Амброзия

Наверное, это одна из главных причин, почему они не собираются возвращаться на родину. Здесь они видят для себя больше возможностей в старости, чем дома. А учитывая, что в России их никто не ждёт, они спокойно приняли для себя новый образ жизни.

И даже изменились внешне, как-то даже помолодев. Отец теперь красит седину в рыжий цвет, регулярно посещая барбершоп, а мама прошла курс терапии и с удовольствием ходит на фитнес. Зимой в отпуск ездят в Шамони кататься на горных лыжах, а летом на выходные арендуют машину и отправляются к побережью, каждый раз выбирая новый город. Им нравится гулять и чувствовать себя живыми. У них появились новые друзья, с которыми регулярно устраивают карточные вечера на крыше, дегустируя французские вина и различные деликатесы.

Словом, жизнь по программе «защиты свидетелей» пошла на пользу. Только прошлое напоминает, какова стоимость такой жизни. Сначала им пришлось столкнуться с Арманом, потом всё рухнуло и их подхватила организация. И всё из-за меня. Иногда они задаются вопросом, как скоро всё это может закончиться? И чем именно? Организация ничего не требовала от них, но они постоянно спрашивают, сколько ещё всё это может продлиться? Поэтому собирают накопления на случай, если придётся всё бросить и бежать.

Разумеется, я не говорила им, что, если всё пойдёт прахом, бежать будет некуда.

* * *

У родителей есть гостевая комната, с выходом на внутренний дворик здания. Здесь тише, чем со стороны проезжей улицы, но и сюда доносится городской шум. Я лениво ворочаюсь в постели, с наслаждением потягиваясь, растянув руки в разные стороны. Не каждый день есть такая возможность — просто поваляться в кровати до самого обеда. Дома никого нет, родители ушли на работу и в моём распоряжении куча времени, чтобы насладиться одиночеством.

Я лениво вытягиваю руку вверх, рассматривая потолок сквозь пальцы, подсвеченные прямыми лучами солнца. Они оранжевые и такие яркие. Мои руки тонкие, но ни разу не женственные. Ногти срезаны, спилены, почти на каждом пальце есть заусенцы и отросшие кутикулы, мелкие царапины, а указательные пальцы искривлены куда-то вбок. Мне некогда ухаживать за ними.

Однако, если подойду к зеркалу, то увижу чистое молодое лицо. За прошедшие годы внешне совсем не постарела. Не созрела, как если бы была обычным человеком. Только глаза изменились. Стали как будто глубже, темнее и чётче. Из них ушла девичья лёгкость. Появилась затаённая печаль или просто усталость.

Без шрама, лицо обрело привлекательность. Острые скулы выглядят мягче, а губы кажутся полнее. Срезав длинные волосы, выделила лоб и обнажила немного выпирающие уши. Этакая мальчишеская дерзость — избавиться от женской слабости. Показать, как далеко ушла от этого образа. Невинность и мягкость оставив позади.

Моя фигура состоит из тугих и впалых линий. Извечная худоба теперь скрывает под собой «жилистость». Мышцы не выпирают, как у качков, но проявляются, когда тянусь или подтягиваюсь. Я много работала над собой, увеличивая сокрытую волчью мощь. Даже походка изменилась. Улучшенная координация сплелась с плавностью почти как у танцора. Движения мягкие и за этой обманчивой лёгкостью скрываются годы тренировок. И всё это — не то, с чем рождается волк. Этому нужно учиться. Нужно посвятить всего себя такой работе над телом. И не забывать контролировать вторую часть. Учиться гармонии. И тогда обретёшь всю волчью силу.

Выбравшись из постели, сготовила лёгкий завтрак, перебравшись на небольшой ажурный балкончик. Укутавшись в лёгкую, развевающуюся на ветру, шаль, вытащила ноутбук, с удовольствием допивая чашку кофе и наслаждаясь бутербродами с вяленой говядиной. Мировые новости довольно скучны для того, кто мало ими интересуется. Даже однообразны, как, впрочем, и другие происшествия в мире людей. Когда твоя жизнь переполнена событиями, такие ленивые дни кажутся бесполезной тратой времени. И всё остальное тоже не привлекает.

Иногда, очень-очень редко, позволяю себе немного помечтать о будущем. Просто попытаться представить себе его. Что бы делала, когда всё закончится? Пошла учиться в университет? На кого? Осталась бы в рядах организации как полевой агент? Отправилась бы в мир волков? Или осталась бы жить с родителями на юге Франции?

У меня есть ответ. Затаённый. Очень тихий. Даже скромный. Я никогда не договариваю его даже самой себе. Но иногда мне так хочется туда вернуться!

* * *

Днём решила прогуляться по городу. Сюда приезжаю далеко не в первый раз, так что туристические маршруты мной исхожены уже не один раз. Меня больше интересуют блошиные рынки, на которых всегда можно найти нечто любопытное. Мне нравилось приносить маме всякие безделицы — украшения или красивые ткани. Отцу однажды нашла советские часы Чайка на английском языке. Он был приятно удивлён, как хорошо они сохранились. Их даже не пришлось чинить — часы тикали и очень точно передавали время.

Вот и в этот раз рассчитывала подыскать что-нибудь уникальное и необычное, чтобы было о чём поговорить вечером, когда родители вернуться. Мы собирались сходить куда-нибудь поужинать и поговорить о планах на ближайшие выходные. Возможно, отправимся на побережье. У меня редко получается поплавать в настоящем море. По пальцам одной руки можно пересчитать как часто такое случалось.

По лестнице вниз, перепрыгивая через ступеньки в платье-сарафане, когда ещё придётся так легко одеться? Киваю, здороваюсь с соседкой, ту тянет поболтать, но мило улыбаюсь и прохожу мимо, желая хорошего дня. Потом на автобусе несколько остановок, далее дорога перекрыта и иду пешком, придерживая полы шляпки — она всё пыталась улететь от поднявшегося ветра. Над головой ярко-синее небо, ни единого облачка, температура поднимается к двадцати пяти градусам, день солнечный, летний и не такой удушающе жаркий, как в Америке.

По дороге покупаю смешные солнцезащитные очки похожие на глаза мухи — сетчатые крупные на пол-лица. И мороженое в фирменном магазинчике известной марки. А дойдя до рынка, расположившегося сотней палаток на перекрытой площади, замедлила свой ход, чтобы более детально изучить представленный ассортимент.

На застеленных белыми тряпками столах выставлены различные миниатюры и большие морские картины побережья Франции, рядом уместились бронзовые и металлические фигуры рыцарей, а между ними, на бархатных подложках небольшие камеи с цветочными узорами. Рядом неполные наборы посуды. Как подсказывает подошедший продавец — можно приобрести товар по отдельности. Мало ли что приглянулось?

Под следующим ярко-красным навесом предметы быта. Деревянные кресла-качалки, отполированный стол-секретер, метровые подсвечники круглых форм и даже аккуратная птичья клетка, и что-то напоминающее прядильную машину, возле которой на небольшой этажерке разместили с десяток различных веретено.

Я иду от стола к столу, иногда останавливаясь, чтобы перемолвиться с продавцом или поговорить с другими покупателями. Мне всё интересно, особенно история предметов. Откуда они взялись, как сюда попали. Когда были сделаны и что их ожидает, если никто не купит.

В конце пути, у меня в руках осталась небольшая резная шкатулка, украшенная в русском стиле, как раз для маминых украшений, а для отца приобрела портсигар и старинную французскую книгу по медицине с выполненными вручную иллюстрациями. А себе широкий шарф из кашемира и янтарную камею, внутри которой вплавлен маленький фиолетовый цветок. Аконит. Мне показалось, что в этом есть какой-то смысл.

Она нашла меня, когда уже по кругу обходила рынок, присматриваясь, где бы перекусить. Эта пожилая женщина с резкими восточными чертами лица, худощавая с подкрашенными чёрными бровями и пронзительными тёмными глазами. На голове тёмно-синий платок, а на теле множество одёжек, как будто она капуста. И как ей не жарко ходить так укутавшись в шали и тряпки?

Цыганка схватила за руку как бульдог, вцепилась, пододвигая меня к своему лицу. Смотрит с прищуром, тонкие крашеные красной помадой губы недовольно искривлены, она хмурится, глядя в глаза.