Милосердие

— Невилл, спасибо, Фред с Джорджем должны справиться. Рон, сходи за очками и одеждой. Мы будем в Больничном крыле, — раздала задания Гермиона и пошла в сторону выхода, рассчитывая, что за ней последуют и близнецы с ослабленным Гарри на руках.

Пока Гарри несли по коридору, в его голове начало постепенно проясняться. А когда близнецы ушли за забытыми сумками, и Гарри пришлось прислониться к Гермионе, стало еще лучше.

— Гарри, только не говори, что во сне ты опять проникал в сознание Волдеморта, — требовательно спросила Гермиона.

— Нет. Мне просто снились коридоры, Снейп, Сириус и ты. Правда, это, скорее, было похоже на воспоминания.

— Странно, — от тяжести повисшего на ней друга она постоянно напрягала спину и переступала с ноги на ногу. Она посмотрела в ту сторону, откуда должны были появиться близнецы. — Ну где же они?

— Гермиона, а что Рон…

— Гарри, помолчи, а то голова заболит сильнее… — быстро заговорила та, перебивая. Только Гарри понял, что это была не только забота, но и тонкий расчет. Паника в её голосе давала понять, что разговаривать о Роне Гермиона не намерена.

В Больничном крыле мадам Помфри очень долго пыталась убедить, что с Гарри всё в порядке. Ему просто надо было выпить восстанавливающее зелье. К сожалению, о причинах его состояния ничего внятного она так и не сказала. Когда Гермиона услышала всё необходимое, её и след простыл. Как только Гарри пришел в себя, он мысленно наметил три важных дела. Четыре, если считать сдачу СОВ.

Во-первых, нужно выяснить, что с ним произошло.

Снейп, внимательно выслушав Поттера, надолго замолчал, что-то обдумывая. Он прекрасно понял, что произошло, но на всякий случай уточнил:

— Перед сном вы с мисс Грейнджер не занимались Окклюменцией?

— Нет, не до того было.

— В таком случае мне все ясно, а вы… — он сделал предупреждающий жест рукой, прерывая все вопросы, которые хотел задать Гарри, — идете готовиться к экзаменам. На шестом курсе, Поттер, я не принимаю на дальнейшее обучение без отметки «Превосходно».

— Но… отработки.

— Мисс Грейнджер может быть достаточно грозной, когда дело касается сдачи экзаменов. По её просьбе эту неделю вы приходить ко мне не будете.

Следующим важным делом были извинения перед Чжоу, хотя Гарри и не считал себя виноватым. Но Гермиона четко дала понять, что ему следует сделать. Он, выйдя из Большого зала, последовал за бывшей девушкой; та как всегда была в окружении своих хихикающих подружек. Но то, что он услышал, отбило всякое желание к ней подходить и тем более извиняться.

— Не боишься, что Поттер узнает? — спросила одна из девушек.

— Ну, а я тут причем? — начала говорить Чжоу. — Это Амбридж всех поит сывороткой правды.

— Но ты же знала это и сама к ней пошла, чтобы… — напомнила Мариэтта, блондинка с шестого курса.

— Ничего не произошло, Мариэтта, — перебила подругу Чжоу, — подумаешь: застукали гриффиндорцев за групповушкой. С кем не бывает?

Все засмеялись, а Гарри, чтобы в очередной раз не сорваться, пробежал мимо стайки девушек, даже не оглянувшись, но Чжоу, заметив его, пришла в ужас и погналась за ним, попутно выкрикивая: «Гарри, постой!».

Он спрятался от нее в одном из пустых кабинетов и, к своему удивлению, наткнулся на Луну Лавгуд. Та сидела на подоконнике с босыми ногами и читала очередной номер «Придиры».

— Луна, — Гарри перевел дыхание.

— Гарри, ты слишком из-за всего переживаешь, мозгошмыги скоро станут твоими постоянными питомцами.

— О чем ты?

— О Чжоу, конечно, — произнесла Луна, наконец посмотрев на него, — ты зол на нее, а она просто обиженная девушка. Неужели Гермиона никогда не делает глупостей?

— Гермиона никогда не предавала меня.

— Все равно ты должен понять Чжоу. Она ведь почти полюбила тебя, а ты выбрал другую, — сказала босая девушка, спускаясь с подоконника.

— Нет, Луна, все было не так, — сказал Гарри, рассматривая ее босые ступни, — где твоя обувь?

— Не знаю, — пожала плечами та, — скоро найдется. Она всегда находится в самых разных местах. Ты должен простить Чжоу.

— Не после того, что она сделала.

— Это все женские мозгошмыги. Они самые опасные, заставляют совершать глупости, — закончила Луна и вышла за дверь, оставляя Гарри одного.

Следующую неделю весь пятый курс Хогвартса готовился к СОВ. Гарри, как ни хотел, так и не смог нормально поговорить с Гермионой, что и было третьим важным делом. Она только приносила им с Роном конспекты, книги для подготовки к экзаменам и скрывалась в лабиринтах огромного замка. При помощи карты Мародёров Гарри всегда знал, где находится Гермиона, но преследовать её казалось ему нечестным. Судьба подарила шанс поговорить с ней за день до экзаменов, когда ответственная девушка организовала внеочередное собрание Армии Дамблдора для повторения практической части защиты от Темных искусств.

Гарри весь вечер наблюдал за ней, отмечая при этом, как много другие студенты добились на этих занятиях. Как только Гермиона самой первой вышла из Выручай-комнаты, он, недолго думая, поспешил за ней. Гарри нагнал её на седьмом этаже и втянул для разговора в ближайшую нишу в стене; стоящая рядом колонна очень удачно скрыла их от посторонних глаз. Гермиона, ничего не ожидавшая, вскрикнула, когда Гарри прижал ее спиной к стене.

— Что… Что случилось, Гарри? — она сильнее вжалась в стену, ей казалось, что друг стоит непозволительно близко.

— Гермиона, тебя не поймать. Поговори со мной, — попросил он, одной рукой упираясь в стену возле её головы.

— Мы постоянно разг… — начала она, но увидев, как Гарри приподнял брови, спросила: — О чём ты хочешь поговорить?

— На самом деле, о чем угодно: о рунах, об эльфах, о Хагриде, о тебе… о Роне, — закончил он. Он хотел спросить её о многом, но её взаимоотношения с лучшим другом волновали его больше всего.

— Я не понимаю…

— Он признался тебе в любви. Что ты ответишь ему? — спросил Гарри, вглядываясь в глаза цвета растопленного шоколада.

— Почему… ты. Какое ты имеешь право задавать подобные вопросы… — надменный тон резко сменился испуганным. — Зачем тебе это знать?

— Может быть, потому что я тоже тебя…

— Стой! — ладошка накрыла губы Гарри, и он еле сдержался от того, чтобы не лизнуть и попробовать на вкус ее кожу, но не прошло и секунды, как Гермиона заговорила снова: — Мне не нравится, как легко срываются такие важные слова с ваших губ. Рон и вправду признался мне в любви, а через пару дней, обиженный на моё невнимание, миловался с Мариэттой из Рейвенкло.

— Что? Как ты можешь меня сравнивать… — сказал Гарри, внутренне радуясь глупости друга.

— Могу и буду, — перебила та. — Гарри, вы друзья… Ещё неделю назад ты сам встречался с другой девушкой, теперь признаешься, что…

— Как… ты можешь сравнивать… — повторил он шепотом, — себя… с ней.

— Почему бы и нет? — ответила она тихо.

— Для меня нет никого дороже тебя.

Наступила тишина, и Гермиона сделала судорожный вдох. Она смотрела в такие знакомые зеленые глаза и не понимала, что чувствует. Она не могла поверить, что друзья, которые так долго не видели в ней девушку, вдруг начали из-за нее соревноваться. Это невероятно раздражало и пугало Гермиону. Особенно после слов Чжоу, которые она услышала в воспоминании друга. Она не хотела стать причиной разлада двух лучших друзей. Именно это твердил разум, а сердце бешено стучало из-за того, что она только что услышала. Губы пересохли, и она прошлась по ним языком, что не осталось незамеченным. Гарри опустил взгляд вниз, и его тело покрылось испариной, внутренности скрутило, а в штанах стало теснее. Он знал, чего хотел. Быстро сняв очки и сбросив сумку с плеча Гермионы, он практически прижался к ней.

— Гермиона… — прошептал Гарри.

— Гарри…

Стараясь не пугать, он медленно склонялся к влажным дрожащим губам. У Гермионы появилось знакомое чувство натяжения внизу живота, и она прекрасно понимала, к чему все это может привести. Мама уже разговаривала с ней на эту щепетильную тему. Она хотела его поцеловать, правда хотела, врать самой себе Гермиона не привыкла, но…