Пленник ее сердца

– Ну что же, мисс Симмз из Суссекса, приятно познакомиться. Я лорд Делакур, родом из тех мест, где меня меньше всего ждут. – Дел галантно поцеловал девушке руку.

Полина, приподняв бровь, взглянула на Гриффина. Ему даже показалось, что он услышал ее насмешливое замечание: «Вы, однако, мою руку целовать не стали».

«Зато я не дал рухнуть со стремянки», – парировал он беззвучно, едва заметно улыбнувшись ей в ответ.

И в этом их обмене улыбками было столько интимного, словно оба вспомнили о поцелуе, который последовал за этим событием. Почему-то им даже не пришло в голову, что своими переглядываниями они дают почву для всевозможных домыслов. Полина спохватилась первой и тут же почувствовала, как шею заливает краска стыда. Гриффин же отвернулся.

– Не стоит так волноваться за него, мисс Симмз, – заметил лорд Делакур. – Мы оба – опытные фехтовальщики. Даже скажу больше – лучшие в Лондоне, потому что для нас владение шпагой жизненная необходимость.

– Отчего же? – удивилась Полина.

– Все дело в нашей репутации… Если бы не слава лучших фехтовальщиков, нас бы то и дело вызывали на дуэль. А так, зная, что это равносильно самоубийству, обманутые мужья предпочитают мириться со своей участью рогоносцев. – Дел отложил шпагу в сторону. – Вы давно в Лондоне, мисс Симмз?

– Лишь со вчерашнего дня, милорд.

Герцогиня решила вмешаться в разговор.

– Родители мисс Симмз не имеют возможности вывести ее в свет, вот я и пригласила девушку в столицу, чтобы добавить ей немного светского лоска.

– Судя по царапине на руке Халфорда, начало уже положено, – усмехнулся Дел. – Догадываюсь, что вы задумали и, будучи верен своей клятве всячески противодействовать матримониальным планам в отношении друга, по идее должен выступить против вас, однако на сей раз, ваша светлость, мы могли бы стать союзниками. Невозможно отрицать тот факт, что Гриффин с начала сезона ведет себя как монах. И этому пора положить конец.

– Я все еще здесь – не забыли? – недовольно пробурчал Гриффин.

Проигнорировав замечание друга, Дел доверительным тоном продолжил:

– Разумеется, мы не можем быть союзниками в полном смысле: вы его мать, хотите, чтобы он обзавелся семьей, в то время как я остаюсь ему другом, и потому моя цель прямо противоположная. Было бы достаточно просто обеспечить ему…

– Дел!

– Повод выбираться в люди, – с самым невинным видом закончил Делакур. – Почаще выходить из дому. А ты что подумал, Халфорд? Ну и грязные же у тебя мыслишки!

Гриффин раздраженно взмахнул шпагой, словно хотел проверить, насколько серьезно пострадала рука. Впрочем, с такими друзьями…

– Превосходно! – воскликнул Дел, хлопнув в ладони. – Мисс Симмз пора представить обществу, Халфорду давно пора найти применение своему…

– Дел!..

– Остроумию. И еще ногам. – Делакур примирительно поднял руки. – Одним словом, нам всем пора на бал, и леди Бьюферристоун устраивает его как раз сегодня вечером.

Герцогиня вздохнула.

– Я не часто произношу такие слова: может, раз или два в жизни, – но ваше предложение, Делакур, пришлось как никогда кстати.

– Гнать бы тебя с такими предложениями в хвост и гриву! – пробормотал Гриффин.

– Ну что же, тогда до вечера! – Делакур подхватил шпагу и маску, вежливо откланялся. – Простите за спешку, господа, но мне предстоит нанести еще по меньшей мере три визита. – Уже у двери он обернулся и погрозил Гриффину пальцем. – Ты еще будешь меня за это благодарить, помяни мои слова.

«Я бы тебе за это кишки вынул!»

– Но мне даже надеть нечего, – растерянно возразила Полина.

– Вы меня недооцениваете, моя дорогая, – укоризненно произнесла герцогиня.

Грифф же знал, что мать горы свернет ради достижения своей цели, но даже если ей удастся превратить служанку в леди внешне, то с просторечным выговором «дебютантки», отсутствием надлежащего образования и воспитания не справиться за день никому.

А посему, не усмотрев в предстоящем мероприятии угрозы, Гриффин не слишком-то расстраивался.

Уже через несколько часов Полина начала понимать, почему герцог предложил ей тысячу фунтов за неделю пребывания под опекой своей матери, считая при этом, что дешево отделался. Всего за день герцогиня не моргнув глазом могла потратить сумму, вдвое превосходящую предложенную Гриффином.

Первый их визит был к модистке, стареющей даме с тюрбаном на голове и густо подведенными черным карандашом глазами, которая больше походила на прорицательницу, чем на модистку. Окинув Полину долгим придирчивым взглядом, модистка-прорицательница с ноткой отчаяния в голосе простонала:

– О, ваша светлость! Что это вы сюда привели?

– Ей нужен полный гардероб на неделю, – заявила герцогиня. – Присланные вами модели подогнали по фигуре, и на сегодняшний день их хватит, но на завтра нам необходимо что-то более приличное: утреннее платье, наряд для прогулок, вечерний туалет, а также бальное платье. И она должна затмить всех.

– Вот это создание? Вы шутите?! – Модистка прищелкнула языком. – Вы просите о невозможном.

Герцогиня вскинула бровь и отчеканила:

– Я не прошу, я требую.

Казалось, сам воздух в комнате сгустился от напряжения.

В конечном итоге, обреченно вздохнув, модистка сдалась, хлопнула в ладоши, и тотчас в комнату впорхнула целая стайка помощниц.

Несколько следующих часов Полина исполняла роль манекена – или скорее огородного пугала, – стоя с разведенными в стороны руками, в то время как помощницы модистки крутились вокруг, снимая мерки. Казалось, они обмерили ее всю, от запястий до щиколоток.

Когда со снятием мерок было покончено, настала пора очередного испытания. Полине казалось, что на ней живого места не останется, – так ее искололи булавками, оборачивая то в один отрез, то в другой. Для нее стало открытием, что розовый цвет имеет десятки разных оттенков, и герцогиня с достойным лучшего применения упорством искала тот самый, единственный, который бы ее устроил, отметая все, что ей предлагалось.

На этом мытарства Полины не закончились.

От модистки они отправились в галантерейную лавку, оттуда – в шляпный салон, затем надо было выбрать перчатки. Перемерив с десяток моделей балетных туфелек с узкими носками, в которых так неуютно пальцам, Полина уяснила, что элегантный вид просто так не дается, а требует неимоверных трудов.

Пока герцогиня руководила погрузкой четырнадцати свертков и шляпных коробок на крышу кареты, девушка вдруг увидела тот единственный магазин, который заинтересовал ее всерьез.

Книжная лавка!

Вытянув шею, она сквозь частый оконный переплет попыталась рассмотреть, что выставлено на витрине, стараясь запомнить каждую деталь, ничего не упустить, чтобы потом по памяти восстановить всю картину в мельчайших подробностях. Вот географические атласы. Кому они могли пригодиться? Разве что богатым господам, любителям путешествий.

Полина обратила внимание, с какой аккуратностью расставлены на полках тома без переплета. Увы, отсюда названий книг было не разглядеть. В каком порядке они стоят? По алфавиту? Или по темам? А может, по какому-то иному принципу?

Скосив взгляд на герцогиню, девушка убедилась, что ее вниманием погрузка недавних приобретений по-прежнему безраздельно владеет. Между тем из книжной лавки вышли две дамы, и похоже, покупателей там не осталось. Полина увидела через окно, как хозяин, записав что-то в гроссбух, вышел в подсобку. Любопытство пересилило соображения здравого смысла, и, оставив герцогиню командовать парадом, она шмыгнула в лавку буквально на минутку, но, оказавшись внутри, решила, что могла бы остаться тут навсегда, если бы позволили обстоятельства.

Как же ей нравился этот особенный запах кожи, переплетного клея и типографской краски! В нем настоящее мешалось с прошлым, и было что-то таинственно-праздничное, наводившее на мысль о чуде.

На грифельной доске за прилавком красовалась бросавшаяся в глаза надпись «НОВЫЕ ПОСТУПЛЕНИЯ», а под ней – целый список названий. На самом прилавке, аккуратно перевязанные шпагатом, лежали стопки книг в сафьяновых переплетах всевозможных цветов.