднократно, подталкивая его к шествию по заброшенным и весьма неожиданным тропинкам. Так бывший юноша отбарабанил еще четверть века.
Оправившись от болезни легких, Светислав окончательно поселился в Белграде. После переезда в столицу он, будучи холостяком, проживал некоторое время у немолодой женщины, знакомой его сестры, но вскоре получил от УДБА отличную двухкомнатную квартиру на бульваре Революции, напротив ресторана «Мадера». Первые семь-восемь лет он прожил именно здесь. Но как именно – позже и сам не мог припомнить.
Чем занимался он в те годы, где был? Он и сам точно не знал. Возился некоторое время со скучными административными делами в сфере жилищного права, покупал мебель и прочую ерунду для своего холостяцкого хозяйства, прослушал два семестра на юридическом факультете, несколько раз пытался, как он говорил, учиться (но положенные экзамены не сдавал) – и ничего более припомнить не мог. Светиславу казалось, что он усиленно и много трудился, что был загружен массой дел и обязательств, но содержание их припомнить не мог…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
11
Баня по-сербски – курорт.