Королевство

— Что смешного?! — зло прыснул генерал.

— Слова песни. Там поётся: ты говоришь выключи это, но я снова и снова отвечу тебе. Нет, нет, нет, нет. Ты говоришь мне не играть, но я могу ответить тебе лишь. Нет, нет, нет, нет. Я думаю, генерал, это он Вам так ответил. — не скрывая улыбки, перевёл слова песни Джон Доу.

— Ах ты ублюдок! — лицо Эванса стало бордовым от злости.

— Немедленно выключи свой музофон! — неистово заорал генерал в рацию.

— Приём! Не слышно. Говори громче, чего ты там блеешь в трубку!

— Я сказал тебе выруби это!

— Кто там трындит в эфире? Какой бы дерьмоед там не был у рации, повторю: не бубни себе под нос, говори громче!

После оскорбления терпение Эванса лопнуло окончательно. Он схватил рацию в руку, поднёс её ко рту и что есть сил заорал:

— Я УБЬЮ ТЕБЯ! Я СДЕРУ С ТЕБЯ ШКУРУ, НАТЯНУ ЕЁ НА БАРАБАН И БУДУ ИГРАТЬ ТЕБЕ МУЗЫКУ, УБЛЮДОК! А ТЫ, СУКИН СЫН, БУДЕШЬ ЭТУ МУЗЫКУ СЛУШАТЬ! ТЫ БУДЕШЬ ПЛАКАТЬ, НО ТЕБЕ ЭТО НЕ ПОМОЖЕТ, ПОТОМУ ЧТО Я…

В этот момент рация взорвалась. Громкий хлопок смог оглушить присутствующих в комнате, уши которых и так страдали от слишком громкой музыки, а из-за яркой вспышки перед глазами прыгали цветные зайчики. В помещении запахло дымом.

Генерала взрывом отбросило к стене. Его лицо было изуродовано осколками, кисть правой руки, которой мужчина держал рацию, оторвало, а нижняя челюсть болталась на маленьком кусочке плоти, демонстрируя оторванный язык и обожжённое горло.

Сам генерал лежал без сознания, но всё ещё был жив.

— Немедленно зовите сюда целителей! — крикнул герцог, пока все стояли с шокированными лицами и смотрели на тяжело раненного соратника.

Через пару мгновений музыка замолчала.

Все вновь прильнули к окнам и не обращали внимания на то, как целители возвращают генерала Эванса с того света.

Мужчины и женщины, которые ранее ходили и втыкали в землю светящиеся столбики, встали перед центральным крылом и сняли верхнюю одежду. Они остались в одних штанах. Даже женщины стояли с обнажённой грудью.

А дальше началось страшное.

Эти «люди» стали на глазах деформироваться. Их конечности вытягивались и покрывались шерстью. От тел отпадали куски кожи и места с оголённым мясом зарастали шерстью, под которой виднелись витые узоры мощной мускулатуры. Вся процедура сопровождалась звуками разрывающейся плоти, которые, слава богам, после недавнего концерта были слышны очень плохо, потому что слух ещё не вернулся в норму от пережитых истязаний.

Лида и Джон отвернулись от окон. Придворный маг не выдержал и его стошнило прямо на подоконник. Лексус и Лера смотрели на эту картину с омерзением, но всё же не отводили взглядов. Даже всегда спокойному и уравновешенному герцогу Севелину стало не по себе.

— Это оборотни. — негромко произнёс Севелин. — Давно их разыскивают по всем королевствам… А он их привёл сюда. Кто-нибудь из присутствующих может мне объяснить, где он набрал всех этих чудовищ? Люпусы, тролли, а теперь ещё и оборотни!

— Ваша Светлость, — обратилась к герцогу Валерия — оборотни сильны?

— Да, очень. В человеческой форме они слабы, но в звериной очень сильны. Они обладают сильной регенерацией, поэтому для убийства нужно отрубить голову, повредить мозг или поразить сердце.

— Вы сражались раньше с оборотнями?

— Нет, никогда. Даже никогда не видел их до этого момента. Но я читал тайные руководства, написанные Лордом Сяо для инквизиторов Церкви Света. В своих трудах Лорд Сяо описывает многих демонических созданий и способы борьбы с ними.

— Значит, придётся целиться в сердце. — констатировала Лера.

К этому моменту оборотни уже полностью обратились и к ним подбежали члены Культа Теней. Они стали одевать на оборотней специальные латы, закрывающие торс этих созданий.

— … видимо придётся целиться в голову. — поправила свои же слова баронесса Гаусс.

Когда все оборотни были снаряжены в латные панцири, с западной подветренной стороны начали раскладывать большие тюки с сеном, которые тут же подожгли.

В течение следующих десяти минут площадь перед замком заволокло довольно плотным дымом.

С высоты третьего этажа замка, на котором располагался штаб обороняющихся, ещё была видна расстановка сил на поле боя. Но вот для солдат, стоящих на земле, видимость была очень ограничена.

— Что-то мне нравится это всё меньше и меньше. Барьер даёт достаточно света. Но если он погаснет, видимость на поле станет крайне плохой. Если барьер падёт, то мы будем с большим трудом понимать, что там происходит. — произнёс Джон Доу.

— И как нам этому противодействовать?

— Затрудняюсь ответить, Ваша Светлость. В таких условиях нам ещё не приходилось вести боевых действий. Я действительно не представляю, что мы можем сделать. А ещё меньше я представляю, что может сделать Шмидт. Ведь его армия до сих пор за барьером.

Солнце уже начало касаться горизонта, но всё ещё было светло.

А армия врага начала ещё более странные действия.

Шмидт вышел вперёд, встал на ящик, обратившись спиной к замку и лицом к членам Культа Теней и начал что-то говорить. Было далеко, поэтому слов его слова не доходили до замка. После этой недолгой речи Шмидт ушёл вглубь своего лагеря.

— Лера, что с тобой? — спросил Джон свою боевую подругу.

Все посмотрели на баронессу Гаусс, которая стояла абсолютно бледная.

— У нас очень большие проблемы!

— Что ещё случилось?

— Посмотрите на них. Посмотрите на Культ Теней!

Все вновь обратили внимание на происходящее за барьером.

Члены Культа вели себя странно. Очень странно.

Некоторые из них плакали. Некоторые молились. Некоторые обнимались. Некоторые смеялись. Общая картина напоминала похождения пациентов психбольницы, которых вывели на прогулку. Но всё равно складывалось впечатление, что общий эмоциональный фон какой-то… радостный?

— Я же говорю, что они конченные психи! — сказал Лексус, брезгливо глядя на людей в чёрных одеждах.

— Они не психи, Лекс. Они смертники.

— Что?

— Посмотрите внимательно. Они прощаются с жизнью, но почему-то радуются этому. Они смертники. В бою они не будут стремиться выжить. Они будут стремиться унести с собой на тот свет стольких, скольких смогут.

Атмосфера в помещении стала настолько тяжёлой, что в ней было тяжело дышать. Все внимательно наблюдали за поведением Культа Теней. И все убеждались, что баронесса Гаусс действительно права в своих выводах.

Когда безумное прощание с жизнью закончилось, протрубил горн и несколько членов Культа побежали к катапультам. Они взяли по большому тюку из какой-то тёмно-серой ткани и, прижав тюки к груди, по двое уселись на чаши метательных орудий.

В следующий миг вновь заиграла музыка. Но это уже сложно было назвать музыкой — это был бешеный рёв, сопровождающийся неистовым громыханием электронных музыкальных инструментов.

Самое страшное, что в этот раз музыка гремела ещё громче, чем ранее.

Стёкла замка потрескались, а катапульты выстрелили.

Глава 23 (73)

Когда муть от истощения маны отступила до приемлемого уровня, я поднялся и медленно направился в лагерь.

Бойцы уже возвели мою палатку, поэтому я зашёл в неё и сразу развалился на кресле, отходя от приступа тошноты и головной боли.

В палатку зашла Элла.

— Какие будут распоряжения, Отец?

— Элла, продолжайте разбивать лагерь. Раньше заката мы нападать не будем, а дел много. Люди должны периодически отдыхать, чтобы пойти в бой в нормальном состоянии. Проконтролируй, чтобы никто не засиживался и все отряды работали сменами. На всех палатках активируйте руны тишины, чтобы отдых был отдыхом и готовьте музофон. Поставьте его на семьдесят процентов мощности и включайте.

— Хорошо, Отец.

— Элла, заодно проверь, чтобы все заткнули уши ватой. Иначе потом будет голова гудеть от этого грохота. Хотя… она, наверное, всё равно будет гудеть.

Перед походом мы запаслись необработанным хло́пком, чтобы сделать из него затычки для ушей. Помогало слабо, но всё-таки немного помогало. Всем членам Культа, а также подразделению солдат Азура раздали эту хлопковую вату и объяснили, что по приказу нужно скатать из неё плотные шарики и засунуть себе в уши.