Милосердие

Гермиона насупилась и отвернулась. Рон не воспринял всерьёз её обиду и обратился к Гарри:

— Друг, и что твой отец? Ну… что делал?

— Они издевались над Снейпом, — Гарри не хотелось вспоминать, но картинки мелькали перед глазами. — Обзывали Нюниусом, смеялись над одеждой, подвешивали вниз головой, как Пожиратели смерти в прошлом году.

— Кто — они? — недоумевал Рон.

— Мародёры, Рон, — вмешалась Гермиона. — Гарри ведь сказал, что видел отца, а «они» — это его друзья.

— Вот всегда она всё знает… — пробормотал Рон. Его очень расстраивала осведомлённость Гермионы. Рядом с ней он чувствовал себя бесполезным.

— Гарри, то, что ты видел, наверное, ужасно. Но надо проверить, правда ли это, — Гермиона вспомнила строки из книги об окклюменции, где говорилось, что четвертый уровень — это возможность замещать воспоминания поддельными. Наверняка профессор Снейп владеет этим уровнем.

— Как неправда? Я же видел, — Гарри с надеждой посмотрел на подругу.

— Образы в сознании можно подменить или подправить, я читала, — пояснила Гермиона. — Ты тоже, кстати, мог бы, это ведь твоя книга.

— Значит, Снейп всё подстроил? — обрадовался Рон.

С его точки зрения было бы здорово, окажись это кознями профессора. Мысль, что Мародёры, которых все так любили, могли поступать некрасиво, очень не нравилась Рону.

— Рон! Я не утверждаю. Профессор Снейп мог не хотеть ничего плохого. Надо всё выяснить, — твердо заявила Гермиона.

— Спросить Сириуса?

— Конечно. Можем прямо сейчас. Только пойдёмте быстрее, пока нас из школы не выгнали за нарушение распорядка.

Гермиона подала Гарри руку и улыбнулась. Он поднялся, и друзья направились в свою башню.

* * *

Гостиная Гриффиндора была пуста. В камине вспыхнул яркий огонь, озаряя всё зелёным светом. Сириус с беспечной улыбкой, часто мелькавшей на его лице, появился в пламени. По очереди поздоровался с юношами и подмигнул девушке. Но в ответ получил три очень серьёзных взгляда.

— Не понял? Что такие хмурые лица? — спросил Блэк. — Или вы из-за Дамблдора? Не волнуйтесь. Скоро Министерство поймет, что ты сказал правду про Того-Кого-Нельзя-Называть, и директор сразу же вернётся.

Гарри смотрел на крёстного, наставника, которого обрёл не так давно, и пытался понять, как этот добродушный и светлый человек мог настолько грубо обращаться с однокурсником. Впрочем, что он вообще знал о Сириусе или об отце? Даже про маму рассказывали так мало. «Сначала надо спросить, бросить обвинение всегда успею», — решил он.

— Сириус, хочу тебя спросить. Ты же знаешь, со мной Снейп занимается, и… в общем…

— Профессор Снейп, Гарри, — строго посмотрела на друга Гермиона. — Сириус, Гарри сегодня случайно заглянул в сознание профессора.

— Да. Спасибо, — вернул взгляд Гарри. Ему не понравилось, что Гермиона его перебила, но сам он боялся начать разговор. — Да, в общем, я видел…

— Гарри, друг. Просто расскажи, и всё, — Рон не понимал, почему Гарри молчит.

— Я видел воспоминание Сне… профессора Снейпа. Там были отец, ты и Люпин с Петтигрю. Вы смеялись над ним, подвешивали в воздухе вниз головой. Ваши издевательства — это… отец был… хуже всех, — Гарри задыхался, гнев душил его. Он верил в родителей, считал их идеальными. И надежда всё ещё жила в его сердце. — Может быть, профессор подделал воспоминания? Гермиона говорит, он мог…

— Мог. Но он этого не делал, — задумчиво ответил Блэк. — Гарри, пойми, мы были подростками. Редко думали головой, вам ведь это знакомо. Вы сами, часто не осознавая зачем, попадаете в переделки.

— Мы никогда не смеялись над слабыми, — возразил Рон.

— Ну… Рон, Снейп не был слабым. Жалким, бедным, но не слабым, — Сириус видел, как крестник что-то пытается сказать. — Гарри, не делай из Снейпа мученика, он с младенчества увлекался Тёмной магией. Если бы он захотел навредить нам, мы бы легко не отделались.

— Он отвечал? — спросила Гермиона. Она до сих пор помнила, как над ней шутили на первом курсе, поэтому защищать Сириуса не собиралась.

— Отвечал, конечно, но если подумать, особого вреда от этого не было. Но он определенно раздражал своим превосходством. Всегда был лучшим по всем предметам.

— С каких пор быть лучшим — преступление? — вскинулась Гермиона.

— Дело даже не в учёбе! Просто он постоянно подначивал нас, говорил, что квиддич для недоумков.

Гермиона фыркнула — она бы согласилась с этим заявлением. Быть первой в учёбе она считала большим преимуществом, тем более что это не раз выручало её друзей. Конечно, глупо обвинять взрослого человека за прошлые поступки, но и отношение к профессору Снейпу, пожалуй, стоит пересмотреть. На ум пришёл прошлый год, и то, как Снейп пытался прикрыть их от оборотня. Вспомнив это, она решила спросить:

— Сириус, а откуда профессор Снейп может знать про потайной ход в Визжащую хижину?

— О, это смешная история. Мы с Петтигрю как-то болтали о том о сём. Я заметил Нюн… ну, то есть Снейпа и начал говорить громче. Упомянул, что ночью мы проберёмся в хижину — как раз было полнолуние. Он всегда был поборником школьных правил, вот и заявился туда поймать нас с поличным, но угодил в ловушку сам.

— Там был Люпин? — Рон, кажется, начал догадываться о том, что произошло.

— Вы сказали — в полнолуние?

— Конечно. Мы просто хотели подшутить. Испугать. Но Ремус… чуть не убил его. А твой отец, Гарри, спас Снейпа.

— Спас? Это получается, у Снейпа долг жизни перед отцом Гарри? — спросил Рон, упуская самое важное.

— То есть вы ради хохмы чуть не убили своего сокурсника! — закричала Гермиона. — Вас не отчислили?!

— Тише, девочка, не кипятись. Мы ведь не специально. Дело замяли. Уж не знаю, как Джеймс договаривался с Дамблдором. Мы, правда, с тех пор к Снейпу не подходили. Гарри?

Гарри все это время молча слушал. Когда разговор перешёл на случай в Визжащей хижине, он понял — шутки над Снейпом были далеко не безобидными. Это так разозлило его, что отношение к Сириусу поменялось кардинально.

— Ну да, вам потребовалось практически убить сокурсника, прежде чем вы от него отстали. Я услышал всё, что мне нужно, — сказал он и ушёл, не попрощавшись.

— Гарри! Гарри! — Блэк звал крестника, пока тот не скрылся на лестнице.

— Сириус, ты не сердись на Гарри. Его в школе с первого курса третируют. Сейчас особенно. Ему не верит никто, — попытался извиниться за друга Рон.

— А чего он тогда на Нюниусе зациклился?

— Он боготворил отца! Конечно, ему не понравилось, что Малфой, который постоянно нас цепляет, больше похож на Джеймса Поттера, чем сам Гарри, — пояснила Гермиона.

— Гермиона, Джеймс ведь рос с любящими родителями. Ему никогда ничего не запрещали. В школе он был популярен. И мы вместе с ним. Нам прощалось очень многое. Мы, пожалуй, немного увлекались. Но у Снейпа с Джеймсом давние счёты. Нас создаёт то общество, в котором мы растём.

— Уже очень поздно. Спокойной ночи, Сириус. Рон, — попрощалась она и, гордо взмахнув копной пышных волос, исчезла на лестнице, ведущей на женскую половину.

— Хороша! Вы с Гарри просто слепые ослы, если не видите сокровище под вашим носом.

— Ты о чём, Сириус, это же Гермиона. Она и на девушку не всегда похожа, — заговорил быстро Рон, но мысли против воли обратились к прошлому году, когда Гермиона неожиданно для всех появилась невероятно привлекательной на Святочном балу.

— Но она девушка, и у неё всё везде как надо. Поверь мне, у меня столько девчонок было, я знаю в них толк, — Сириус подмигнул Рону, который до сих пор кривил лицо в недоумении, и исчез в зелёном пламени.

Глава 2. Такие они разные, эти девушки

Чёрное озеро близ Хогвартса было невероятно глубоким. Много разных тварей обитало там, и русалки, пожалуй, были самыми безобидными. Но это не мешало влюблённым парам прогуливаться по его берегу.

Именно здесь Гарри Поттер целовал Чжоу Чанг, и каждый поцелуй становился гораздо глубже предыдущего. Он ждал, когда Чжоу, чья экзотическая внешность привлекала внимание многих, попросит его быть сдержаннее, но этого не происходило. Его руки путешествовали по её спине, спускаясь всё ниже, пока наконец не обхватили маленькие и такие упругие ягодицы.