Страница 27 из 31
Питера обожают его престарелые опекуны, тетя Мэй и дядя Бен, а вот девчонки презирают.
ОДНАЖДЫ Я ИМ ПОКАЖУ! [Всхлип] ОДНАЖДЫ ОНИ ПОЖАЛЕЮТ… ПОЖАЛЕЮТ, ЧТО НАДО МНОЙ СМЕЯЛИСЬ.
К счастью для нашего героя, «однажды» наступило считаные минуты спустя, когда Питера укусил паук, в ходе показательного научного эксперимента ненароком схлопотавший необычайно высокую дозу радиации. В реальном мире Питер пал бы жертвой радиационного отравления и через несколько недель скончался бы в смятенной агонии, предварительно лишившись волос и зубов, но вселенная «Марвел» у нас на глазах устанавливала собственные правила боя. Здесь радиация выступала этакой пыльцой фей: сбрызни ею ученого – и вуаля! Рождается супергерой. Радиация в ответе за появление Фантастической Четверки, Человека-Паука, Халка, Людей Икс, Сорвиголовы и еще нескольких ранних супергероев «Марвел» – радиация преображала изотопы страха в топливные стержни чуда и возможностей. Ли умыкнул всесокрушительную радиацию у Бомбы, и для меня и мне подобных – детей, выросших в ее ледяной тени, – населил сияющую тьму невероятными героями.
Согласно традиции, супергерои переходили к борьбе с преступностью, едва соорудив себе конфузный костюм и сочинив дурацкое имя. Таинственные люди золотого века сражались с правонарушителями, потому что так полагалось. Герои от науки в DC серебряного века занимались тем же, потому что читали об этом в комиксах века золотого. Им не требовались уничтоженные родины или убитые родители; они обращали свои новообретенные способности против преступников, потому что так поступают ответственные граждане. Стэн Ли вернулся к азам. Во вселенной «Марвел» героям требовались причины, мотивации.
Получив суперспособности, Питер первым делом решает не бороться с бандитами, а заработать денег и, вооруженный новой «паучьей силой», отправляется на борцовский матч. На него обращает внимание телепродюсер, который предлагает ему пачку денег за съемку в «Шоу Эда Салливана». Питер соглашается и создает свой костюм Человека-Паука не для того, чтобы пугать правонарушителей, не для того, чтобы изобразить свое тотемное животное, а для того, чтобы хорошо смотреться по телику.
В 1962 году это было очень ново. Перед нами появился герой, предвосхищавший звездную культуру. Спустя какие-то дни Человек-Паук становится «СЕНСАЦИЕЙ НАЦИИ», однако Ли и Дитко с нами еще не закончили. Этого малость несимпатичного нерда, которого прет от могущества, еще нужно было сделать супергероем, чего авторы и достигли в классическом эпизоде. Человек-Паук только что отделался от толпы восхищенных журналистов и уже готовится по-тихому слинять, но тут полицейский зовет его на помощь – задержать беглого жулика.
Человек-Паук эгоистично пропускает мимо ушей крики копа; вор запрыгивает в лифт и уезжает. «ХОРОШО, ЧТО ЭТОТ РАСФУФЫРЕННЫЙ БОЛВАН МЕНЯ НЕ ОСТАНОВИЛ!» – склабится он, чтоб до всех наверняка дошло.
Коп пеняет Человеку-Пауку, а наш не вполне еще герой пренебрежительно парирует:
«ИЗВИНИ, ДРУГ! ЭТО ТВОЯ РАБОТА! С МЕНЯ ХВАТИТ – МНОЮ НИКТО ПОМЫКАТЬ НЕ БУДЕТ! Я ТЕПЕРЬ БУДУ СЛУШАТЬ ТОЛЬКО СЕБЯ!»
Когда радетельные опекуны дядя Бен и тетя Мэй покупают Питеру микроскоп, о котором он всегда мечтал, сразу становится ясно, что вот-вот разыграется трагедия.
Питер возвращается с очередных телесъемок, а его дом освещают полицейские мигалки. Некий грабитель застрелил дядю Бена, и, в ярости выследив убийцу до самого его логова, Человек-Паук узнает вора, которому позволил сбежать тремя страницами раньше. Дядя Бен мертв, и виноват в этом Питер. Бэтмен хотя бы мог обвинить в смерти родителей кого-то другого. И в эту минуту Человека-Паука – Шоумена сменяет Человек-Паук – Борец с Преступностью, жаждущий искупить свою ужасную вину.
Крошечная одинокая фигурка, нарисованная Дитко, уходит во тьму под луной в городе, где не горят огни, и Ли завершает свою первую отрезвляющую историю бессмертными словами:
«С ВЕЛИКОЙ СИЛОЙ ПРИХОДИТ ВЕЛИКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ!»
Последний текстовый блок, как и первый, выводит нас из напряженной, эмоционально заряженной ситуации странно фразированным напоминанием о том, что это все понарошку: «И ТАК РОДИЛАСЬ ЛЕГЕНДА, И НОВОЕ ИМЯ ВПИСАНО В ПЕРЕЧЕНЬ ТЕХ, БЛАГОДАРЯ КОМУ МИР ФАНТАЗИИ – НАИПРЕКРАСНЕЙШЕЕ ЦАРСТВО».
Прыщавые аутсайдеры, жертвы гормонального взрыва, нашли в Питере нового героя. У Кларка Кента имелись своя квартира и постоянная работа, а вот Питер по-честному был лузером. Питер открывал правду, скрывавшуюся за подслащенной ложью Барри Аллена и Рэя Палмера: симпатичным девчонкам ученые никогда не нравятся. Питер лажал, болел гриппом, у него кончались деньги и истощалась надежда. Питер ручной иглой сшивал порванный костюм Человека-Паука в крохотной комнатке дома тети Мэй в Квинсе, а газеты между тем объявляли его альтер эго угрозой обществу.
Marvel Comics с пылу с жару, прямо из печи достала две прогремевшие серии, которые совершенно перекроили супергеройскую парадигму. Со временем появлялись новые неблагополучные герои, и истории стали дополнять друг друга, отсылать друг к другу, достраивая всеобъемлющую мозаику целого нового мира. В DC в одном выпуске могло случиться землетрясение, а в следующем выпуске о нем забывали. Бэтмен мог лежать со сломанной ногой в собственной серии, но притом скакать по крышам в «World’s Finest», «Detective Comics» или «Justice League». Вселенная «Марвел» закладывала фундамент попрочнее. Если в конце одной истории Питер Паркер зарабатывал синяк, в начале следующей он по-прежнему ходил с синяком, и вся линейка «Марвел» читалась как одна громадная взаимосвязанная сага.
«Фантастическая Четверка» превратила узнаваемые семейные драмы в сверхчеловеческий эпос. А теперь «Человек-Паук» преобразил обычную подростковую жизнь в какую-то дикую и полную символизма мыльную оперу. Тонконогий, тонкорукий, угловатый Человек-Паук был жуток, как и его тотем, и Дитко не упускал случая изобразить его в перекрученной неестественной позе. Лица у Человека-Паука не было. В золотом веке его безликая маска подошла бы зловещему и немногословному мстителю, но гениальный Ли сделал Человека-Паука самым болтливым комиксовым героем. Человек-Паук никогда не затыкался! Он издевался над врагами, отпускал шуточки и непрерывно комментировал каждый свой жест, каждое ощущение. Как будто застенчивый Питер оживал, только спрятав лицо под маской. Человеком-Пауком он невесомо носился и кувыркался по авеню Манхэттена, экстатически брызжа липкой паутинной жидкостью.
Кирби и Дитко совместно переиначили саму эстетику американских комиксов и заложили основы двух независимых методов визуального выражения. С одной стороны, были книжки про супергероев, представленные грубоватым ветераном драк Кирби – супергеройским Пикассо или, пожалуй, правдоподобнее будет сказать, Уильямом Блейком, который задал базовые правила манипулирования перспективой и ее искажения. С другой стороны, очкастый анахорет Дитко мостил дорогу элементам андерграундного, альтернативного комиксового стиля, с размеренным темпом и тематическими интересами, которые в итоге развились в политику и формализм более поздних работ – например, «Хранителей» и далее.
Напряженные, регулярные сетки панелей Дитко походили на окна в многоэтажке, за которыми порой открывались экстравагантные чудеса. Кирби хотел взрыва, Дитко хотел сдерживания – стратифицировал, регулировал свою вселенную на странице метрономным методичным ритмом, над которым полностью властвовал. Стремясь передавать обычность, правдивость реального мира, Дитко рисовал персонажей худыми, сутулыми, замкнутыми и некрасивыми. Он рисовал, как они потеют, рыдают и ежатся в страхе, и поэтому, когда они преодолевали необоримые препятствия, дабы поступить как нужно, это брало за душу сильнее.
Дитко стал приверженцем объективистской философии Айн Рэнд, повсеместного в те времена отклика на разочарование души, подвергшейся психоанализу, и распад «ценностей» в релятивистском хаосе. Нахальство, простота и агрессия объективизма резонировали с аналитическим мышлением Дитко и подарили ему новый лексикон, вокруг которого он обустраивал свой мир еще успешнее. Его комиксы все чаще склонялись к путаной жаркой полемике, точно трактаты об адском пламени, которые раздает на улицах некая скучная, задиристая монохромная секта.