Милосердие

Глава 33

Гермиона вышла из спальни и застала Гарри в коридорчике, где лестницы вели в разные спальни студентов. Его всё ещё влажные волосы светились, как агат в утреннем солнце, тянущим свои лучи через полуприкрытое окно. Гарри сидел на корточках и упрямо вглядывался в карту Мародёров. Гермиона бы многое отдала что бы украсть его хотя бы на один день и снова ощутить то блаженство, которое познала в его руках час назад. Это было сумасшествие, и она тонула в нём вместе с Гарри, который без слов и вопросов почти овладел ею в общей гостиной. Глупо спрашивать себя, о чём они думали. Она была бесконечно рада, что он жив и здоров, а Гарри просто воспользовался удачным стечением обстоятельств.

— Где Малфой? — привлекла она его внимание.

— На завтраке, — быстро ответил он и поднял голову. Гарри жадно опалил её взглядом, заставив покраснеть от желания, которое бурлило как гейзер в их телах. Какое-то безумие сквозило в его взгляде, которым он охватил высокую причёску и несколько завитков, обрамляющих лицо, тонкую блузку с жилетом и юбку, на грани невинности, открывающую колени. — Ты же знаешь, как я люблю тебя? — хрипло спросил он и влёт преодолел несколько ступеней, чтобы прижаться к губам и в мгновение раздвинуть языком зубы.

Она и сама уже была не рада своему решению, ограничения половых отношений, но голова действительно стала работать лучше. Вот ещё бы тело не отзывалось, столь трепетно на каждое касание Гарри, которыми он буквально обволакивал её ежедневно.

Поцелуй всё длился и длился, поглощая разум влюблённых, пока Гермиона с тяжёлым вздохом не прервала его, сильно потянув Гарри за волосы.

— Ай!

— Если я поддалась минутной слабости, это не означает, что я снова собираюсь разыграть эротическую сценку в общественном месте.

— А в не общественном?

— Гарри, ты сейчас мне во всех подробностях расскажешь, как прошло ваше путешествие со… — она не договорила и оглянулась по сторонам и тут же взмахнула палочкой, ограждая их от всех звуко-непроницаемым барьером. Гермиона даже улыбнулась, когда увидела возмущённый взгляд Гарри, который наверняка подумал, что она могла сделать это и час назад.

— Я говорил тебе, что как только всё закончится, я запру тебя на Гриммо и отомщу за воздержание? — неожиданно высказался он, не сводя жадного взгляда с её лица. Она почувствовала, как очередная дрожь возбуждения прошла по её телу, когда она во всех красках представила его месть. Сладкую, сладкую месть.

— Не отвлекайся, — дрожащим голосом потребовала она, облизнув враз пересохшие губы, и тут же стала увереннее и в себе, и в нём: — Как прошла поездка, и где ты был ночью? Мне нужны подробности.

Гарри резким движением притянул Гермиону к себе и украл короткий поцелуй с возмущёно приоткрывшихся губ.

— А что мне за это будет?

— Ничего, совершенно ничего не будет, если ты сейчас же всё расскажешь, если же нет…

— Директор умер.

Гермиона, собравшаяся прочитать Гарри лекцию о честности и глупости, замерла и стала хватать ртом воздух.

— Как?

По дороге на завтрак Гарри довольно хладнокровно рассказал и про пещеру, и про мертвецов, и про патронуса, который в очередной раз спас его. Гермиона слушала очень внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы. К тому времени, когда они подошли к большому залу, на ходу поприветствовав друзей, у неё в голове сложилась вполне ясная картинка.

Дамблдор был далеко не глупым человеком, и уж тем более не был слабым волшебником. Не в обиду Гарри, но он никогда бы не смог превзойти директора в мастерстве владения магией, а значит то, что произошло с Дамблдором, не что иное, как акт самоубийства. Она была довольна выводами, вот только теперь вопросов стало ещё больше.

Гермиона думала обо всём, пока вяло ковыряла свой омлет. Гарри чуть тронул её за плечо и кивнул на преподавательский стол. Гермиона оглянулась. Там сидели профессора, привычно поглощая свой завтрак и тихо переговариваясь. И всё бы ничего, если бы не профессор Макгонагалл мертвенно-бледная с покрасневшими от слёз глазами, профессор Снейп, выглядевший необычайно измождённым, не в пример самому лже-директору. Он то, как раз сиял, как только что отчеканенный слиток золота. Но обычным людям не присуще приглядываться к подобным мелочам и поэтому их так легко обмануть. Никто из профессоров или студентов не делал попыток рассмотреть изменившийся облик директора.

Гермиона недоумённо посмотрела на Гарри, тот взглянул на преподавательский стол и вернулся к своим тостам.

— Они похожи.

Гермиона прикрыла глаза, стараясь пробиться в сознание Гарри, чтобы поговорить с ним без свидетелей и заприметила, что он думает об Астрономической башне.

Гарри резко и болезненно дёрнул её за руку почувствовав вторжение.

«Прости. Я хотела поговорить».

«Напугала просто, ты извини».

Они смотрели друг другу в глаза и не произносили ни слова, общаясь мысленно. Со стороны это могло выглядеть странно, и Гермиона уткнулась в свою тарелку, решая, что поесть всё-таки стоит. Со вчерашнего дня, волнение за Гарри не дало ей и крошки взять в рот.

К этому ко всему примешивалась ревность. Луна вполне определённо нацелилась на Гарри, и Гермиону пугало, что его может привлечь её безропотная натура и спокойный нрав. Сама она такой никогда не станет, напротив, в их жизни всегда будут присутствовать споры и страсть.

«Они действительно так похожи?»

«Первый и последний раз, когда я видел его брата, он был в грязной мантии, с сальными патлами, свисающими вдоль худого лица. Так что… Гермиона».

Она посмотрела на него и не заметила, как рука пробралась под стол и сжала коленку.

«Перестань».

«За тобой должок».

«Ни в коем случае, ты же помнишь…»

Их мысленный флирт прервал строгий, звенящий напряжением, голос профессора Макгонагалл. То, что объявление делал не директор никого в большом зале не интересовало. Все давно привыкли к его причудам. Возможно, студентов посетила мысль, что акт молчания это способ получения дополнительной магической силы для борьбы с Волдемортом?

— С сегодняшнего дня открыта запись на занятия по аппарации, — по залу, подобно звуковой волне, прошёлся радостный гул. — Только для совершеннолетних, — и тут же помещение заполнили обречённые стоны.

Гермиона вздрогнула, когда поняла, что и Гарри рядом выдал похожую реакцию.

— Ладно, Снейпа попрошу. Давно надо было, — сказал он.

— Гарри! Во-первых, профессора Снейпа, а во-вторых… Обучить такой сложной магии может только специально обученный человек, — твёрдо произнесла Гермиона. — Лучше я сама буду тебя перемещать, чем тебя расщепит.

— Ага, — вставил Рон свои пару сиклей. — Я слышал, как одному парню отрезало голову и она осталась за океаном. Он потом бегал ещё минуты три, пока не умер.

— Да брехня! — навалился на стол Симус и тут же повернулся к Гермионе, как и все остальные в ожидании опровержения дикой истории.

— Вообще-то это возможно, — задумчиво произнесла Гермиона. — Впрочем, он сам виноват. Аппарировать через океан совершенная глупость, для этого существуют международные порталы.

— А то, что бегал без головы? — уточнила Джинни.

— Остаточные рефлексы тела. Это тоже возможно, к тому же…

Гермиона замолчала, когда увидела, направляющуюся в их сторону, профессора Макгонагалл. Теперь, по сути, ставшую директором Хогвартса, но об этом никто не знал. Гарри рассказал, что буквально ночью Снейп на пару с Гарри успели снять портрет Дамблдора до того момента, пока он не заговорил и не разбудил остальных директоров.

— Мистер Поттер, — смерив его строгим взглядом, заговорила профессор. — Эти письма вам. Я надеюсь, что вы не станете, распространяться об их содержании кому попало.

— Разумеется, — ответил Гарри, принимая три конверта, два из которых были с печатью министерства.

Профессор ушла на негнущихся ногах с вытянутой как струна спиной. Гермиона понимала, как тяжело ей сохранять информацию об обмане. Профессору Макгонагалл, как и ей, претила сама мысль о столь ужасном попрании школьных правил. А укрывание смерти директора и замена его на посту родственником, дело уже подсудное. Гермионе стало интересно, какими способами профессору Снейпу удалось убедить женщину в необходимости данных мер. Гарри, конечно, рассказал про то, как на собрании в «Кабаньей голове» пожиратель упомянул связь двух профессоров, но Гермиона в это не верила. Лично ей Северус Снейп, как мужчина был глубоко неприятен, вечно со своим как каменное изваяние лицом, и глазами, вечно проникающими в самую сущность человека. Впрочем, уважения к нему это всё не отменяло.