Реал?

-- Ты забыл про четвёртую стадию. Подозреваю, самую неприятную, раз даже ты не захотел каркать зазря. -- Павел подошёл ко мне, подхватив за локоть и повернув чуть в бок. -- Стол перед тобой, в двух метрах.

-- Спасибо. -- Поблагдарил я, задавая направление фее. -- Четвёртая, она же ступень похищения. "Оно" мало того, что становится очевидным, так ещё переходит к активной фазе, захватывая и подчиняя людей своей воле.

-- Мда, неудивительно, что ты не хотел её озвучивать. -- Хмыкнул опер.

-- Или, в другой интерпретации, "Форма союза". Когда человечество находит способ сосуществовать с "Оно". -- Проигнорировал я Павла, заканчивая мысль. -- Или "Форма подчинения", это уже когда мы, человеки, обнаруживаем "Оно" и захватываем над ним власть.

-- Мда, я голосую за последнюю схему.

-- А мне больше по нраву вторая. Вот не знаю даже почему, наверное, потому что внутренне всё отчетливее опасаюсь первой. -- Подойдя к столу, я стал рассматривать посеребрённую плёнку пыльцы на трупе.

-- Мда. Что думаешь? -- Дав мне время ознакомиться с частично разложившимся телом, спросил опер.

-- Труп. -- Задумчиво ответил я ему, на самом деле больше внимания уделяя рассматриванию самой комнаты морга, чем бездыханных останоков человека.

-- Это я и без тебя знаю. Даже, более того, знаю ориентировочное время смерти оного. Ты мне лучше скажи, почему оно встало?

-- Это магия, детка. -- Отвечаю я оперу и делаю шаг к двери, где на раме заметил крохотный, едва светящийся в моём восприятии вечной тьмы, крестик.

-- Эй, ты куда? -- Возмутился Павел, загораживая проход.

-- Отойди, пожалуйста. -- Попросил я, но полицай лишь качнул головой. -- Блин, ладно. Я не знаю, почему он встал, и знать не могу. Но могу предположить, что тело восстало по тому что висело там, где повесилось. Судя по всему, свежий покойник оказался интересен некоей темной субстанции, которую я воспринимаю, как чёрную кляксу в форме кошки. Эта бестелесная тварь каким-то образом умудрилась захватить тело и потом заставить его двигаться какое-то время. Скорее всего, ровно до того момента, пока трупу не разнесли голову пулей. Но мне интересны несколько другие моменты. Почему, лишившаяся плоти тень не скрылась? Что стало с покусанным? Что за второй Зомби? И главное, почему ты так сильно не хочешь чтобы я смотрел на нарисованный мелом крестик и знакомился с нанёсшим его человеком? -- Спокойно рассуждая, я стоя лицом к лицу с опером, сдерживаясь. Только в конце тирады снял очки и с менторской интонации перешёл на хриплую угрозу. Достал, честное слово. Ну как можно быть таким? Ладно, ещё испытывая недоверие, воротил нос и скрывал информацию, но сейчас-то, что? Или это привычка? Профессиональный вывих психики?

-- Виктор. -- Сглотнул, но не отступил он. -- Не дави. Приказ.

-- И, что? -- Не отводя взгляд, продолжил прес я. -- Приказ использовать меня в тёмную? Приказ кинуть меня? Кормить туфтой? Где та граница после которой я буду знать, что нам с вами не по пути?

-- Приказ держать вас пока отдельно. -- Глубоко вздохнул опер, не отступая со своей позиции, но слегка проясняя ситуацию.

-- Ок. -- Хмуро кивнул я. -- Тогда отойди.

-- Ты знаешь, когда ты такой, тебе трудно отказать. -- С грустной шуткой, признал Филиппович, всё же пропуская меня к заинтересовавшему объекту.

-- Мне это уже говорили. -- Задумчиво буркнул я, мазнув пальцем по едва видимому символу, что тончайшей плёнкой сковывал всё помещение непреодолимой для тени преградой. -- Как интересно.

-- Что такого интересного ты нашёл? -- Стоя за плечом и внимательно следя за моими действиями, уточнил опер.

-- Интересно, что это не мелок, как показалось мне вначале. Скорее копоть. -- Сосредоточившись, я вызвал интерфейс и стал наблюдать, как сформированная кем-то сила, и так едва видимая, стала тончайшим туманом всасываться в астрал. -- Судя по всему, с вами работает какой-то Батюшка из православных. Хотя нет, постой, не обязательно. Освятить дом может, в принципе, любой истинный верующий. С вами вышел на контакт одарённый верующий? Или организация?

-- Ворон. -- Осуждающе предостерег меня от дальнейших рассуждений Павел.

-- Впрочем, не важно. Надеюсь только, что стравливать нас вы не станете, ну, а договориться мы сможем и без вашего участия. -- Убедившись, что сила перекочевала ко мне, я потянулся к двери. -- Что? Идём к "живому" зомбаку?

-- А покусанный? -- Следуя за мной в коридор, с явным облегчение уточнил опер.

-- Если бы было что-то опасное, ты бы повёл меня сразу к нему, в остальных случаях, либо укушенный и есть зомби, либо ему нужна помощь не мистика, а обычного медика. Так что -- зомби.

-- Хорошо. -- Кивнул Павел, и сделав два шага, открыл соседнюю дверь. -- Прошу.

-- Как любопытно. -- Прошептал я через пару минут, когда Дзынь немного припорошила помещение, позволяя мне ориентироваться. Как и в предыдущем случае, полуподвальное помещение было весьма небольшим, без каких-либо окон и выходов, кроме стальной двери в коридор. Как и в прошлом случае, присмотревшись, я смог увидеть крест, нанесенный копотью, скорее всего, восковой свечи. Точно, как и там, мёртвый лежал практически по центру, на металлическом столике на колесах. Единственное отличие, кроме сроков разложения, было то, что даже с простреленными руками и ногами, этот труп пытался шевелиться. -- И давно он у вас тут лежит?

-- Два дня. -- Подтвердил мои предположения опер. "Волн", диагноз напрашивался сам собой. Вот только, что-то с трупом, в моём восприятии, было не так.

-- Филипович, я немного смущаюсь просить, но всё же, а можно организовать вскрытие в моём присутствии? -- Хоть я и понимал, что просьба может выглядеть немного не очень, но мне отчего-то отчётливо захотелось рассмотреть нечто внутри.

-- Виктор, -- протянул сопровождающий меня представитель закона, -- ты ведь понимаешь, что выглядеть это будет совсем не хорошо. Вполне может оказаться, что это живой человек под каким-то воздействием, или рано или поздно за ним заявятся родственники?

-- Ага. -- От неожиданности доводов я даже хмыкнул. -- Живой, но труп. Да ещё, судя по всему, с переломанными руками и ногами. Ты или крест сними, или с бабы слезь. Как вы близким усопшего собираетесь прострелы объяснять? Или сам факт отсутствия пульса и степень разложения трупа?

-- Трупы не двигаются. -- Проигнорировал мою шутку опер.

-- А живые не разлагаются. Причём, если движения сымитировать можно, банально привязав к нему верёвки и подёргав за них, то разложение такой стадии не совместимо с жизнью в любом случае. -- Я глубоко вздохнул, в который раз с тоской вспоминая тот момент когда выбрал сотрудничать с законниками. -- Павел, Филипов сын, это труп, чтобы Вы там о нём не подумали, но что-то внутри него заставляет его двигаться. Вот только, если с прошлым трупом всё было понятнее, то этот идёт по другой категории.

-- Поясни.

-- С повешенным было ясно. Его угораздило свести счёты с жизнью в весьма специфическом месте, где обитает свора неких духов, один из которых и занял бесхозную оболочку. -- Я остановился на миг, подбирая слова.

-- А второй?

-- А в этот жмуре ощущается нечто-то другое. -- Так и не смог я сформулировать ощущения. -- Да, не знаю я пока. Не могу понять, а чтобы разобраться надо "увидеть" его нутро, а тут ты кота за хвост тянешь и рассуждаешь об этике некромантии. Так что, давай заканчивать с разговорами и перейдём к делу?

-- Эх, трудно с тобой Виктор. -- Буквально простонал опер и набрал кого-то по телефону.

Судя по всему, нужный нам специалист был где-то рядом, потому что мы даже не успели с полицаем вернуться к препирательствам, как дверь вновь открылась и достаточно молодой мужской голос поприветствовал нас.

Тратить время на расшаркивания и знакомство мы не стали, так что, ещё через пяток минут скрежет зубами трупа дополнился специфическими звуками разделываемой мёртвой плоти.